Одним из малоизученных вопросов повседневной жизни калмыков в прошлые века является отношение калмыков к вакцинации от такой опасной высоколетальной болезни, как натуральная оспа. Наше внимание привлекла эта тема ввиду ее актуальности и непонимания масштабов бедствия этого грозного заболевания в калмыцких степях в условиях кочевого образа жизни и практически отсутствия медицинской помощи в стационарном виде, по крайней мере, в начале XIX века. В связи с этим мы ставим целью исследование вопроса отношения к вакцинации от натуральной оспе местного, автохтонного населения, наиболее сильно страдавшего от него, в том числе ввиду недостаточной медицинской помощи и практически его отсутствия на протяжении долгого периода времени. Также весьма своеобразно данная болезнь отражалась на калмыках ввиду их кочевого образа жизни.
Материалом нам послужили, прежде всего, архивные источники, которые впервые вводятся нами в научный оборот. Исследования базируется на междисциплинарных научных положениях. Причем исследование проводится на стыке истории и медицины, что является немаловажным ввиду усиления междисциплинарности в российском научном сообществе в последние десятилетия.
Оспа была настоящим бичом для кочевников в их повседневной жизни. Как свидетельствовала в XIX в. местная администрация, «оспа, свирепствуя в улусах в самых широких размерах, наводила такой ужас на калмыков, что они нередко решались бросать в степи без всякого надзора даже родных своих детей, заболевших оспою, из боязни распространения ее на остальных членов общества» [4, С. 65-66].
В работе Н.Ш. Ташнинова указывается, что впервые вопрос о создании оспопрививательных пунктов поднимался служащим Астраханского врачебного управления В. Шатиловичем в медицинской коллегии Астраханской губернии в 1797 г. Им был поставлен вопрос об учреждении в калмыцких улусах оспопрививательных госпиталей. Но решение этого вопроса последовало только лишь спустя несколько лет, после принятия у калмыков правил оспопрививания [5, с. 27].
Весьма любопытные доказательства пагубности и тяжести эпидемии натуральной оспы для представителей кочевого образа жизни калмыков приводит инспектор Саломон. Так он писал: «в необыкновенном действии сей болезни по расположению тела калмык, проявляющемуся у них всегда под жестокими, сильными и опасными припадками, так в кочевом образе жизни, по которому во время болезни в своих кибитках насквозь продуваемых ветром они лишены средств к защите, от влажного, сырого холодного воздуха, по ужасу который поражала калмык, при появлении оспы дает еще более злокачественный характер ходу болезни и по невозможности иметь нужных врачебных пособий. И несть ли бы не сей панический страх - следствие опасности доказанного губительного действия оспы между сим народом - заставляющий калмык больных его бросать на произвол судьбы. С кибиткою и всеми вещами и удалиться в степи, то опустошение от сей болезни между ими равнялось бы опустошением чумы» [3, Л. 1-2].
Анализируя данный отрывок Саломона можно прийти к следующим умозаключениям. У калмыков не было сильного природного иммунитета к данной болезни в силу ее новизны для них и отсутствия закаленности от прививок. Ввиду кочевого образа жизни и отсутствия знаний о болезни («и по невозможности иметь нужных врачебных пособий») калмыкам было трудно сопротивляться этой болезни, и единственный выход виделся в оставлении больного человека одного в степи [1].
Кстати, сведения Соломона подтверждаются и донесением бывшего Главного Пристава Ваценко Иностранной коллегии в 1816 г., где он писал: «....калмыки больных оспою бросают на степи, где они часто умирают с голоду или бывают съедаемы собаками и хищными птицами, а что они действительно бросают больных с кибитками, подтверждает и в настоящую эпидемию бывший в улусах по распоряжению Врачебной Управы уездный лекарь Шереметевский» [3, Л. 2].
О важности прививания так называемой предохранительной оспы (то есть прививка от натуральной оспы на основе коровьей вакцины) говорит следующий факт: «...Ибо дело сие (т.е. прививание - В.А.), по свойству народа, по образу их жизни, по местным обстоятельствам и по новости предмета, требовало для безостановочного и успешного хода, определенных, сообразно сим обстоятельствам, составляющих правил и не усыпного надзора начальства за точным их исполнением» [3, Л. 3].
Прививать предохранительную оспу в калмыцких улусах начали в 1811 г.
Стоит отметить, что калмыки не сразу благодушно восприняли идею прививания предохранительной оспы. Однако, постепенно, они поняли важность, и самое главное, полезность этого мероприятия медицинского характера, от которого зависела жизнь соплеменников.
Из донесений чиновников различного ранга за 30-е гг. XIX в. видно, что ситуация поменялась в лучшую сторону. Так, в одном из донесений чиновника засвидетельствовано: «Прививание оспы в слабом виде - производилось некоторыми из калмыцкого духовенства по собственной их воли или воли владетелей и плодь сих 20-ти летних распоряжений состоит в том, что в настоящее время, калмыки зная пользу прививаний предохранительной оспы, охотно подвергаются сей операции» [3, Л. 4].
Далее мы находим еще одно свидетельство эволюции взглядов калмыков: «Пример сего представляют операции оспопрививания - которой сначала калмыки страшились, но впоследствии узнав пользу оной, теперь уже сами ищут ей подвергнуться» [3, Л. 7].
Правда, видно, что путь понимания и усвоения благотворности сего мероприятия был длинным по времени. Важно также отметить, что большую роль в прививании играли не только чиновники Астраханской губернии, к коей принадлежала Калмыцкая степь, но и местной калмыцкое духовенство и представители привилегированного сословия калмыков.
Что интересно первоначальное отношение калмыков к прививанию оспы, которое было негативным, было не исключением из правил. Такое же примерно отношение было и у оседлого населения Астраханской губернии по происхождению не калмыков. Об этом свидетельствует красноречивые записи штаб-лекаря Решетникова за 1814 год под заголовком «Нравственные причины»: «Весьма часто встречаются препятствия от предрассудков родителей, которые всячески отклоняются от прививания, не собираются в назначенные дни и часы по повестке от полицейских служителей в домы, назначенные для прививания, за некторыми должно присылать по несколько раз десятников, церковников или прививателей, другия, запирая в то время домы, уходят с детьми неизвестно куда, некоторые требуют, чтоб приходили к ним в домы с оспенным веществом или приносили бы к ним детей с оспою, а как скоро приходишь к ним лично или посылали прививателя с оспенным веществом, либо с дитя тем, имеющим оспу, то отговариваются, что или им не время, или дитя больно не соглашаясь и показать онаго, или же наиначе женщины, что нет дома их мужей, а она на их согласие на прививание не смеют, другие же растирают или нарочно или по небрежению оспенные пузырьки от чего оспа в начале, будучи весьма хорошею от притечения пасоки местного раздражения, превращаится в ложную от чего оспенное вещество совершенно теряится, время пропадаид напрасно, дитя не предохраняется от Натуральной, к чему необходимо нужно бываит таковым детям повторять операцию, встречаются и такия, которыя совсем отказываются от прививания и опровержение оспопрививания ничего другаго сказать и представить не могут, кроме своего упрямства, и напоследок есть такие родители, которые не дают брать от детей своих зрелаго оспеннаго вещества для прививания другим, или в назначенные дни уходят из своих домов, унося ссабою и дитя с оспою. Все сии препядствия весьма много затрудняют ход оспенной операции и вводят в излишную переписку» [2, Л. 161 об].
Однако прививания оспы были, к сожалению, не ежегодными и не могли охватить все калмыцкое население. Это подтверждает документальный источник: «Во втором отношении, как я имею честь объяснить, были промежутки, составляющие из нескольких лет, в течение которых не было никаких сведений о существовании (прививаний - В.А.)» [3, Л.4].
Далее в документе записано, когда были распоряжения о прививании: «Распоряжение о прививании оспы в Улусе князя Тюмень Серебджаба 1811 года; в 1815 г. распоряжение Губернского оспенного комитета о распространении прививаний предохранительной оспы в Калмыцких улусах; 1826 года Записка Главного Пристава относительно прививаний оспы между калмыками, предоставленная гражданину Губернатору Записка инспектора Врачебной Управы по сему предмету в том же году; предложение Комиссии того же года и таковых же предложений Губернского оспенного комитета 1828 года оспопрививаний в Калмыцких улусах» [3, Л. 4-5].
Также стоит обратить внимание и на бессистемность действий властей в прививании среди калмыцкого населения: «Рассматривая дела, можно видеть, что появление жестоких оспенных эпидемий пробуждало деятельность начальства в сем случае, по озабочивали настоящим мало обращало внимание на будущее, и с уменьшением или окончанием болезни уменьшалась или оканчивалась и заботливость начальства» [3, Л. 5].
Таким образом, в результате исследования можно прийти к следующим выводам. Во-первых, местное автохтонное калмыцкое население было бессильно своими силами справиться с эпидемиями натуральной оспы, которые были нередкими в Калмыцкой степи Астраханской губернии. Во-вторых, ввиду практичности и целесообразности сохранения основной части населения того или иного хотона, калмыки покидали больных оспою, предоставляя им жилище и все необходимое для собственного выживания. В-третьих, реальная помощь в борьбе с исследуемой болезнью от губернских властей поступать стала лишь с начала второго десятилетия XIX в., несмотря на то, что болезнь существовала уже и в XVIII в. В-четвертых, калмыки, судя по архивным источникам, не сразу радушно принимали лекарей, которые прививали вакцины от оспы. Однако постепенно, спустя десятилетия и позитивность результатов вакцины, стали охотно ее принимать и даже стремиться к ней. В-пятых, первоначальное негативное отношение населения к оспе, что весьма любопытно, воспринималось не только кочевыми калмыками, но и оседлым славянским населением Астраханской губернии. В-шестых, во втором и третьем десятилетиях XIX в. действия губернских властей по оспопрививанию были весьма бессистемны и нерегулярны. В-седьмых, стоит отметить, что к важному мероприятию по вакцинации калмыцкого населения подключились представители калмыцкого духовенства и калмыцкой привилегированной знати, что, безусловно, делает им высокую честь и достоинство.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта № 14-11-08001 «Повседневная жизнь кочевников-калмыков: от номадизма к оседлости»
Рецензенты:
Команджаев А.Н., д.и.н., профессор, заведующий кафедрой истории России ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет», г. Элиста;
Лиджеева К.Ф., д.и.н., профессор, ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет», г. Элиста.
Библиографическая ссылка
Авлиев В.Н. БОРЬБА С ОСПОЙ У КАЛМЫКОВ В УСЛОВИЯХ КОЧЕВОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-2. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=21888 (дата обращения: 20.04.2024).