Понимание индивидуального здоровья, в свою очередь, долгое время сводилось к характеристикам физического и психического состояния человека. Но по мере эволюции этого понятия всё сильнее стал выкристаллизовываться его социальный аспект. Наиболее ярко это выразилось в определении, данном Всемирной организацией здравоохранения и отраженном в её Уставе: «Здоровье - это состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов» [22]. В данном определении закладывается пресуппозиция, в соответствии с которой здоровье человека - это не только медико-биологическая, но и социальная категория, где социальные характеристики на равных с физическими и психическими выступают компонентами индивидуального здоровья.
Однако одним из самых критикуемых аспектов определения здоровья ВОЗ является его негативная формулировка - через отсутствие болезни [9], в связи с чем считаем необходимым сконцентрироваться на позитивных дефинициях здоровья, а не на его оппозиции - болезни. Такое целеполагание также обусловлено тем, что категория «болезнь» - не менее широкое и многоплановое, нежели «здоровье», и требует отдельного основательного исследования. Наконец, в современной медицинской практике традиционно в качестве содержательного классификатора используется понятие «групп здоровья», каковое обладает вполне позитивными коннотациями - такими как «уровень физического развития и степень его гармоничности», «резистентность организма», «функциональное состояние органов и систем» и т.д. [17].
В контексте вузовского студенчества дополнительным аргументом в пользу позитивной трактовки его социального здоровья стало, в частности, исследование Е.В. Цикалюк, которое показало, что среди учащихся ЗабГГПУ 1-4 курсов не было выявлено таких, кого можно было бы отнести «к категории, характеризующейся социальной болезнью» [23].
Таким образом, социальное здоровье следует рассматривать, во-первых, как структурный компонент индивидуального здоровья, наряду с другими выполняющий функцию сохранения физической и психологической целостности индивида во взаимодействии с социальной средой; во-вторых, через позитивные характеристики, обеспечивающие индивидуальное здоровье социального субъекта.
К настоящему моменту существует значительное количество трактовок и интерпретаций социального здоровья, содержание которых, в зависимости от методологических позиций авторов, существенно разнится.
1. Девиантологический подход к социальному здоровью (И.Н. Гурвич, Я.И. Гилинский, П.Я. Юнацкевич) [5; 6]. В его контексте происходит смешивание понятий «здоровье общества» и «социальное здоровье», причём последнее трактуется как отсутствие существенных аномий [6]. О снижении уровня здоровья общества в рамках данного подхода стоит говорить в том случае, если социальная аномия так повлияла на ситуацию, что в данной социальной группе количество физически больных людей существенно увеличилось. Таким образом, понятие социального здоровья не только ставится в зависимость от аномии, но и в немалой степени биологизируется, - в связи с чем И.Н. Гурвич отмечает: «Болезнь по сути своей является биологическим феноменом, и понятие "социального здоровья" имеет, таким образом, во многом фигуральное (образное) значение» [6].
2. Подход, в рамках которого категория «социальное здоровье» и «социальное благополучие» максимально сближены и имеют тенденцию к взаимозаменяемости (Т.Н. Тарасенко, Т.Б. Берендеева). В его рамках социальное здоровье трактуется в контексте, заданном Всемирной организацией здравоохранения, и характеризуется через «степень удовлетворённости индивида своим материальным состоянием, питанием, жилищными условиями, социальным статусом в обществе, его социальной политикой» [21]. Приведённая характеристика социального здоровья вполне соотносима со следующими параметрами социального благополучия, выделяемыми Т.Б. Берендеевой: уровень жизни и занятость населения, «объём и структура платных услуг, предоставляемых населению», «эффективность использования средств, выделяемых на развитие социальной сферы и социальной политики» [3]. Сближение социального здоровья и социального благополучия позволяет экстраполировать интересующее нас понятие на социальные группы, но не даёт достаточно возможностей для характеристики социально здоровых или социально нездоровых практик поведения отдельной личности.
3. Подход, разработчики которого определяют социальное здоровье как «комфортное состояние человека в рамках той или иной социальной системы» [8]. Разъясняя его, Р.А. Зобов и В.Н. Келасьев указывают на то, что такое состояние представляет собой интегративную характеристику личности, социальной группы, общества в целом, данную в единстве социальных и биологических показателей (с критериями в виде удовлетворённости жизнью, социальной активности, соматического и психологического здоровья) [7]. Похожее воззрение на социальное здоровье мы находим у О.А. Рагимовой: «в транзитивном обществе это динамический процесс сохранения и развития биологических, физиологических, психических функций личностей, оптимальной трудоспособности при максимальной продолжительности жизни различных общностей, групп и общества в целом» [19]. Такой подход обладает высокой степенью синкретичности. Категория социального здоровья в его рамках применяется и к отдельной личности, и к социальным группам, что, без учёта диалектики «личное/общественное», снижает возможность его практического исследования. Синкретизм проявляется и в смешивании социальных и биологических показателей в определении социального здоровья.
4. Подход, в рамках которого основным критерием социального здоровья предстаёт социальная адаптация, успешное взаимодействие личности с внешней средой. Иллюстрирует его И.В. Кузнецова, которая характеризует социальное здоровье как «определённый уровень развития, сформированности и совершенства форм, способов взаимодействия индивида с внешней средой (приспособление, уравновешивание, регуляция); определённый уровень психического и личностного развития, позволяющий успешно реализовывать это взаимодействие [13]». В рамках данного подхода Р.В. Овчарова (применительно к детям и подросткам) выделила следующие его критерии: «адаптация в референтных обществах, овладение ведущими видами деятельности, уравновешенность процессов социализации и индивидуализации, наличие самоконтроля и саморегуляции поведения в зависимости от обстоятельств, общая средовая адаптация, интеграция в общество» [16]. Е.Н. Приступа с педагогических позиций определяет «социальное здоровье личности ребёнка» как «состояние человека, при котором его биопсихические возможности способствуют установлению равновесия с социальной средой путём адаптации и конструктивной активизации в ней, следуя нравственным социальным нормам» [18].
Е.В. Курашкина определяет эту категорию как «состояние человека, характеризующееся стремлением к оптимальному использованию своего физического и психологического потенциала, обеспечивающего эффективное включение в социальную жизнь» [14]. В данном определении предпринимается попытка выработать наиболее обобщённый взгляд на исследуемое явление, при этом делая акцент на то, что социальное здоровье - это «состояние человека», обладающее положительной социально-адаптивной интенциональностью. Если такое состояние является нормальным, преобладающим в повседневной жизни, можно полагать, что потенциал социального здоровья личности реализуется успешно.
Приведённые определения в большей мере ставят акцент на развитии адаптационных способностей личности к социокультурной среде, но не столь акцентированы на дальнейшей её самоактуализации. И это оправданно, поскольку, когда речь идёт о детях и подростках, основной акцент на принятии норм и правил социума закономерен. Однако в отношении студенчества этого недостаточно. З.Ф. Байгильдина, характеризуя роль студенчества в развитии нашей страны, пишет: «Объективная логика изменяющихся условий жизнедеятельности общества требует вовлечения в процессы антикризисных мероприятий специалистов-профессионалов, способных к осуществлению творческой, преобразовательной деятельности. В этой связи актуализируются потребности общества в воспитании самостоятельной личности, умеющей нестандартно мыслить, принимать новые решения и нести за них ответственность» [1]. Для того чтобы соответствовать «требованиям времени», отечественное студенчество должно преодолеть существенное противоречие, свойственное его социальной психологии. Таковое заключается в том, что, наряду с присущим студенческому возрасту «напряжённым поиском смысла жизни» и стремлением к аккумуляции новых идей, многим представителям этой группы свойственен и нигилизм, заключающийся «в последовательном полном равнодушии к социальным ценностям, исключенным из сферы реально значимого. Элементы нигилистического сознания могут проявляться и в сфере откровенной аполитичности, безразличия ко всему, что выходит за узкие рамки непосредственного существования» [20]. Преодоление нигилистических, социально нездоровых условий, свойственных социальной психологии студенчества, возможно лишь при условии выхода за пределы пассивной социальной адаптации, путём активной социальной самоактуализации студентов, заинтересованного их участия в практиках социального творчества, основанных на социальной ответственности и осознании социальной миссии.
5. Для характеристики социального здоровья студенчества наиболее адекватным представляется подход, фундированный положением о том, что эта категория применима именно к личности. В качестве его иллюстрации приведём позицию И.В. Васютенковой, подчёркивающей, что социальное здоровье представляет собой динамическую совокупность свойств и качеств личности, обеспечивающих гармонию между потребностями человека и общества и являющихся предпосылкой ориентации личности на самоактуализацию [4]. В рамках сходных методологических воззрений строит своё понимание социального здоровья Л.А. Байкова, определяя его как «состояние гармонии между личностными смыслами и деятельностью человека, способствующее его самоактуализации и позитивному развитию социума», что в конечном счёте обусловливает гармонизацию отношений личности и социума без «перевеса» в сторону волюнтаристских наклонностей личности либо, наоборот, преимущественного подчинения личностного бытия требованиям данной общественной системы. В качестве критериев таким образом понимаемого социального здоровья Л.А. Байкова выделяет «социально-психологическую адаптированность, позитивную Я-концепцию, самоактуализацию, лидерские качества, смысложизненные ориентации, не противоречащие общечеловеческим ценностям; социальную направленность и креативность» [2]. Е.В. Цикалюк при определении критериев социального здоровья отдаёт предпочтение таким критериям, как «социальная адаптированность», «социальная активность», «гармоничные взаимоотношения с окружающими», «адекватное отношение к социальным нормам» [23].
Л.В. Колпина в рамках этого подхода даёт следующее определение: «социальное здоровье - это актуализированная способность индивида воспроизводить своё бытие посредством социальных связей и отношений, раскрывать в них себя, оптимизировать социальное пространство в соответствии с личными и общественными императивами, ставить и реализовывать задачи, основанные на осознании своего социального предназначения в различных социальных сферах» [12]. Эта «способность», или, другими словами, «совокупность характеристик социального взаимодействия субъекта со средой» позволяет «легитимно и экологично реализовывать индивидуальные и общественно значимые цели» [12].
Итак, последний подход акцентирует внимание на личностной сущности социального здоровья как его интегральном качестве, позволяющем человеку эффективно взаимодействовать со средой на уровне субъект-субъектных взаимно выгодных и взаимно совершенствующих отношений. Он позволяет до определённой степени преодолеть методологический релятивизм в трактовке данного понятия (о чём столь критично писали Н.Н. Киреева и А.И. Анисимов, считавшие, что критерии социального здоровья, выделяемые в исследованиях по этой теме, «можно рассматривать как неупорядоченное множество безнадёжных методологических оснований» [10]).
Таким образом, социальное здоровье представляется сложным социальным феноменом, возникающим в процессе взаимодействия индивида с социальной средой и отражающим уровень этого взаимодействия [11]. Следует отметить проблемный характер определения дефиниций индивидуального социального здоровья, существующий в научной литературе. В большинстве случаев либо дается слишком общее его определение, не выражающее специфических черт данного феномена, либо оговаривается перечень качеств, которыми должна обладать социально здоровая личность, либо же используются понятия, слабо поддающиеся операционализации и эмпирической верификации. Решение этих проблем возможно на основе функционального подхода к определению здоровья, согласно которому физическая, психическая и социальная составляющие представляют собой характеристики индивида, обеспечивающие успешность взаимодействия личности со средой. На основании такого понимания здоровье определяется как состояние оптимального функционирования организма, позволяющее ему наилучшим образом выполнять свои видоспецифические социальные функции [15]. Следовательно, в самом общем виде социальное здоровье будет представлять собой совокупность личностных характеристик, обеспечивающих физическую и психическую целостность индивида на основе его социальных связей и отношений.
Рецензенты:
Бабинцев В.П., д.филос.н., зав. кафедрой социальных технологий НИУ «БелГУ», г. Белгород;
Шаповалова И.С., д.соц.н., профессор кафедры управления персоналом НИУ «БелГУ», г. Белгород.