Духовные устои древних сообществ евразийского географического пространства в значительной степени базировались на самобытных ритуалах, обрядах и обычаях, неотъемлемо связанных с синкретическими формами и жанрами художественного творчества.
Традиционное музыкальное наследие предков татар начинало складываться в эпоху раннего Средневековья. В то время особое значение приобрели эпические сказания, исполнявшиеся нараспев в сопровождении музыкальных инструментов. Они отражали нравственно-эстетические представления народа и, прежде всего, благоговейное отношение к окружающему миру - ареалу своего обитания. Эпос являлся действенным средством утверждения идеологических и этических норм, принятых в обществе. Некоторые его образцы, как, например, «Алпамша», сохранялись в памяти поколений на протяжении многих столетий и бытовали в качестве реально звучащего феномена вплоть до середины XX века [3].
Давнее и устойчивое явление традиционного татарского фольклора представляют старинные семейно-обрядовые напевы, связанные с нормативной этикой. Так, напевы гостеприимства - мәҗлес көйләре, способствовали формированию навыков общения, взаимоотношений между родственниками и друзьями [7].
В круг семейно-обрядового фольклора издревле входило большое количество напевов, являвшихся эффективным средством воспитания с четким соблюдением возрастных особенностей, развития слухового восприятия детей, начиная с самого раннего возраста. Так, пестушку (юаткыч) «Үстек-үстек» («Расти-расти») характеризуют речитативность и звукоизобразительность. Эти же особенности отличают сохранившиеся в виде детских игровых песен образцы обрядовых напевов эпохи язычества: «Янгыр» («Дождик»), «Куянкай» («Зайчонок»), «Карга» («Сорока»), «Тукран» («Дятел») и др. Более развитая мелодика присуща колыбельным песням (бишек җырлары), сопровождавшим взросление ребенка.
К древнейшему пласту традиционной татарской музыки относятся и трудовые напевы: «Киндер сукканда» («Когда ткут полотно»), «Тула басам» («Сукно валяю») и др. Они выполняли обучающие функции, помогая выработке определенных трудовых навыков, успешному и слаженному выполнению различных видов работы. В то же время, эти напевы вносили в производственные процессы эстетический элемент, художественное оформление, тем самым вырабатывая творческое отношение к труду.
С развитием у предков татар земледелия складывался цикл календарно-обрядовых напевов. Среди них выделяются так называемые песни пахоты - сөрән көйләре, исполнявшиеся во время весенних ритуалов, включавших коллективные моления и угощения, освящение семян и ритуальную запашку [9, с. 362].
К глубокой старине относится становление инструментальных музыкальных традиций татарского народа, занимавших важное место в общественно значимых и бытовых видах художественной деятельности (культовая, обрядовая, придворная, военная музыка и др.). Духовые, ударные и струнные (щипковые и смычковые) музыкальные инструменты изготавливались из многочисленных природных материалов (полые стебли растений, кости и рога животных, дерево, металл): мүгез, сыбызгы, быргы, донгыра, ташкыш, курай, кубыз, танбур, гөслә (гусли), сөрнай (сорнай) и др.
Сильный педагогический потенциал в процессе обучения музыканта-инструменталиста был обусловлен параллельным приобретением комплекса трудовых, исполнительских и творческих навыков. Музыканты-инструменталисты обучали своих учеников не только виртуозной игре и сочинительству, но и мастерству изготовления различных музыкальных инструментов.
Со становлением Волжской Булгарии как основного центра государственности предков татар и укоренением среди них ислама (конец IΧ - начало Χ вв.) наблюдалось усиление педагогических функций музыкального творчества в общественной и частной жизни. Существенные изменение в социально-экономической сфере и новая система духовности оказали воздействие на музыкальную культуру как в нравственно-эстетическом отношении, так и обогатив ее жанровую систему.
В указанную эпоху бытовавшие и ранее виды музыкально-поэтического творчества наполнялись новым содержанием, приближаясь к событиям реальной жизни, что показательно проявилось в эволюции одного из наиболее древних и самобытных жанров - баите (бәет). Эти многокуплетные песни-сказы создавались и исполнялись профессиональными носителями эпического творчества, но так же являлись компонентом устного творчества народа. Они широко применялись в учебной практике. Творцами стихотворных текстов и напевов баитов часто были преподаватели медресе и их ученики - шакирды. Одним из достоверно установленных создателей произведений данного жанра является поэт-суфий Махмуд Булгари - автор цикла из сорока баитов под названием «Нахджел фарадис» («Путь в рай») [1].
Баиты требуют от исполнителя хорошей памяти, так как состоят из нескольких десятков куплетов. Они приобрели большое сюжетное разнообразие и, благодаря этому, выполняли познавательные функции - знакомили детей и учащуюся молодежь с разнообразными явлениями окружающего мира. Складывались исторические, легендарные, сказочные, нравоучительные, семейно-бытовые баиты. При всем многообразии тематики, их объединял назидательный характер. Главной целью создания и исполнения баитов являлась нравственная польза, обучение этическим нормам. К числу наиболее популярных относился баит «Сак-Сок», повествующий о двух братьях, проклятых своей матерью за непослушание, оттого превратившихся в черных птиц и навеки улетевших из родного дома. В иносказательной форме «Сак-Сок» призывал к дружбе не только в семье, но и единению всего народа [5, c. 11 - 12].
Гуманистическое содержание баитов проявлялось в том, что они проникались сопричастностью к судьбам народа и каждого человека, воспитывали чувство любви к Родине: «В Χ - ΧΙΙΙ вв. сложился цикл баитов, посвященных Булгару: «Жизнь Алыпа и строительство города Булгар», «Город Булгар», «Сражение Булгар с Константинией» и др. В них утверждались идеи патриотизма, воспевалась природа и жители этого молодого государства» [8, с. 272].
Баиты слагались в большом количестве, передавались впоследствии из поколения в поколение, чему способствовала практика обучения навыкам их создания и исполнения, включение текстов в книги, в том числе учебные пособия (мелодии передавались изустно) [6]. Эта плодотворная традиция не угасала на протяжении нескольких столетий (вплоть до настоящего времени).
Под влиянием межкультурного обмена со странами исламского Востока в Волжской Булгарии получили распространение не только строго культовые музыкально-поэтические формы. Наиболее заметно самобытный компонент проявился в жанрах книжного пения (китап көйләре) и мунаджата (мөнәҗәт). Они характеризуются сильным нравоучительным и назидательным аспектом, своеобразным мелодическим стилем, рассчитанным на распевное произнесение исполнителем длительного поэтического монолога.
Очень важную роль в духовной жизни булгар, а в последующие столетия - всего татарского народа, выполняли книжные напевы, на которые распевались тексты религиозных, нравоучительных и светских книг. Свои название они получили от литературных произведений: «Такыйгәҗәп» («Такигажап»), «Бакырган», «Мөхәммәдия» («Мухаммадия») и др. Довольно обширный круг книг и неразрывно связанных с ними напевов широко использовался в учебной практике вплоть до начала ХХ века. Их распевное исполнение имело большое дидактическое значение, эффективно способствуя закреплению в сознании учащихся основ различных отраслей знаний не только на рациональном, но и эмоциональном уровне. Многократный повтор краткой, но емкой и яркой мелодической формулы, на которой, как правило, строятся такие напевы, имел большое практическое значение для запоминания текста и осмысления его содержания. С текстами и мелодиями происходило закрепление основных этических принципов, которым человек должен был следовать на протяжении всей своей жизни.
Содержание мунаджатов имеет прямое отношение к духовной стороне человеческой жизни. В отличие от канонических текстов, которые читались нараспев на арабском языке, мунаджат давал возможность обращаться к Всевышнему на родном языке. И поскольку, как известно, музыка и слово всегда взаимозависимы, то стилистика мелодики исходит из особенностей языка. Поэтому мунаджат закономерно оказался наиболее близким к местным традициям. Истоки его происхождения восходят к древнейшим напевам предков татар, черты которых и поныне прослеживаются в фольклоре крещеных татар (кряшен), что свидетельствует об устойчивой традиции бытования напевов, в которых особое внимание уделялось нравственной стороне бытия людей задолго до принятия булгарами ислама: «Музыкально-поэтический фольклор данной этнической группы татарского народа теснейшим образом переплетен с разветвленной системой обрядности, объединившей черты языческого и православного культов» [2, с. 164].
Трудно переоценить воспитательную роль мунаджатов. Благодаря сильному эмоциональному воздействию, они способны вызывать сопереживание у слушателей и одновременно служить средством душевного очищения, катарсиса для самого исполнителя. Мунаджаты совместили эти две основные функции с преобладанием последней, поскольку, в отличие от канонических напевов, являлись личным обращением к Богу с самыми сокровенными мыслями и пожеланиями: переживаниями, связанными с потерей близких людей, лирико-философскими размышлениями о смысле жизни и т.д. Поэтому они постепенно отходили от повествовательности и объективности эпических жанров и приобретали новый характер и содержание, отражая индивидуальные чувства и переживания. Однако в педагогической практике большее применение нашла группа мунаджатов, называемая «Насихәт» («Наставление»), с прямыми воспитательными функциями. Они были призваны внедрять основные нравственные устои, и содержали, например, поучения такого рода: «Не завидуй земным богатствам, а заботься о духовном совершенстве».
В ΧIII - ΧIV вв. развитие музыкального творчества татар во многом определялось развитием устной и письменной литературы. Каждое произведение обретало свой напев. Выдающимся памятником народного творчества этого периода стал проникнутый патриотической идеей монументальный героический дастан «Идегей» [4].
В ΧV - середине ΧVI вв., когда главным центром татарской культуры стала Казань, музыкальное творчество поднималось на новую ступень, приобретало более светский характер, тематическое и стилевое разнообразие. Новые формы бытования музыки расширяли возможности ее применения в нравственном и эстетическом воспитании. В системе национальной педагогики в то время достойное место занимали произведения эпических жанров: книжные напевы, мунаджаты и баиты. В то же время, в образовательных учреждениях зазвучали разнообразные мелодии, знаменовавшие обновление и обогащение народной музыки.
Анализ традиций древнетатарского музыкально-поэтического творчества выявляет разветвленную многожанровую систему, активно задействованную в воспитательно-образовательном процессе. Столь ответственная миссия обусловила необходимость решения проблемы кадрового обеспечения данной отрасли культуры. На протяжении эпохи Средневековья приобретал черты устойчивости и последовательности процесс осуществления преемственности традиций. В профессиональной сфере складывались условно называемые «школы» - сообщества учеников вокруг известного сказителя, певца или музыканта-инструменталиста. На всех ступенях образования применялись канонические музыкально-поэтические жанры, а также, избирательно, - допускаемые педагогикой того времени произведения народного и профессионального музыкального творчества светского характера. Наиболее распространенным явлением был процесс живой передачи опыта - своего рода постоянно действующей практической школы воспроизведения, сохранения и развития феномена музыкально-поэтического творчества. Связанное с трудом, бытом, отдыхом, родственными взаимоотношениями, оно способствовало организации всех сторон жизнедеятельности общества, воспитывало уважение к традициям, прививало нравственно-эстетические нормы, формировало мировоззрение, коллективное и индивидуальное сознание людей, давало знания об окружающем мире.
Таким образом, в рассматриваемый период татарская музыкальная культура сложилась в объемное, цельное, высокохудожественное и духовно значимое явление, актуальное не только для своего времени, но и последующих исторических эпох. Ведущие тенденции современной отечественной педагогики предопределяют расширение и углубление этнокультурного компонента на всех уровнях воспитательно-образовательного процесса.
Рецензенты:
Кузнецова Л.В., д.п.н., профессор кафедры теории, истории, методики музыки, директор НИИ этнопедагогики им. акад. РАО Г.Н. Волкова ФГБОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева», г. Чебоксары;
Дорошенко С.И., д.п.н., профессор кафедры педагогики ФГБОУ ВПО «Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых», г. Владимир.