Литературное наследие В.Набокова огромно и разнообразно - 16 романов (8 на русском и 8 на английском языках), десятки рассказов, пьесы, стихи, лекции по русской литературе, переводы русской классики на английский язык, переводы с английского и французского на русский, книга интервью, автобиографическая проза.
Испытавший сильное влияние англомана-отца, научившись прежде русского говорить и читать по-английски, В.Набоков органично впитывал и уроки русской классики. Его любимыми книгами были «Анна Каренина», «Мертвые души», «Ревизор», «Шинель», «Евгений Онегин», «Дама с собачкой», «Герой нашего времени». А.С. Пушкин в художественном мире Набокова занимал особое место. Еще будучи студентом Кембриджа, Набоков отослал родителям одно из своих стихотворений («Ласточка») с припиской, что это «неопубликованное стихотворение Александра Сергеевича». Так своеобразно он впервые обозначил свои эстетические привязанности. Следующим шагом в постижении Пушкина был роман «Дар» (1938), последний роман Набокова на русском языке.
«Дар» представляется книгой раздумий о прошлом и настоящем русской литературы, ее судьбах, возможных путях развития. Автор ясно давал понять читателю, что центральным героем романа является русская классика, а она немыслима без имени А.С. Пушкина. Именно Пушкин занимает в «Даре», где упоминаются имена многих крупных представителей отечественной словесности XIX века, особое место и появляется перед нами на разных уровнях его прочтения. Выделим некоторые из них.
Читая «Дар», нельзя не увидеть, что Пушкин и его творчество органичны (во многом автобиографичному самому Набокову) образу главного героя произведения молодого поэта Ф.Годунова-Чердынцева и воспринимаются им как неотъемлемая часть духовного мира русского человека.
Для Годунова-Чердынцева Пушкин - подлинный источник вдохновения. Именно пушкинский «прозрачный ритм «Арзрума» помогает ему замыслить новое произведение. Для творческой практики героя «Дара»пушкинская концепция искусства, обозначенная классиком в целом ряде его произведений, - единственно приемлема. Этот аспект в романе очень важен, так как для самого Набокова на редкость актуальной была концепция искусства, основанная на утверждении принципов авторского самовыражения, на выделении подсознательного начала в духовных прозрениях личности, ценности для нее интуитивных порывов, - та область, которой в 20-30-е гг. многие деятели культуры Русского зарубежья придавали большое значение. Подобное истолкование творческого процесса предложено в «Даре», немало страниц которого посвящено стихотворчеству Годунова-Чердынцева, его «погружению» в стихию творческого акта:
Показателен и сам финал произведения, выдержанный в ритме онегинской строфы и прямо указывающий на знаменитый роман Пушкина. В свое время автор «Евгения Онегина» определил свое творение как«собранье пестрых глав», подчеркнув тем самым одну из важнейших его особенностей: роман как бы «разомкнут» во времени, каждая глава могла бы стать последней, но может иметь и продолжение, тем самым делался акцент на то, что каждая глава романа имеет свою самостоятельную ценность. Набоков, высказавшись о финале «Евгения Онегина» как гениальном ударе кисти, подчеркнул, что Пушкин не поставил последней точки, дал возможность читателю домыслить продолжение. Автор «Дара» и по этой линии идет по стопам своего великого предшественника: рассказчик самоустраняется, повествование прервано, но отнюдь не закончено.
Стремление Набокова утвердить, отстоять пушкинскую концепцию искусства наиболее ярко проявилось в четвертой главе романа, где речь идет о книге Федора Константиновича, героем которой стал Н.Г. Чернышевский. Безусловно, Чернышевский выступает антиподом Пушкина и на его отношении к поэту делается особый акцент. Именно здесь, по мысли Набокова, создатель «Что делать?» расписывается в своей беспомощности, несостоятельности как литературного критика (отношение к Пушкину - «его самое уязвимое место»). Герой «Дара» рассматривает художественное наследие поэта как высший критерий художественности, некий этический идеал отечественной культуры, сквозь призму которого проверяется деятельность последующих поколений художников слова и критиков
Мастерски, с присущей ему иронией Набоков устами Годунова-Чердынцева обвиняет Чернышевского в отсутствии вкуса, глухоте к истинной поэзии, в неспособности понять такое явление русской национальной культуры, каким был А.С.Пушкин.
Все рассуждения «близорукого» критика, проповедовавшего правдоподобие и практическую ценность литературных произведений как основной признак их художественности, призваны оттенить дух истинно творческого искания, свойственного и Пушкину, и Годунову-Чердынцеву, и самому Набокову. Таким образом, пушкинская линия в романе сильна и важна для понимания идейной сути «Дара», эстетической позиции его автора, восходящей к А.С.Пушкину.
Наконец, в своем романе Набоков предельно четко определил место Пушкина в русской культуре ХХ века. Именно «длинный животворящий луч» поэзии автора «Евгения Онегина» увидел писатель в современной ему поэзии, самом жизнеспособном ее пласте.
Как и героя «Дара», Пушкин на самых разных этапах творчества питал и самого Набокова. Уже в США в 1944 году он выпустил книжку «Три русских поэта. Избранное из Пушкина, Лермонтова и Тютчева в новых переводах Владимира Набокова», включив туда переводы на английский язык «Памятника», «Анчара», «Пира во время чумы», «Моцарта и Сальери», «Скупого рыцаря». Но венцом переводческой и комментаторской деятельности Набокова стал перевод «Евгения Онегина». Восемь лет потребовалось ему, чтобы строка за строкой прокомментировать весь пушкинский роман, представить читателю не только «дословный перевод, передающий, так близко, насколько ассоциативные и синтаксические возможности другого языка позволяют, точное контекстуальное значение оригинала», но и донести до него дыхание пушкинской эпохи. Перевод«Евгения Онегина», комментарии, указатель, статья о просодии составили 2500 страниц. Пушкинистика, да и отечественное литературоведение в целом не знают подобного прецедента.
Работа над комментариями пушкинского романа дала новый импульс творчеству самого Набокова: его очередной английский роман «Бледный огонь» состоял из предисловия к поэме, самой поэмы, комментариев к ней и указателя имен. Такого оригинального произведения мировая литература еще не знала.
«Быть русским - это значит любить Пушкина», - именно этими словами и определяется отношение В.Набокова к великому русскому поэту. Эту любовь Набоков пронес через всю жизнь.