Феномен сепарации понимается в психологии как явление психологического отделения взаимозначимых субъектов друг от друга, в результате которого происходит трансформация их отношений, а также достижение когнитивной, эмоциональной и функциональной независимости каждым из сепарантов [4]. Как видно из определения термина, такое отделение от значимого другого происходит на нескольких уровнях: когнитивном, поведенческом, эмоциональном. Сепарированность на когнитивно-поведенческом уровне осуществляется через достижение личностной идентичности и личностной автономии: такой человек будет иметь свои уникальные ценности, мотивы, каузальные схемы, будет способен делать собственный выбор способа действий на основе своих внутренних критериев [3]. Однако для успешного отделения необходимы также изменения второго порядка [2], которые заключаются в трансформации интраперсональных отношений сепарантов и их эмоционального содержания. Ведь многие взрослые люди, успешно сепарированные в когнитивно-поведенческом плане, демонстрируют эмоциональную незрелость и чрезмерную реактивность в отношениях со значимыми другими, например, родителями, выросшими детьми, бывшими супругами или друзьями. Подобные наблюдения заставляют задуматься о существовании эмоционального компонента психологической сепарации. Рассмотрим подробнее взгляды различных авторов на данный вопрос.
Обсуждение
Феномен психологической сепарации можно рассматривать на индивидуальном уровне (интрапсихические изменения сепарантов во время отделения), а также на уровне системы отношений, в которую включены индивиды (трансформация интерперсональных связей). Индивидуальные переживания сепарирующегося человека хорошо описаны и проанализированы у авторов психодинамического направления. З. Фрейд считал, что ситуация утраты объекта любви субъективно переживается как потеря части Эго, и эмоциональное отделение происходит посредством «работы печали»: психическая энергия отрывается от утраченного объекта для того, чтобы Я освободилось от прежней привязанности и смогло направлять высвободившуюся психическую энергию на другие объекты [8]. Данная идея Фрейда очень ценна для понимания феноменологии эмоциональной сепарации: любое психическое отделение означает конец прежних отношений, которые должны быть «оплаканы» для того, чтобы завершиться и дать возможность родиться новым. Представляется, что подобный механизм является универсальным для различных ситуаций отделения, будь то развод, окончание дружеских отношений (психическая энергия должна освободиться для создания отношений с другим объектом привязанности) или же кризисы супружеских, детско-родительских отношений (объект привязанности не меняется, но сами отношения должны будут качественно трансформироваться).
Описывая динамику интрапсихической реальности ребенка в процессе сепарации - индивидуации, М. Малер [5] отмечает двойственную эмоциональную окрашенность данного процесса: ребенок, побуждаемый импульсом развития исследовать мир за пределами отношений с матерью, испытывает при этом одновременно радость, интерес и тревогу. Если отношения с матерью ощущаются как надежные, тогда ребенок может использовать ее как стабилизатор (или «вспомогательное Эго») для преодоления тревоги отделения. В этом случае формируется нормальная исследовательская активность и интрапсихическая автономия как результат успешной сепарации, процесс психического созревания продолжается, что в дальнейшем приведет к структурализации Эго. Если же по каким-либо причинам процесс сепарации - индивидуации блокируется (например, вследствие повышенной тревожности матери или ненадежной привязанности), у ребенка становится гораздо меньше возможностей справляться с тревогой отделения, тогда процесс нормального психического развития нарушается, что может приводить в дальнейшем к невротизации личности. Идеи Малер обогатили понимание сепарации: являясь естественным импульсом развития, эмоциональный компонент этого явления выражен не только гореванием и тревогой, но и переживанием радости и интереса при нормальном протекании процесса.
Вслед за психоаналитиками, Дж. Боулби [1], изучая реагирование ребенка на разлуку с матерью, выделяет три фазы таких реакций: 1) стадия протеста, сопровождающаяся эмоциями страха и гнева; 2) стадия отчаяния, характеризующаяся эмоциями горя и скорби; 3) стадия отчуждения, на которой у ребенка формируются защитные механизмы: здоровая аффективная привязанность к другому человеку или такие механизмы подавления, как изоляция аффекта, вытеснение, замещение и отрицание. Боулби рассматривал гнев в близких отношениях как попытку войти в контакт с недоступным объектом привязанности, различая гнев надежды и гнев отчаяния. Идеи автора легли в основу эмоционально-фокусированной семейной терапии, отдающей первенство важности эмоциональным процессам в формировании паттернов взаимодействия в семье [6].
Дж. Хоффман [10], исследуя виды психологической сепарации юношей и девушек от их родителей, помимо аттитюдной и функциональной самостоятельности выделяет конфликтологическую независимость (отсутствие переживаний вины, гнева, недоверия и тревоги в отношениях с родителями) и эмоциональную независимость (отсутствие чрезмерной ориентации на родительское одобрение и поддержку). По мнению автора, полноценная сепарация невозможна без достижения независимости в этих сферах.
Изменения на уровне системы отношений в процессе психологической сепарации описаны представителями системной семейной терапии. Для определения уровня сепарированности индивида М. Боуэн [9] использует термин «дифференциация Я», имея в виду способность человека не заражаться семейной тревогой, ясно различать эмоциональные и интеллектуальные процессы. Автор считает, что хорошо дифференцированный человек будет лучше адаптироваться в социуме, справляться с трудностями, выдерживать тревогу и стресс, будет меньше подвержен болезням. По мнению Боуэна, незавершенная сепарация от родительской семьи снижает качество отношений в супружеской паре, привнося в них ощущение ненадежности и тревоги. Семейная система испытывает одновременно влияние двух разнонаправленных импульсов: развития и поддержания гомеостаза. Низкодифференцированные семьи менее стрессоустойчивы и организованны, плохо адаптируются к изменениям извне, при возрастании уровня тревоги склонны к эмоциональным крайностям в формировании межличностных отношений (таких как эмоциональный симбиоз и эмоциональный разрыв). Качественная психологическая сепарация, т.е. высокий уровень дифференциации Я, по мнению автора, может быть достигнута, если при сохранении связи с семьей человек становится в позицию наблюдателя и уменьшает свою привычную эмоциональную реактивность во внутрисемейных отношениях. Однако стоит отметить, что контроля на уровне поведения не может быть достаточно для полноценного психологического отделения. Об этом пишут и отечественные психологи: А. Варга [2] считает важным фактом трансформацию самих эмоций между участниками процесса, а Т. Сытько [7] указывает на необходимость изменения отношения друг к другу, принятия новой роли себя и другого (например, отношение родителя к своему взрослому ребенку именно как к взрослому и самостоятельному; а ребенка к родителю - как к реальному человеку со своими достоинствами и недостатками). Таким образом, еще одним из важных составляющих эмоционального компонента психологической сепарации является деидеализация партнера, способность воспринимать значимого другого как реального человека, а не нагруженный проекциями образ, принятие новой роли партнера и себя, а также изменившегося статуса отношений.
Заключение
Резюмируя взгляды различных авторов на эмоциональные процессы, сопровождающие психологическую сепарацию, можно сделать вывод о том, что эмоциональный компонент сепарации в полноценном варианте включает в себя следующие эмоциональные состояния: горевание по поводу отделения и окончания прежних отношений; преодоление сепарационной тревоги; переживание радости и интереса, обусловленных отделением; отсутствие чувства вины, гнева, недоверия и тревоги в отношениях с партнером по сепарации, а также независимость от его одобрения и/или поддержки; принятие нового статуса отношений и новых ролевых позиций; создание отношений с новым объектом привязанности, переживаемых как комфортные и безопасные, или трансформация прежних отношений привязанности в качественно новые.
В заключение стоит отметить, что эмоциональный компонент психологической сепарации включает богатую аффективную картину и поэтому требует дальнейшего изучения, в том числе эмпирического, для более глубокого понимания его роли в семейных отношениях, их устойчивости, а также влияния на субъективное благополучие жизни человека.
Рецензенты:
Коржова Е.Ю., д.псх.н., профессор, заведующая кафедрой психологии человека Российского Государственного Педагогического Университета им. А.И. Герцена, г. Санкт-Петербург;
Королева Н.Н., д.псх.н., профессор, заведующая кафедрой психологии профессиональной деятельности Российского Государственного Педагогического Университета им. А.И. Герцена, г. Санкт-Петербург.