Логика развития парадигмы изменчивости современного научного и околонаучного дискурсивного пространства диктует необходимость коррекции понятийного аппарата, адекватно отражающего его. Философия, структурная лингвистика и культурология в XX столетии оказываются чрезвычайно близки, что им позволило выработать общие парапонятийные лингво-семантические конструкции, находящиеся в междисциплинарном диалоговом пространстве. К таковым, например, может быть отнесен термин «концепт». В этой связи, на наш взгляд, актуальным является обращение к рассмотрению концепта как парапонятийного образования, с одной стороны, имеющего длительную историю существования, с другой стороны, получившего новое рождение в современной гуманитаристике, находясь на стыке культурфилософии и лингвистики.
Далее мы, используя методы компаративного лингво-семантического и культурфилософского анализа, попытаемся, во-первых, проследить генеалогию термина «концепт» и особенности его бытования в разных культурно-языковых традициях; во-вторых, выяснить его специфическую семантику в сравнении с термином «понятие»; в-третьих, определить связь концепта с «текстом» культуры и возможности использования концептов в рамках культурфилософских исследований.
Термин «концепт» (concept) возникает в рамках латинской языковой традиции в трудах средневековых философов. Пьер Абеляр, Иоанн Солсберийский, Гильберт Порретанский, Фома Аквинский и Дунс Скот использовали данный термин в своих работах, предлагая в чем-то свое, особое его понимание. Наибольшую известность он приобретает в контексте философии П. Абеляра, где осуществляется попытка примирения и создания компромиссной позиции в споре между реалистами и номеналистами. В ней концепт предстает в виде формы/системы двойственного существования универсалий как в самих вещах, так и в уме человека. А.А. Григорьев справедливо отмечает, что «двуосмысленность концепта связывает и одновременно разделяет горнюю и дальнюю реальности, не скатываясь к чистому субстанциализму, но и не впадая в случайный произвол именования в номенализме» [2, с. 48]. Соответственно концепт, в рамках средневековой схоластики, фиксирует и задает форму наличествующего существования универсалии в междубытийном пространстве.
Термин «концепт» из латыни проникает в английский, французский, немецкий и итальянский языки, при этом как словоформа латинский «concept» в контексте указанных языковых традиций не претерпел существенных изменений, продолжая употребляться в сходном лексическом значении. Употребление термина «концепт» или его производных лексем (conceptus, connoissance, concepto, concepito) можно встретить в работах самых разных авторов эпохи Возрождения и Нового времени, таких как Дж. Боккаччо, Л.Б. Альберти, Б. Кроче, Р. Декарт, Т. Гоббс, Дж. Беркли, Д. Юм, И. Кант, Э. Дюркгейм, А. Пуанкаре, Г. Спенсер, Э. Сепир и др.
В большинстве случаев термин «концепт» употреблялся в значении «понятие», хотя и сегодня нет его устоявшейся артикуляции [4]. Особенно это относится к тем языковым традициям, например, русской, которые допускают одновременное сосуществование терминов «концепт» и «понятие».
Зачастую иноязычное «concept» на русский зык переводится как «понятие». Например, в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» отождествляется значение терминов «концепт» и «понятие» [6, с. 384]. В настоящее время все чаще исследователями фиксируется наличие между ними определенной дистанции и философски-смысловой разности. В.З. Демьянков справедливо указал на то, что «в современных научном и ненаучном узусах эти термины расходятся в употреблении» [4, с. 606], а известный лингвист, академик РАН Н.Ю. Шведова в своей концепции нового семантического словаря вообще противопоставила термины «концепт» и «понятие» [10].
Итак, попытаемся зафиксировать основные философско-семантические особенности термина «концепт» в его сравнении с «понятием», общее и отличное в их понимании и бытовании в настоящем культурфилософском дискурсивном пространстве.
Понятие всегда стремится к полноте, законченности и универсальности описания. Понятие намеренно отстраняется от подвижности, изменчивости бытия, ориентируясь на его устойчивые сущности. Концепт в этом отношении представляет нечто иное. В «Новой философской энциклопедии» С.С. Неретина определяет концепт как «акт «схватывания» смыслов вещи (проблемы) в единстве речевого высказывания» [8, с. 306]. Одной из важнейших отличительных особенностей концепта является его единичность, индивидуальность и «предельная субъектность» [8, с. 307], переходящая к личностной «объективации необъективируемого». На эту же особенность концепта, в сравнении с понятием, указывает и А.А. Григорьев, говоря, что «концепт неотделим от апеллятивно-экспрессивной функции человеческого сознания, в то время как понятие тяготеет к экспликативной» [2, с. 52]. Поэтому для понятия, в отличие от концепта, более присуща скованность и строгая формальная заданность.
В итоге, согласно предложенной А.А. Григорьевым «лестнице различий» между понятием и концептом [2, с. 53-63], можно выделить следующие характерные особенности концепта.
Во-первых, концепт содержит в себе длительность, процессуальность, стремящуюся к выходу за границы исходной данности. Соответственно концепт отличается принципиальной незавершенностью и многоуровневой открытостью, представляет собой «событие, а не сущность и не вещь» [3, с. 32]. Эволюцию концепта можно выразить и понять, по мысли Ж. Делеза и Ф. Гваттари, исключительно через гетерогенезис.
Во-вторых, концепт обладает динамичностью и дискурсивной нарративностью, которая часто находится вне рамок жестко детерминированного семантического пространства. В концепте внутренне чувствуется потенция к фрактальному умножению его смыслового раскрытия, семантическому ветвлению. А.А. Григорьев указывает на присутствие в динамичности концепта «размеренность хайдеггеровского "сказа"», позволяющего предмету неторопливо разворачиваться своими бытийно-смысловыми возможностями перед лицом другого» [2, с. 54]. Или, например, Ж. Делез и Ф. Гваттари квалифицируют концепт как «событие» [3, с. 32], находящееся в перманентном становлении.
В-третьих, концепт представляет собой лингво-семантическую сингулярность, в которой соединяются одновременно смысл и понимание, индивидуальное раскрытие смысла. Это дает возможность «перетекания» концепта в понятие, но при этом концепт отрывается от своей единичности и переходит на уровень всеобщности рассматриваемого предмета, тем самым превращаясь в понятие. Ж. Делез и Ф. Гваттари справедливо отмечают, что «концепт - это множественность», «не бывает концепта с одной лишь составляющей» [3, с. 25]. Одновременно концепт должен включать в себя определенное конечное количество составляющих, чтобы не превращаться в абсолютный хаос, поэтому французские постмодернисты определяют концепт как «фрагментарное целое» [3, с. 25].
В-четвертых, как уже отмечалось выше, концепт обладает имманентностью субъектно-нидивидуального измерения собственного бытия. Концепт первично всегда тесно связан с автором, несет на себе отпечаток его индивидуальной бытийности. Сегодня в рамках постмодернистского дискурса концепт наполнен, в отличие от средневекового, исключительно имманентным содержанием с «бесконечными переменностями», а также является источником распространения «суггестивных знаков» [8, с. 307] через фрактальное ветвление. Однако концепт скорее имманентен не материальным началам, а информационным структурам культуры. Поэтому фактически концепт оказывается «лишен пространственно-временных координат и имеет лишь интенсивные ординаты» [3, с. 32].
Одновременно термины «концепт» и «понятие» являются родственными и в ряде случаев вполне допустимо их равнозаменяемое употребление. Но при этом следует помнить, что понятие обладает устойчивостью, а концепт лишь «интенцией к устойчивости» [2, с. 57]. Концепт может возникнуть из понятия, когда последнее имеет тенденцию к выходу за собственные пределы, испытывая внутреннюю потребность к динамичному возрастанию. В концепте всегда присутствуют отсылки к другим концептам, проблемам, раскрытие которых, с одной стороны, осуществляется во взаимосвязи с данным, но, с другой, «каждый концепт осуществляет новое членение, принимает новые очертания, должен быть заново активирован или заново выкроен» [3, с. 28].
Для культурфилософии особенно важно, что концепт стремится к «втягиванию в свою сферу модус будущего», он перманентно направлен в пространство потенциальных форм, способствуя их субъектно-индивидуальной актуализации. Концепт синтезирует в себе «три способности души» - памяти, суждения и воображения, существующие в пространстве нерасчлененного временного континуума прошлого-настоящего-будущего. Для образования концепта требуется не просто наличие проблемы, а целого «перекрестка проблем», где происходит субъектная индивидуализация-становление концепта. Он становится выразителем проблемной части мира, находящейся в «перцептивном поле», что порождает необходимость переосмысления самого этого пространства.
Мы, солидаризируясь с целым рядом мыслителей [1; 7; 9], больше склоняемся к лингвокультурологическому подходу в понимании концепта. На наш взгляд, любой концепт, будучи неотъемлемой частью культурной матрицы, прежде всего, является «культурным концептом». По мысли В.И. Карасика, «культурный концепт» представляет собой «многомерное смысловое образование, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны» [5, с. 91]. Все это позволяет утверждать предельную важность концепта в системе культуры, его непосредственную «живую» и динамично-субъектную связанность с непосредственным культурным генезисом. На связь концепта с пространством культуры указывает В.А. Маслова, утверждая, что концепт является «носителем культурной памяти народа» [7, с. 38], через который происходит манифестация наиболее важных и сложных структурных образований культуры [7, с. 37]. Продолжают эту мысль Ю.С. Степанов и Н.Д. Арутюнова, считая концепт «сгустком культуры в сознании человека» [9, с. 40], образующий «культурный слой, посредничающий между человеком и миром» [1, с. 3]. Поэтому концепт, в отличие от понятия, не столько мыслится, сколько переживается. И это переживание происходит в рамках общекультурного пространства.
В современной культурфилософии есть точка зрения, согласно которой концепты образуют «концептосферу», представляющую собой суммирующую совокупность всех духовных элементов культуры, выраженных в знаково-языковой форме. Через инвариативные лингво-семантические формы концептов формируется языковой дискурс культуры.
В рамках знаково-символического понимания культуры концепт приобретает особую роль. Он становится значимой семантической макроединицей, через которую происходит считывание «культурного кода». Совокупность знаков, сгруппированных вокруг одного семантического центра, является, по мысли И.П. Ильина, «единым интертекстом», представляющим собой «культурный концепт», имеющий гипертекстуальную связанность с другими концептуальными единицами культуры. Через культурные концепты происходит регенерация и самовоспроизведение новых фрактальных множеств общекультурного дискурса, принадлежащих как к теоретическому, так и практическому измерениям культуры. Часто стихийно образованные лингво-культуральные концепты обеспечивают континуальную культурную непрерывность.
Эволюция культуры, смена ее аксиологических оснований и внешних атрибутивных характеристик проходят через изменчивость семантики значимых культурных концептов. Поэтому концептуализация культурфилософского дискурса приобретает особую важность, т.к. через выявление и анализ культурных концептов, на наш взгляд, осуществляется релевантное, более глубокое и динамичное понимание системы и генезиса культуры в их философском измерении.
Рецензенты:
- Ромах О.В., д. филос. н., профессор кафедры философии Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина, г. Тамбов.
- Листвина Е.В., д.ф.н., профессор кафедры философии культуры и культурологии Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского, г. Саратов.
Библиографическая ссылка
Беляев Д.А. ОПРЕДЕЛЕНИЕ И СМЫСЛ КОНЦЕПТА В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРФИЛОСОФИИ // Современные проблемы науки и образования. 2012. № 1. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=5465 (дата обращения: 02.04.2025).