Описанию специфики функционирования иноязычного лингвокультурного концепта менталитет / ментальность в национальной концептосфере на современном этапе и посвящено настоящее исследование.
Цель исследования
Целью исследования является анализ особенностей вхождения заимствованного по происхождению концепта менталитет / ментальность в дискурсивные практики современной русской речи через призму научного понятия «импорт концепта».
Материал и методы исследования
В качестве материала исследования выступают данные современных научных и учебно-методических работ, использующих термин менталитет / ментальность, современных философских словарей и энциклопедий.
В качестве основного метода исследования в работе применяется методика концептуального анализа, разработанная на кафедре преподавания русского языка в других языковых средах филологического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского [14; 15].
Результаты исследования
Научные понятия менталитет и ментальность сегодня являются значимыми обозначениями важных духовных, культурных, этических ценностей в плане национальной идентичности этноса, о чем свидетельствует значительная активизация этих терминов в современной русской речи, особенно в языке СМИ или в политическом дискурсе.
Термины, выражающие эти понятия, постепенно вытесняют традиционно русские описательные обозначения «мировоззрение / мироощущение народа», «дух народа», «национальный характер» и др. Как пишет Т.Б. Радбиль, слово менталитет, употреблявшееся примерно с 20-х гг. XX в. в качестве узкоспециального исторического (Л. Февр и М. Блок) и культурно-антропологического (Л. Леви-Брюль) научного термина, сегодня проходит стадию «популяризации» (как это было в свое время с такими строгими научными понятиями, как «квант», «черная дыра» или, позднее, «виртуальная реальность» и т.п.), становясь общепринятым и даже в чем-то «модным» обозначением всего, что так или иначе связано с нематериальной, духовной сферой деятельности человека [12].
Сегодня этот концепт является одной из основных категорий в социокультурном пространстве нашей страны, выступает как комплекс значимых для этноса и социума культурных ценностей. Это обусловливает необходимость изучения языкового воплощения концепта менталитет / ментальность именно в современном русском языковом сознании.
Необходимо отметить особую семантическую природу этого концепта как смыслового образования, входящего в национальную концептосферу на базе иноязычного источника. Иными словами, данный концепт обозначен в языке посредством заимствованного слова. Таким образом, мы имеем дело с явлением «импорта концепта», который понимается как «внедрение в иную культуру концепта -- ментального образования, опирающегося на многослойный культурный опыт, сконцентрированный в индивидуальном и коллективном языковом сознании» [4: 253].
В.И. Карасик указывает и те параметры, по которым могут быть охарактеризованы чужие концепты, импортируемые в русскую национальную концептосферу: это признак формальности, признак наличия ценностного компонента, признак разновидности ценностного компонента и признак ценностной специфики. Ученый обращает внимание на то, что ряд подобных импортируемых концептов употребляются в современной русской речи просто как дань моде, без смысловой и коммуникативной мотивированности. Однако существуют и такие концепты, которые заполняют определенную лакуну в концептосфере, как в номинативном, так и в ценностном плане, выделяя те явления и те ценностные ориентиры, которых до этого в нашей культуре не было [4: 253].
Концепт менталитет / ментальность относится именно к таким концептам. В плане его языкового освоения это означает внедрение в его концептуальное содержание новых по отношению к существующей в языке-источнике лексико-семантической системе когнитивных признаков и переосмысление сложившегося оценочного потенциала.
Согласно представлениям современной когнитивной лингвистики, максимально полное описание таких явлений должно быть комплексным, совмещая в себе интерпретацию экстралингвистического содержания концепта (его онтологические, мыслительные, аксиологические и прагматические компоненты) и толкование собственно языковой семантики слов - репрезентантов концепта, реализованную в парадигматических, синтагматических и деривационных особенностях их функционирования, как это последовательно проводится, например, в работах [11; 13].
Для большей полноты такое описание должно осуществляться в сопоставительном аспекте, с ориентацией на язык-источник (в нашем случае - латинский) и на его отражение в современных западных языках, потому что ряд когнитивных признаков, представляющих инокультурные среды, могут вступать во взаимодействие с признаками, выработанными национальным сознанием уже в рамках национальной концептосферы.
Итак, слово менталитет принадлежит к интернациональной лексике и восходит к латинскому mens (mentis), обозначавшему:
- ум, мышление, рассудок;
- благоразумие, рассудительность;
- образ мыслей; настроение, характер, душевный склад, душа;
- сознание, совесть;
- мужество, бодрость;
- мысль, представление или воспоминание;
- мнение, взгляд, воззрение;
- намерение, решение, план, желание [16].
Общеиндоевропейский корень, к которому восходит латинское mens (mentis), имеет свои рефлексы и в других индоевропейских языках, например, в древнеиндийском слове manas ‘ум, дух, разум', в английском mind или в русском память (па-м#-ть -- ср. по-мин-ать). Видимо, всем этим разнообразным семантическим признакам данного слова можно приписать родовую сему, связанную со значением ‘дух, духовная деятельность'.
Как отмечается в работе Т.Б. Радбиля, на уровне «наивной картины мира», воплощением которой выступает естественный язык, та семантическая область, которая в последнее время связана с употреблением слова менталитет, в русском языке действительно в какой-то мере покрывается словом дух в первом значении - ‘сознание, мышление; психические способности, нечто пробуждающее к действию'. Однако наиболее полно этой семантической области соответствует многозначное английское слово mind, которое, по мнению А. Вежбицкой, является лингвоспецифичным и «ключевым» словом для англосаксонской культуры. Это слово в английском языке передает целый комплекс значений, связанных с деятельностью сознания, включая сферу интеллектуальную и когнитивную сферу, сферу памяти и волитивную сферу: ‘разум, умственные способности; 2) память, воспоминание; 3) мнение, мысль, взгляд; 4) намерение, желание; 5) дух (душа)' [12]. В этом плане английское слово ближе всех к латинскому первоисточнику слова менталитет - mens (mentis).
В современные западные языки, имеющие более почтенную традицию философской и научной рефлексии, интернациональная лексема, восходящая к латинскому mens (mentis), входит гораздо ранее. Так, английское mentality значит: ‘1) ум; интеллект, рассудок, разум; 2) склад ума; 3) умонастроение; 4) точка зрения'. Примерно то же значение и у немецкого Mentalität: ‘склад ума; образ мыслей'. Французское mentalité значит: ‘1) направление мыслей; (умо)настроение, направленность ума; 2) ум, умственные способности; умственное развитие, интеллектуальный уровень; склад ума; мышление; психика; психология; 3) нравственность; порядочность -- и даже ирон.бессовестность'.
Несмотря на то, что мы не можем считать семантически эквивалентными лексемы разных языков, пусть и восходящих к общему фонду интернациональной лексики, видимо, можно говорить о неких инвариантных семантических признаках в разноязычных словах с этим корнем, именно в силу их принадлежности к общему культурному фонду, - это такие признаки, как ‘склад ума', ‘умонастроение', ‘образ мыслей'.
Концептуальное, понятийно-логическое содержание слова менталитет отражено в ряде специальных энциклопедических словарей, а также в научных работах ученых-гуманитариев. Так, например, в «Краткой философской энциклопедии» оно (в варианте ментальность) определяется как образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы [6]. «Большой энциклопедический словарь» дает нерасчлененно менталитет (ментальность) как «образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе» [1: 717].
Это понятие широко используется представителями разных наук о человеке - историками, этнологами, антропологами, культурологами и др. - ср., например: «В узком смысле менталитет - это то, что позволяет единообразно воспринимать окружающую действительность, оценивать ее и действовать в ней в соответствии с определенными установившимися в обществе нормами и образцами поведения, адекватно воспринимая и понимая при этом друг друга.
В современном научном понимании менталитет - это «совокупность символов, формирующихся в рамках каждой данной историко-культурной эпохи и национальности. Эта совокупность символов закрепляется в сознании людей в процессе общения с себе подобными, то есть путем повторения. Эти символы (понятия, образы, идеи) служат в повседневной жизни объяснением, способом выражения знаний о мире и человеке в нем» [7: 46-47].
Р.А. Додонов в своей монографии выделяет общую доминанту существующих в гуманитарном знании определений менталитета / ментальности, которую связывает с понятием «особенности мировосприятия, объединяющие представителей той или иной человеческой общности». Вероятно, эти особенности мировидения-мировосприятия можно было бы выразить понятием «особый, присущий только данной этнической общности или социальной группе стиль (тип) мировосприятия» [3].
В отечественной гуманитарной науке разработка понятия менталитет / ментальность связана прежде всего с именем замечательного историка-медиевиста А.Я. Гуревича, который трактует менталитет как «наличие у людей того или иного общества, принадлежащих к одной культуре, определенного общего «умственного инструментария», «психологической оснастки», которая дает им возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение и самих себя» [2: 19]. Ученый одним из первых обратил внимание на главную особенность менталитета - его имплицитность, скрытый, неявный, неосознанный характер проявления: «Ментальность... во многом, -- может быть, в главном - остается непрорефлектированной и логически не выявленной. Ментальность... тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания, - люди ими пользуются, обычно сами того не замечая, не вдумываясь в их существо и предпосылки, в их логическую обоснованность» [2: 56-57]. В отличие от официальной, элитарной идеологии под ментальностью понимается народное мировидение широких масс людей.
Одним из показателей «импорта концепта», на наш взгляд, является параллельное употребление двух слов, заимствованных на базе одного и того же иноязычного корня, которое имеет функционально и семантически нераспределенный характер употребления.
Это касается и слов менталитет и ментальность в приведенном выше материале. Мы можем видеть, как одни авторы используют слово менталитет, а другие - ментальность примерно в одних и тех же смыслах и в сходных контекстах употребления. Кроме того, часто предлагается недифференцированное употребление обоих терминов в одном ряду, когда дублетный вариант актуализуется в скобках: менталитет (ментальность) - или через запятую: менталитет, ментальность. См., например, определение Л.А. Микешиной: «Ментальность, менталитет - это неосознанные представления, верования, ценности, традиции, модели поведения и деятельности различных этнических и социальных групп, слоев, классов общества, над которыми надстраиваются теоретические и идеологические системы» [9: 431]. Указанная нераспределенность свидетельствует о недостаточной освоенности этого термина в нашем культурном сознании, несмотря на его широкое распространение.
Однако отметим и попытки ряда авторов осознанно развести эти термины. Так, В.Г. Нестеренко говорит о том, что «ментальность» означает определенную совокупность устоявшихся неосознанных форм мировосприятия, присущих какой-либо группе людей, которые определяют общие черты отношения и поведения этих людей применительно к феноменам их бытия -- жизни и смерти, здоровья и болезни, труда и потребления, природы, детства и старости, семьи и государства, прошлого и будущего. Тогда под «менталитетом» следует понимать свойственную определенной группе людей систему неосознанных регуляторов жизни и поведения, непосредственно вытекающую из соответствующей ментальности и, в свою очередь, поддерживающей эту ментальность [цит. по: 3].
В учебнике В.А. Масловой «ментальность» определяется, вслед за А.Я. Гуревичем, как способ видения мира, как определенный уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания. А «менталитет» - это категория, которая отражает внутреннюю организацию и дифференциацию ментальности, склад ума, склад души народа; под менталитетом понимают некоторую глубинную структуру сознания, зависящую от социокультурных, языковых, географических и других факторов; менталитеты представляют собой психо-лингво-интеллекты разномасштабных лингвокультурных общностей [8: 49].
Можно сделать вывод, что менталитет как «склад ума» представляет собой содержательный и структурный компонент мировидения, тогда как ментальность, видимо, есть способ актуализации, функционирования менталитета. Именно так понимает ментальность и В.В. Колесов: «Ментальность есть миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющее в процессе познания интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях» [5: 81].
Возможно, имеет смысл говорить о тяготении словоупотребления менталитет к значению ‘определенная категория сознания', а ментальность - к значению ‘способ реализации менталитета, совокупность определенных свойств указанной категории'. Однако в современной речевой практике это семантическое и стилистическое разграничение последовательно не проводится: словоупотребления менталитет и ментальность фактически не распределены ни семантически, ни стилистически, что можно видеть из следующих примеров, взятых из Национального корпуса русского языка [10].
МЕНТАЛЬНОСТЬ:
Меняется ли российская ментальность?;
Первый гость проекта, режиссер Андрей Кончаловский, рассуждал о том, что включает в себя русская ментальность...;
Постоянно задается риторический вопрос, кто мы такие и кем должны быть, чтобы оставаться самими собой, иными словами, речь идет о нашей самоидентификации, о том, какова наша ментальность...
МЕНТАЛИТЕТ:
Российский менталитет - это преобладающие у россиян схемы, стереотипы и шаблоны мышления;
Главный редактор журнала «Мир России» - о русском менталитете, изобретательности и нашем месте в мире;
"Наш менталитет не так уж сильно отличается от западного, и нам легко понять европейцев", - думаем мы, а при общении часто поражаемся их манерам.
С учетом того, что в обыденном употреблении на сегодняшний день трудно установить существенную семантическую, стилистическую или функциональную дифференциацию между этими понятиями, мы предлагаем двоякое обозначение этого концепта - менталитет / ментальность.
Заключение
В результате проведенного анализа мы можем выявить совокупный набор семантических компонентов импортированного в русскую национальную концептосферу концепта менталитет / ментальность:
- указание на сферу сознания, духа;
- указание на образный, неверифицируемый, в известном смысле иррациональный тип интеллектуальной реакции на действительность (представления и верования);
- указание на спонтанный и неосознанный характер бытования, на глубинный уровень коллективного бессознательного;
- указание на единство знания о мире, системы ценностей и моделей поведения.
Эти семантические компоненты являются продуктом сложного взаимодействия значений, привнесенных из языка-источника, и значений, существующих под влиянием русскоязычных коррелятов концепта менталитет / ментальность, которые издавна закреплены в культурной традиции: дух народа, народное мировидение / мироощущение / миропонимание, национальное сознание и пр.
Рецензенты:
Радбиль Т.Б., д.фил.н., профессор кафедры современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Министерства образования России, г. Нижний Новгород.
Рацибурская Л.В., д.фил.н., профессор, заведующий кафедры современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Министерства образования России, г. Нижний Новгород.