Процессы посткоммунистической трансформации в Автономной Республике Крым (АРК) продолжаются уже более 20-ти лет. За этот период в Украине и в Крыму произошли крупные политические и экономические изменения, которые в рамках последних событий вызывают немалый интерес среди ученых-представителей разных научных направлений.
Данная статья посвящена анализу динамики развития современного этнополитического конфликта в АРК, который позволяет определить возможность внутренней этнополитической консолидации в новых политических реалиях полуострова.
Целью исследования является научное осознание той политической ситуации, которая складывается в Крыму и дальнейший поиск методов преодоления сложившегося раскола. В методологии автор опирается не только на российские, но и на иностранные труды экспертов в области этнополитического конфликта. Аналитическую базу составляют первоисточники: газеты, электронные журналы, официальные порталы Верховной Рады Украины и Крыма. В качестве метода исследования автор использует функциональный анализ, который включает в себя сравнительный метод и аналитическое осмысление.
Итак, в конце XX века, в условиях социально-экономического кризиса в Крыму обнажается исторически сложившийся раскол между славянами и крымскими татарами, который постепенно переходит на уровень внутреннего конфликта. Начинаются процессы адаптации этнических субъектов в политическое пространство полуострова. Образуются партии, которые со временем становятся индикаторами расколов, агентами конфликта и инструментом интеграции в политическое пространство Украины. [9, с. 210] Основой политического позиционирования партий остается этничность, как наиболее доступное и эмоционально сильное средство политической мобилизации. [2]
Постепенно в управлении конфликтом складывается две тенденции: либеральная - стремление к замораживанию конфликта, к достижению компромисса и радикальная - искусственное разжигание конфликта с целью укрепления личных позиций определившихся политических лидеров. В результате чего конфликт замораживается, институционализируется, а его мобилизационная основа - этнический раскол - переходит на уровень политического размеживания.
Внутриполитическими факторами заморозки конфликта стали принятие новой конституции АРК в 1998 году и легитимация крымско-татарского управления. [15, C. 76]
Однако, несмотря на юридическую регламентацию и легитимацию конфликта, в XXI век перешли два основных его противоречия: (1) нерешенность земельного вопроса крымских татар, (2) нарастающее желание крымских татар получить статус коренного народа и национальную автономию.
Притом актуализации земельной проблемы способствовал коррумпированный процесс приватизации и внутренние миграции крымских татар из степных районов на более экономически привлекательные земли [13, с.376]. Поэтому к 2003 году радикально настроенные крымские татары вновь обратились к своей доктрине, главным пунктом которой было восстановление национальной государственности полуострова. Но если раньше эта доктрина в основном реализовывалась средствами политической пропаганды и пикетной борьбы, то теперь политическая стратегия заключалась в расширении сотрудничества с международными организациями [1, c.5]. Это означало, что конфликт будет искать новые внешние источники своего существования в условиях политического размежевания.
К 2002 году объективных предпосылок к возобновлению открытого регионального этнополитического конфликта в АРК не было, но начинается так называемая «раскачка» замороженного конфликта. Постепенно к выборам 2002 года меняется расстановка политических сил в Украине в пользу сторонников евро-интеграции, что открывает новые возможности в решении региональных вопросов для крымских татар. Впервые за двенадцать лет демократии, Коммунистическая партия потерпела поражение в Украине - избирательный блок политических партий «Блок Виктора Ющенко» «Наша Украина» получил 23,57% голосов и 70 мандатов. В то время как Коммунистическая партия - 19,98% и всего 59 мандатов [14].
Для сравнения: Коммунистическая партия Украины на выборах 1998 года по многомандатному избирательному округу получила 24,65% голосов и 84 мандата.
В Крыму ситуация на местных выборах 2002 года складывалась иначе. Прослеживалось снижение рейтинга коммунистов (шла борьба парламента и правительства АРК), но тем не менее, Коммунистической партии удалось удержать лидирующие позиции - 33,91%, на втором месте была Социал-демократическая партия (объединенная) - 12,47% и только на третьем Блок Виктора Ющенко «Наша Украина» - 9,77 [14].
Подобная картина на тот период свидетельствовала о несовпадении политических интересов АРК и Украины, о наличии раскола между центром и периферией, о достаточном снижении влияния советского прошлого на ментальность центральных и западных украинцев.
После выборов 2002-го года, оформилась новая институциональная среда, которая потребовала от партий переоценки собственных ресурсов, заставив их искать новый способ воздействия, который и стабилизировал бы их политическое взаимодействие, и максимизировал бы их привилегированные полномочия, символический капитал. [3, c.69] Так к 2006-му году появляется новая объединенная «Партия регионов» (32% голосов), которая к 2010 году далеко отодвигает Коммунистическую партию в АРК. Её начальный успех был обусловлен балансирование между курсом на дружбу с Россией и курсом на евро-интеграцию.
Крымские татары начинают двойную политику, продолжая расширять границы конфликта: занимать новые позиции на государственном уровне в составе НРУ, параллельно вступая в ряды «Партии регионов» (ПР) в Крыму.
Меджлис добровольно становится частью ПР, что дает новые возможности для преодоления этнополитических противоречий по земельному вопросу. И конфликт автономия - центр отходит на второй план, так как главная этнополитическая проблема Крыма становится внутрипартийной.
Однако внешние факторы увеличивают свое влияние на этнополитический конфликт в АРК. Он постепенно из регионального перерастает в государственный, и политическая ситуация в Крыму становится для развития конфликта менее значима, чем политическая ситуация в Украине.
Конечно, в конце XX века внешние факторы конфликта (геополитические), тоже были сильны, но тогда они сыграли стабилизирующую роль в ситуации «зыбкой неопределенности» [10, c.15]. В 2004 году крымский конфликт вышел за границы треугольника Москва-Киев-Анкара, так как в политическом аспекте процессы дальнейшего развития осмыслялись Украиной как процессы европейской интеграции. Таким образом, Европейский Союз закономерно становился новым внешним участником конфликта в Крыму.
7 октября 2003 года в Ялте начал работать 7-й саммит «Украина - ЕС». Отношение Украины и ЕС к тому времени характеризовалось «Соглашением о сотрудничестве и партнерстве». Саммит стал примечателен тем, что Евросоюз впервые официально заявил о возможном членстве Украины. "Мы хотим иметь очень сильные и тесные связи (с Украиной) вплоть до получения статуса полноправного члена", - заявил глава Европейской комиссии Р. Проди. [5] В ответ чему Украина активно начала брать курс на вступление в ЕС: «мы пришли к мнению, что конечной целью проведения концепции в расширения Европы должно быть содействие Украине в достижении ею евро-интеграционных целей...» [7, c.2].
Таким образом, к 2004 году прорисовывается новая линия этнополитического раскола в Крыму: ЕС-Россия. Официальные власти Крыма поддерживали пророссийскую концепцию развития, а крымско-татарский «Меджлис» начинает пропагандировать курс на евро-интеграцию, пользуясь случаем, так решить вопрос создания крымско-татарской национальной автономии. Тем не менее, конфликт по-прежнему оставался в латентном состоянии.
Идущая следом «Оранжевая революция» проявляет новые этнические противоречия, очерчивает границы регионального и государственного раскола. Она становится для правительства Украины пожарной сиреной.
Одной из внутренних причин «революции» стало несоответствие системы новым реалиям экономического и социального развития: росту частного сектора экономики и становлению гражданского общества [11, c.12].
Другой причиной стал политико-идеологический парадокс Украины, который заключался в естественном историческом расколе страны на фоне попыток власти создать единое национальное проевропейское государство. В этом ключе Восточная Украина рассматривалась как нечто «неправильное» [11, c.37].
Национализм Украины столкнулся уже не столько с прежней советской идентичностью, сколько с обновленным ментальным тяготением востока и юга страны к России, что привело к этническому и политическому расколу, обладавшего географическим измерением: восток и юг против центра, севера и запада.
Президентская кампания, в основу которой легло географическое и идеологическое разделение, привела не только к поляризации общественных мнений, но и сформировала окончательные границы раскола страны.
Крым в целом отдавал предпочтение В. Януковичу, сочувствующему России кандидату. По регионам АРК голоса распределялись так. Самый большой процент «ющенковцев», как показало голосование второго тура выборов, в Первомайском районе - 24, 82% от всех избирателей района, наименьший процент крымских приверженцев Ющенко оказался в Керчи - 5,33%. Соответственно, здесь наибольший процент сторонников Януковича - 91,77%, а наименьший - в Первомайском районе - 71,68%. Больше всего голосов за Виктора Ющенко зафиксировано в Симферопольском районе - 18326 и в Бахчисарайском районе - 13102, там, где живет большинство крымских татар.
«Оранжевая революция» окончательно обозначила проевропейский вектор украинской внешней политики. Несмотря на усиливающийся раскол в Украине после событий 2004 года оставалось еще немало путей к консолидации и компромиссу в АРК. Почти ушли из обихода такие виды политической борьбы крымских татар, как демонстрации, пикеты, голодовки.
Однако после выборов 2010 года конфликт усугубляется. Политика В. Януковича перестала оправдывать ожидания центральной и западной Украины. Возрос процент коррупции.
В рамках событий на Майдане (2013 - начало 2014 года), следующего шага евро - интеграции - подписания или не подписания соглашения об ассоциации с ЕС, стал абсолютно нагляден существующий раскол общества не только на Украине, но и в Крыму. Верховный Совет АРК выступил против подписания соглашения и выразил полную поддержку В. Януковичу, в свою очередь Меджлис начал оказывать провокационную поддержку майдановцам. Интересно то, что среди крымско-татарской общественности зарождался раскол - не было единства в отношении к современным политическим событиям в Украине. Участие в антимайдане принимали 12 тыс. крымчан, среди которых 824 активиста организации участников земельных полян протеста «Себат». Экс-председатель Меджлиса Мустафа Джемилев, выступая 17 декабря перед Майданом, высказался так по этому поводу: «Весь крымско-татарский народ был, есть и всегда будет вместе с национально-демократическими силами Украины. За исключением нескольких «титушек»-«себатушек»... За это им придется еще отвечать» [8].
Пока В. Янукович оставался у власти, правительство Крыма не принимало разговоров о выходе полуострова из состава Украины: «больших государственников, чем в АРК, вы сегодня не найдете», тем самым сдерживая возникновения открытых столкновений [12]. Региональный конфликт и на начало 2004 года находился в латентном состоянии. Но после установления временного правительства на Украине, Крым стал просто эпицентров военных событий.
Как мог латентный, институционализированный, растянутый во времени конфликт, который за весь этот период ни разу не перешел в открытое противостояние снизу, в считанные дни превратиться в одностороннюю революцию? Куда делись вечно митингующие, преданные майдану, крымские татары?
Заключение
Внешние политические факторы стали стимуляторами активизации старых и новых внутренних противоречий на полуострове, что привело к возобновлению и усилению конфликта. Крым сегодня - это Ахиллесова пята России. Даже после референдума, на котором более 90% населения отдало предпочтения вступления в Россию ситуация остается неразрешенной. Во-первых, проблема Крыма сегодня породила серьезный международный конфликт, который проявит себя сразу после выборов на Украине президента и сильно ударит по экономики России. В ближайшем времени, Крым может стать территорией выяснения отношений «больших» стран, а крымские татары останутся лишь манипуляторной картой внешних игроков. Особенно остро конфликт может проявлять себя по конфессиональной линии, так как религиозные предпочтения всё больше становятся основой этнической и политической идентичности в мире. По опыту Европы, Крым столкнется с новой проблемой - ислам в условиях демократии [16, c.339].
Если бы развитие Украины шло последние 15 лет эволюционным путем, а не революционным, то умеренные силы были бы в выигрыше, и это уберегло бы сейчас Крым от кардинальных перемен. Снижению радикальных стремлений среди крымских татар в политике Меджлиса способствовало бы время. Начала бы складываться новая институциональная среда, в рамках которой сегодня можно было бы представить вполне реально идеи Лейпхарта о «Сообщественной демократии», о них автор подробно уже говорил в своих статьях [6, c.161].
Единственный способ для Крыма сегодня избежать конфликтов и установить трудоспособную систему компромиссов - это получение независимости и формирование собственной государственности [4].
Рецензенты:
Елисеев С.М., д.п.н., профессор кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии СПбГУ, г.Санкт-Петербург.
Виноградов В.Д., д.соц.н., профессор кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии СПбГУ, г.Санкт-Петербург.