Введение
С развитием общества представление о человеке находило отражение в системе эпических образов, выражающих представление о системе человеческих ценностей в каждую эпоху. Осетинский нартовский эпос в этом плане представляет большую историческую, этнографическую, литературную ценность.
В мировом фольклоре образы женщин неизменно приковывали к себе внимание исследователей. Не является исключением и нартовский эпос.
Объектом исследования является Нартовский эпос, его национальные версии, система образов эпоса. В предпринятом исследовании научному осмыслению подвергаются архетипические категории и образы, несущие особую семантическую нагрузку в художественном сознании осетинского народа.
Цель работы - изучение функциональных, семантических и поэтических особенностей женских образов, относящихся к системе персонажей нартовского героического эпоса.
Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
- на уровне типологического анализа проанализировать женские образы нартовского эпоса;
- обрисовать структуру и функции женского пространства в эпосе.
Нартовский эпос - монументальный эпос осетинского народа. По всеобщему признанию, - это одно из величайших творений человечества, «вершинное достижение поэтического слова, он стал всеобщим достоянием» [2]. Нартские сказания - это художественное воплощение духа, мудрости и исторического бытия народа, создателя монументальной эпопеи.
Известный советский фольклорист В. И. Чичеров писал, что «Нартские сказания дают ценнейший материал для разработки сложных вопросов теории эпоса в целом, его генезиса, эпических форм, характерных для этапов развития культуры, национального своеобразия эпических сказаний» [14, с. 5].
Важным моментом в эпосоведении в общем и в нартоведении в частности является изучение образной системы. Образная система нартовского эпос довольно сложна и многогранна.
Художественно цельный образ любого эпического персонажа складывается из описания различных его действий, поступков, поведения в разных ситуациях, во взаимоотношениях с другими персонажами, в речевых характеристиках. Важную роль также играет постановка персонажа в ситуацию, совершение им каких-либо действий. Именно действие можно назвать основным законом эпического произведения, а движение сюжета в действиях и диалогах - ее структурным стержнем.
В русском эпосоведении достаточно подробно освещены эпические, былинные образы. Если брать кавказский материал, то и здесь существует ряд специальных работ, посвященных абхазскому, осетинскому, адыгскому и другим национальным вариантам нартовского эпоса. Кроме этого, частные вопросы эпоса освещаются в многочисленных статьях, в которых отводится значительное место и эпическим образам.
Недостатком некоторых исследований является то, что в них образы эпических персонажей рассматриваются вне связи с развитием эпического сюжета, т.е. без учета и действий и поступков во всей их совокупности. Это неверно, т.к. сюжет - это «определенная пространственно-временная последовательность не только изображаемых событий, но и отношений и поступков персонажей - одно из важнейших средств их характеристики» [12, с. 196].
В рамках данного исследования мы остановились на женских образах эпоса. Роль женщины в нартовском эпосе исключительно велика. Однако, как отмечает исследователь абхазского нартского эпоса Ш. Х. Салакая, «эта роль неодинакова в различных циклах эпоса. Возможно, это результат отражения в эпосе положения женщины на протяжении многих веков, в течение которых формировался эпос. Если нартский эпос отражает различные этапы родового строя и более поздние эпохи, то и образы женщин в циклах, возникших в разные периоды развития данного строя, не могут быть одинаковыми» [13, с. 58].
В современной науке все большее внимание стало уделяться исследованию гендерных аспектов традиционной культуры. Фольклористика не является исключением.
Именно их устойчивость и динамика обеспечивают непрерывность традиции и одновременно способствуют адаптации сообществ и индивидов к изменяющимся внешним условиям.
«Женское пространство, в совокупности материальной, духовной, обрядовой, семейно-брачной сфер, восходит к древним мифоритуальным представлениям о женщине-матери. Зародившись в ранний период развития культуры разных народов, эти воззрения выступают в качестве базовой категории, продолжая воспроизводиться и в настоящее время вследствие социальной востребованности и соответствия ментальным стеоретипам», - пишет исследователь бурятской традиционной культуры Д. А. Николаева [11, с. 3].
Рассмотрим составляющие женского пространства в осетинском нартовском эпосе.
«В сказаниях о нартах достойное место занимает женщина. О ней здесь повествуется в самых различных аспектах: определение ее роли и назначение в общественной жизни, выяснение ее места в семье, в быту, ее значение в нравственной, хозяйственной политической жизни», - читаем у Р.С. Кабисова в книге «К вопросу о мировоззренческих мотивах в осетинском нартском эпосе» [5, с. 123].
Действительно, во всех перечисленных областях жизни женщины выступают достойными соратницами мужчин.
В повседневной жизни женщины в эпосе чаще всего изображаются как превосходные хозяйки. И роль их сводится в основном к роли хранительницы домашнего очага. Именно женщина распределяет добытые мужчинами припасы, готовит еду для домочадцев, угощение - для гостей, зачастую для всех нартов (упоминания об этом многократно встречаются в эпосе - сказаниях: «Уырызмæг куыд ракуырдта йæ хо Сатанайы», «Нартыл фыд аз скодта», «Уырызмæджы æнæном лæппу» «Нарты Уырызмæджы кадæг» и др.
В сказании «Безымянный сын Урузмага», записанном и переведенном Дж. Шанаевым, читаем: «Говорит Сатана Урузмагу, который сокрушается по поводу того, что нарты умирают с голоду: «Призови их к нам, мы отопрем наши семь кладовых, где есть все, что создал Бог из напитков и еды. Иди, вели звать их. Мы угостим их как следует» [9, с. 479].
Кроме того, нартовские девушки, женщины были большими рукодельницами («Нарты Хæмыц, Батрадзы фыд», «Куыд райгуырди Батрадз», «Батрадзы райгуырд», «Нарты Хæмыц Бысенты чызджы куыд æрхаста». В последнем читаем: «Чындзхæссæг чи ацыд, уыдонæн чызг ысцæттæ кодта, чындзæхсæвы дзаумайæ сын цы хъуыд, уыдон...» (Всем поезжанам невеста сшила все необходимые наряды) [10, с. 58]. Другой вариант этого сказания, переведенный на русский язык («Как женился Хамыц»), повествует: «Взяла девушка ножницы и стала кроить, и с ночи до утра раскроила и сшила на сто человек всю одежду, какая только нужна с головы до пят, то же самое повторилось и на вторую ночь, затем Быценон поручает Хамыцу раздать всю одежду нартам, причем лучшую одежду беднякам. И не бойся что одежды не хватит, говорит она мужу, всё за что бы я не бралась, не закончится...» В другом варианте этого сказания говорится о том, что Быценон была настолько умелой рукодельницей, что одной рукой она кроила, а другой - шила. О занятии рукоделием говорится и в вариантах сказания: «Сосланы кæрц», где рукодельницами выступают то три или более нартские девушки, то красавица Агунда.
Несомненно, идеалом хозяйки, рукодельницы в эпосе является Сатана. Народ отдал пальму первенства Сатане во всех сферах деятельности женщин. В этот образ вложено все лучшее, что было присуще представительницам прекрасного пола. «Прекрасная, умная предприимчивая, она - образец хозяйки дома, кавказской хозяйки. Она предвидит всё и ко всему готова», - пишет Жорж Дюмезиль [4, с. 236]. И тут немаловажную роль играет и то, что она пользуется своими чародейскими силами («Как Сатана стала женой Урузмага»).
В национальных версиях эпоса общество нартов изображается по-разному, отдается предпочтение тому или иному герою, «композиционно перестраивают сюжетные доминанты» [7, с. 254], но неизменно сохраняют за Сатáной одно из центральных мест. В. И. Абаев писал: «Можно мыслить Нартов без любого из героев, даже главнейших, но нельзя их мыслить без Сатаны» [1, с. 21].
Исключительно велика у нартов роль женщины в деле воспитания молодежи. Нартовские женщины, отправляя своих сыновей в походы, напутствуют их: «Без победы лучше не возвращайтесь». Ярким доказательством сказанному является сказание «Гибель Тотрадза» («Тотрадзы мæлæт»). Когда мать Тотрадза узнала о гибели своего сына, она сказала нартам: «Если сын мой сражен ударом в грудь, то принесите его ко мне, чтобы оплакала я его, и похороним его на нашем родовом кладбище. Если же в спину нанесен ему смертельный удар, то на навозную кучу выкиньте его, недостоин он, чтобы с почетом хоронили его на кладбище. Не место там трусу, сраженному во время бегства».
Другой пример. Жена Сослана в ответ на упрек нарта Айсана, которого она не приветствовала вставанием, говорит: «С чего я буду вставать перед тобой, солнце мое? Разве вижу я перед собой того, кто прогнал агуров с нартской земли?»
Услышав эту насмешку, «обозлился Айсана, вскочил на коня своего и в мгновение ока напал на войско агуров... Стал он их истреблять и столько крови пролил, что бурный поток ее устремился на тех агуров, кто остался в живых и смыл их прочь с нартской земли. Исстребил Айсана войско агуров, спас он селение нартов».
В роли воспитателей в некотором роде выступают эпические красавицы-невесты, выбирающие себе мужа и побуждающие героев-нартов к совершению героических поступков. Таковы Ацырухс, Агунда, Акула. Героини разборчивы, они выдвигают свои требования, и далеко не каждый удостаивается их выбора.
Мотив выбора жениха говорит о высоком общественном положении женщин в нартовском обществе. В. И. Абаев отмечал, что «женщина выступает обычно в нартовском эпосе как существо сильное и властное, пользующееся большой личной свободой и самостоятельностью. Такова Сатана, такова Агунда в сказании о женитьбе Ацамаза, такова Акула в сказании о женитьбе Батраза, бесцеремонно отвергающая претендентов на ее руку и выбирающая жениха по своему усмотрению» [1, с. 34].
Однако необходимо отметить, что не все так однозначно. Женщины, несмотря на высокое, почитаемое положение в нартовском эпосе, отстранены от решения вопросов общественной жизни. Мало того, появление женщины на Ныхасе, на пиру считалось недопустимым позором (сказание «Батрадзы райгуырд»). Даже Сатана, к которой нарты неизменно обращаются за помощью, за мудрым советом, не допускается до ныхаса. Если она хочет что-то передать, она это делает через какого-нибудь мальчика, которого отправляет на Ныхас.
Нартовские женщины рисуются в эпосе не только как чудесные хозяйки, но и как храбрые воительницы в час опасности. Как писал Г. З. Калоев, они «иногда выступают и в сугубо мужских ролях» [6, с. 119]. Девушки-воительницы часто встречаются в нартском эпосе - сказаниях о героях-богатырях нартах. Эти сказания в стихах и в прозе создавались в разных вариантах многими народами Кавказа (как тут не вспомнить об амазонках). Осетинский эпос повествует о том, как нартские девушки во главе с Агундой сражались со страшными черноголовыми великанами, уаигами. Правда, «девичье войско» потерпело поражение, но победа досталась уаигам не вполне честным образом («Нарты и Черноголовые уаиги»).
В сказании «Нарты Сатана» (в записи Б. Андиева) Сатана, нарядившись в мужскую одежду и облачившись в воинские доспехи, вступила в состязание со своими женихами, испытывая их силу и отвагу. Лишь за того она выйдет замуж, кто одолеет ее в схватке. Таковым оказывается Урузмаг. Это сказание перекликается с абхазским «Хважарпыс», только в роли богатырки выступает не Сатаней-гуаша, а ее дочь Гунда прекрасная. Эта параллель подробно описана в монографии Н. К. Мамиевой «Сатана в осетинском нартском эпосе» [8]. Не будем на ней останавливаться.
Уважение к женщинам - характерная черта почти всех нартов. Всеобщим уважением и почетом пользуется мудрая Сатана. Не меньшей заботой и вниманием окружены и остальные героини эпоса: умная Бедоха, в уста которой творцы эпоса вложили свои философские взгляды, красавицы Дзерасса и Агунда, самостоятельная и острая на язык Акола и многие другие.
Уважительное отношение к женщине - это обязательное требование морального кодекса нартов. Ш. Ф. Джикаев писал: «Выполнить волю женщины - ответственный долг героя-богатыря. Батрадз, выполняя требование красавицы Акула, отправляется в опасную дорогу. Сослан во имя Ацырухс направляется в Страну Мертвых за ветками дерева Áза. Батрадз из-за оскорбления, нанесенного его жене, избивает дзуара (ангела) нартов» [3, с.104].
Интерес к традиционной культуре с точки зрения понятия «гендер» связан с апробацией современных методов анализа, что обуславливает открытие новых перспектив в исследовании этно- и культурогенеза любого народа. Анализ совокупности сфер женского пространства способствует раскрытию содержания архаичных пластов народного мировосприятия, позволяет расширить рамки этнографических, этнологических, антропологических, этнокультурологических и этногенетических исследований для включения ценностей этнокультурного наследия в современность в качестве полноправных компонентов общественной жизни.
Рецензенты:
Фидарова Римма Японовна, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСО-Алания, главный научный сотрудник отдела осетинского языкознания ФГБУН Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А, г. Владикавказ.
Парсиева Лариса Касбулатовна, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела осетинского языкознания ФГБУН Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А, 362040, г. Владикавказ.
Библиографическая ссылка
Бритаева А.Б. ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ЖЕНСКОГО ПРОСТРАНСТВА В НАРТОВСКОМ ЭПОСЕ // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 6. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=7800 (дата обращения: 16.04.2024).