Сетевое издание

Современные проблемы науки и образования

ISSN 2070-7428

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,006

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Идиатуллов А.К. 1

---

1 ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный педагогический университет имени И.Н. Ульянова»

В статье описаны некоторые факты, связанные с особой ролью женщин в народной религии тюрков-мусульман Среднего Поволжья, Приуралья и Северного Кавказа. В основу статьи положены результаты анкетирований татар, башкир и карачаевцев, проведенных весной 2012 г. и в июне 2013 г., наблюдения автора, архивные источники, анализ опубликованных исследований. Всего было опрошено 229 респондентов. Автором проанализированы гендерные различия в религиозной идентификации вышеназванных народов. Молятся и ходят в мечеть одинаковое количество мужчин и женщин. Однако мужчины продемонстрировали высокий уровень религиозной компетенции. Например, мужчины чаще, чем женщины, называют Иисуса пророком. Женщины чаще, чем мужчины, верят в магию, обращаются к магам и колдунам, гадают. Делается вывод о том, что женщина в религиозной культуре тюрков-мусульман и по сей день выполняет уникальную, системообразующую функцию, синтезируя в своем сознании архаичные и исламские представления.

Статья в формате PDF

142 KB

женщина

народный ислам

тюрки-мусульмане

религиозная культура

язычество

магия

татары

1. Вента Р. Эволюция образа мусульманки в исследованиях XX—XXI вв. // Женщина в российском обществе. – 2012. – № 1. – С. 81–88.

2. Грановская Р.М. Психология веры. – СПб.: Речь, 2004. – 567 с.

3. Идиатуллов А.К. Духовная культура татар-мишарей Ульяновской области (в контексте проблемы религиозного синкретизма). – Ульяновск: УлГТУ, 2010. – 172 с.

4. Идиатуллов А.К. «Исламизированное» шаманство карачаевцев (анализ интервью карачаевской интеллигенции) // Проблемы истории, филологии, культуры. – 2014. – № 1. –С. 337–345.

5. Камалов Р. Дитя ислама // Татарстан. –1995. – № 5–6. – С. 131–135.

6. Лукьянова Е. «Аллах один?» К вопросу о современных мусульманских идентичностях // Другое поле: Социологические практики. – Ульяновск: Изд-во государственного научного учреждения «Средневолжский научный центр», 2000. – С. 194–212.

7. Мухамедова Р.Г. Татары-мишари. Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 1972. – 248 с.

8. Яблоков И.Н. Кризис религии в социалистическом обществе. – М.: Знание, 1974. – 64 с.

1) специфика гендерных ролей в исламе - господствующей религии данных этносов;

2) неравнозначная роль гендеров в народной (в основном синкретичной) религии.

Влияние первого фактора опосредовано толкованием священных исламских текстов и требует специального религиоведческо-герменевтического рассмотрения. Не вдаваясь в детальное изучение проблемы места мусульманки в исламе, отметим, что в мусульманских первоисточниках - Коране и Сунне - заложена специфика гендерного равенства между полами, а также подчеркивается уважительное отношение к женщине [1, с. 81]. Воздействие второго фактора в большей степени связано с социальной жизнью этноса, его естественно-историческим развитием, эволюцией его духовной культуры. Более того, народная религия представляется наиболее интересной для социологии религии, поэтому именно она будет в фокусе нашего исследования специфики женской религиозности. В предыдущих изысканиях автора данной статьи уже предпринимались попытки выявления гендерных различий в религиозной идентификации регионального субэтноса поволжских татар-мусульман - мишарей. Проанализированные нами материалы анкетирования и интервью показали, что в ответах женщин наиболее ярко отразилась культурная среда мишарского субэтноса, и в некотором смысле именно они являются хранительницами синкретичной традиции народного ислама. С тех пор нами были собраны факты, подтверждающие наличие данной закономерности не только среди татар-мишарей, но и среди других народов.

Актуальность темы связана с процессом исламского ренессанса, который наблюдается в России с конца 1980-х - начала 1990-х гг., однако протекает не ровно в разных этнокультурных регионах.

Целью этой статьи являются анализ и систематизация данных, связанных с особой ролью женщин в народной религии татар, башкир и карачаевцев.

В качестве материалов исследования выступили данные анкетирования татар и башкир Поволжья и Приуралья и карачаевских студентов, а также вторичный анализ по религиозности тюркских народов России.

Основные результаты исследования

Народная религия тюрков-мусульман складывается из двух главных элементов:

1) язычества (ранние формы религии), которое у тюрков-мусульман представлено различными магическими и шаманскими обрядами, фетишизмом, анимизмом, культом предков и культом природы. Обычно элементы язычества синкретично сплетается с исламом;

2) господствующей религии (ислама), которая у тюрков может быть разделена на две составляющие: ортодоксальную и на­родную.

Ортодоксальный (мечетный, официальный) ислам базируется на догмах и преданиях Корана, Сунны, поэтому является неизменной, застывшей ча­стью религии. В нем можно выделить несколько направлений: умеренный ислам (у изучаемых народов в основном суннитского толка), салафистский ислам, суфизм. Носители ортодоксального ислама - это муллы, имамы, муэдзины, религиозная интеллигенция. Основная же масса населения является носителем народного ислама, который отличается от ортодоксального своей синкретичностью. Народный ислам в некоторых своих моментах имеет очень мало общего с исламом ортодоксальным, так как сильно переплелся с язычеством. Нередко представителей народного ислама называют традиционными (или номинальными) мусульманами. Рассматривая элементы народной религии применительно к женской религиозности, надо сказать, что языческие пережитки как парарелигиозная основа традиционной культуры мишарского субэтноса практически неотделима от женского гендера. Многие анимистические представления наиболее полно обнаруживаются в массовом сознании женщин. О широко известном в среде мишарей духе воды су анасы (мать воды) помнят чаще женщины, чем мужчины, что связано с характерными женскими занятиями (стирка, хождение за водой). Помимо су анасы, у мишарей были и другие женские и, как правило, злые духи, их обилие не раз отмечалось исследователями. Распространенный у татар-мишарей фантастический образ аздяка - злое и враждебное человеку существо - также тесно связан с женской сферой. По поверьям, аздяка считается огненным змеем, который может пробраться в дом одинокой женщины и, приняв образ ее мужа, сожительствовать с ней [7, c. 190]. Множество суеверий у мишарей существует и по отношению к беременным женщинам и молодым матерям. Считается, что будущая мать не должна себе ни в чем отказывать. Если в гостях ей захочется отведать какого-либо блюда, то она непременно должна сделать это, иначе она может заболеть, а в случае, если женщина кормящая, то она может лишиться молока. Кроме того, мишари и в наши дни считают недопустимым, чтобы беременная женщина смотрела на мертвецов или чрезмерно переживала какое-либо несчастье. Это может повлечь за собой плаксивость, пугливость и болезнь ребенка.

Что касается гендерных особенностей в исламе, то здесь отметим, что среди татар-мишарей на практике длительное время существовал, а отчасти и сейчас существует негласный запрет на посещение женщиной мечети совместно с мужчинами. Поэтому, когда в 1920-е гг. в Среднем Поволжье возникла тенденция к тому, чтобы приблизить женщин и к исламу, это проявилось в первую очередь в виде снятия запрета на посещение мечети женщинами [5, с 131]. С целью вовлечения в активную религиозную жизнь большего числа верующих муллы в 1927 г. давали указания татаркам приобретать чаршау (занавеску) для отделения женщин от мужчин в мечети, чтобы женщины ходили аккуратно пять раз в мечеть. В постановлении заседания мусульманского духовного управления от 12 мая 1925 г. было сказано, что в тех мечетях, где имеются отдельные входы и отдельные комнаты для женщин, посещение татарками мечети шариатом разрешается и если отдельных входов и мест не имеется, то минимум один раз в месяц в мечетях специально для женщин муллы должны произносить проповеди. По всей видимости, вопрос о непосредственном присутствии женщин в мечети долгое время оставался спорным и неоднозначным.

Итак, положение женщины в контексте мишарской религиозной традиции весьма противоречиво. На протяжении веков она занимала особое место в народной религии мишарей, выполняя обычно роль служительницы синкретичного культа «исламизированного» шаманства, будучи при этом лишенной возможности активного участия в официальной религиозной жизни. Эта инаковость в восприятии женщины в мишарской среде проявилась и позднее, в начале 1990-х гг., на фоне маргинального религиозно-национального движения «Милли Меджлиса», которое наряду с обращениями к молодежи выпустило обращение для мусульманских женщин. В тексте последнего звучат достаточно примитивные компиляции из стереотипов о женщине в исламе, по всей видимости, они должны были служить катализатором их активности. Надо сказать, что движение Милли Меджлиса захлебнулось по причине абсолютного неинтереса со стороны мишарей, но сама попытка обращения к женщинам как к особой религиозно-нравственной группе подтверждает глубинное, кодовое значение, практически на уровне архетипа, закрепившееся за женщинами в исследованном субэтносе.

Впервые гендерные особенности религиозности татар Среднего Поволжья были рассмотрены в 1960-1970-е гг. Р.Г. Бальхановым. Согласно его данным совершали намаз 40% обследованных мужчин и 43% женщин. В то же время совершали никях (свадебный обряд) соответственно 60-61%, соблюдали Уразу (месячный пост) и Ураза-Байрам (праздник после месячного поста) - 39 и 60%, соблюдали Курбан-Байрам (праздник жертвоприношения) 58 и 59,8%, совершали дженазу (похоронный обряд) 53 и 49% [8, c. 41]. На большую обрядовую религиозность мусульманок, вероятно, повлияло то обстоятельство, что «женщины проявляют особую чувствительность в восприятии красоты религиозных обрядов и способны достигать полной включенности в обстановке ритуалов» [2, c. 446].

В ходе социологического исследования татар-мишарей Ульяновской области в 2008-2009 гг. мы также столкнулись с гендерными отличиями в их религиозности [3]: 13% мужчин и 15,3% женщин посещают мечеть регулярно. 59% мужчин и 51% женщин не посещают мечеть совсем. Таким образом, наиболее осознанное отношение к своей религии обнаруживается среди женщин-мишарок. И, если доля верующих в Аллаха примерно одинакова у мужчин и женщин (93 и 96% соответственно), то при ответе на вопрос, отчего в основном зависит жизнь человека, цифры оказались более красноречивыми. Женщины куда более склонны думать, что жизнь человека в основном зависит от Аллаха (77,4%), в то время как мужчин, ответивших таким же образом, оказалось в 2 раза меньше (33%).

Еще больше впечатляет разница в ответах на вопрос о ритуальной практике: ежедневно молящихся женщин насчитывается 34%, а мужчин только 14%. Тем не менее у подобной ортодоксальности верующих мишарок есть обратная сторона: они чаще, чем мужчины, синтезируют в своем мировоззрении магические и исламские элементы. Например, среди женщин 47% респондентов верят в магию, а среди мужчин - только 30%. Полученные количественные данные удачно согласуются с вышеназванным фактом, что носителями синкретичного шамано-исламского культа, как правило, были женщины.

Сходные факты по религиозности мужчин и женщин были получены нами в результате пилотного анкетирования весной 2012 г. тюрков-мусульман Среднего Поволжья и Приуралья. Было опрошено 103 мусульманина (башкир и татар) в Уфе, Казани и Ульяновске. Из них 61 женщина и 42 мужчины. Ошибка при данном объеме выборки составляет не менее 12% для женщин и 15% для мужчин. Несмотря на то что полученные результаты нельзя считать репрезентативными, их анализ вполне уместен для выявления тенденций в религиозной ориентации соответствующих гендеров.

В первую очередь выделим те ответы респондентов, которые показали наибольшую разницу между полами. Так, считающих, что Иисус - это пророк, среди женщин было на 26,4% меньше, чем среди мужчин (табл. 1). Надо сказать, что вопрос о роли Иисуса в исламе всегда был камнем преткновения для любых групп мусульман в ранее проводимых исследованиях. Не являясь центральным элементом мифологической системы ислама, образ Иисуса часто «не по-мусульмански» интерпретировался соответствующими респондентами. Например, его считали Богом или всего-навсего исторической личностью. Думается, ответы об Иисусе следует считать прекрасным индикатором религиозной компетенции верующих. В этом смысле мужская группа респондентов подтвердила свою ориентацию на знаниевую, рациональную часть исламской системы - религиозное учение.

Таблица 1

Гендерные особенности религиозности тюрков-мусульман Уфы, Казани и Ульяновска (%)

Особую группу образуют ответы, которые относятся к так называемому языческому элементу народной религии тюрков-мусульман: в трех из них разница между гендерами составляет более 9,6%. Во-первых, это относится к утвердительному ответу на вопрос «Гадали ли Вы?». 24,6% женщин против 7,1% мужчин признались в том, что хотя бы один раз в жизни осуществляли гадательную практику. Кроме того, на 12,4% больше женщин, чем мужчин, обращались ко всевозможным знахарям, колдунам, магам. Наконец, женщины больше, чем мужчины, верят в магию (на 9,6%). По всей видимости, роль женщины в магических представлениях тюркских народов действительно является ведущей. Женщины часто исполняли роль служительниц культа «исламизированного» шаманства. Разновидностью такого культа у мишарей является гадание по книге «Йосыф», которое сохранилось до сих пор [6, c. 198]. У татар-мишарей оно именуется «китап ачтыру» (открытие книги), у карачаевцев - «китап ачхан» [4, с. 339], им занимались в основном женщины. Последние были также частыми посетителями подобных служителей.

Следующей в разнице ответов следует позиция «веры в воплощение души в новом теле». На этот раз женщины подтвердили свою веру на 6,7% чаще, чем мужчины, что подтверждает отмеченную выше проязыческую ориентацию женщин. По нашему мнению, именно в контексте архаических представлений следует искать существенный удельный вес подобных ответов. Во всяком случае, тюрки нередко представляли душу в виде крылатого создания (бабочки, птички, мухи), что явно тяготеет к идее реинкарнации, нежели к идее перехода в потусторонний мир.

Анализ других ответов показывает единодушие женщин и мужчин в вопросах ритуальной практики. Так, молятся дома примерно одинаковое количество мужчин и женщин (16,6 и 21,3% соответственно). И мужчины, и женщины в равной степени подвержены влиянию христианства: 12-16% из них отмечают такие праздники, как Рождество и Пасха.

Аналогичное анкетирование было проведено нами и среди карачаевской молодежи Карачаево-Черкесского государственного университета в июне 2013 г. (табл. 2). Было опрошено 126 респондентов карачаевцев, из них 91 женщина и 35 мужчин. Весьма показательно, что в 10 позициях из 12 и у карачаевцев, и у тюрков-мусульман Среднего Поволжья и Приуралья проявились общие тенденции в плане выбора ответа мужчинами и женщинами. Например, карачаевцы-мужчины, так же как и татары, чаще называют Иисуса пророком. А женщины-карачаевки чаще, чем мужчины, обращаются к знахарям и колдунам, гадают, верят, что душа после смерти воплощается в новом теле. Иными словами, вновь, хотя и не столь явно, как в среде тюрков-мусульман Поволжья и Приуралья, определилась гендерная оппозиция: знаниевая культура ислама (характерная для мужского мировоззрения) противопоставлена архаическим представлениям (характерным для женского мировоззрения).

Таблица 2

Гендерные особенности религиозности студентов-карачаевцев (%)

Подводя итог проведенным этносоциологическим исследованиям гендерных особенностей тюрков-мусульман, можно говорить, что женщина в религиозной культуре этих народов и по сей день выполняет уникальную, системообразующую функцию, синтезируя в своем сознании архаичные и исламские представления.

Рецензенты:

Точеный Д.С., д.и.н., профессор, профессор кафедры истории отечества, регионоведения и международных отношений ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный университет», г. Ульяновск;

Галимова Л.Н., д.и.н., доцент, профессор кафедры гуманитарных и социальных дисциплин ФГБОУ ВПО «Ульяновское высшее авиационное училище гражданской авиации (институт)», г. Ульяновск.

Библиографическая ссылка