Сетевое издание

Современные проблемы науки и образования

ISSN 2070-7428

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,006

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Хабибулин Р.К. 1 Дейнека О.С. 1

---

1 ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» (СПбГУ)

Постматериалистические ценности знаменуют собой эмансипацию от традиционных норм общественной морали и ценностную релятивизацию. Распространение постматериалистических ценностей связывается с процессами демократизации, либерализации и ростом уровня экономического развития. Теоретики указывают на возможную взаимосвязь этого феномена с растущей политической нестабильностью, что выражается в росте протестной активности, снижении авторитета официальных властей и снижении чувства гражданской ответственности. Однако эмпирические исследования по данному вопросу практически отсутствуют. В статье представлено исследование взаимосвязи между приверженностью граждан постматериалистическим ценностям и характеристиками их отношения к официальной власти в стране – уровнем доверия правительству и готовностью принять участие в протестных действиях. Для выявления ценностных предпочтений граждан использовалась модифицированная версия методики Р. Инглхарта. Для оценки уровня доверия правительству и готовности принять участие в протестных действиях использовался авторский опросник. Согласно полученным результатам, граждане, приверженные постматериалистическим ценностям, и, соответственно, эмансипированные от традиционных ценностей, выявляют большую готовность к протестному поведению и демонстрируют более низкий уровень доверия официальной власти в стране. Таким образом, полученные результаты эмпирически подтверждают, что доминирование пост-материалистических ценностей в обществе является фактором снижения политической стабильности.

Статья в формате PDF

213 KB

протестная активность

доверие власти

политическая стабильность

пост-материалистические ценности

1. Бек У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия. – М.: Территория будущего, 2007. – 464 с.

2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования: пер. с англ. – М.: Academia, 1999. – 956 с.

3. Дейнека О.С. Гармонизация ценностей и позитивное отношение к государству как латентные факторы электоральной активности // Социальные, социально-психологические и психолого-политические проблемы электоральной активности / под ред. В. В. Новикова. – Н. Новгород: НГУ, 2002. – С. 32–39.

4. Дейнека О.С. Социальные регуляторы как факторы реализации экономической власти и политики // Психология власти. Материалы Второй международной научной конференции 14–15 янв. 2008 г. / под науч. ред. проф. А. И. Юрьева. – СПб.: СПбГУ, 2008. – С. 37–41.

5. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. – М.: Новое изд-во, 2011. – 464 с.

6. Конфисахор А.Г., Хабибулин Р.К. Социально-психологические факторы деградации политической власти // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 2012. – Сер. 12. Вып. 3. – С. 128–135.

7. Московичи С. Машина, творящая богов: пер. с фр. – М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. – 560 с.

8. Тоффлер Э. Шок будущего. – М.: АСТ, 2002. – 558 с.

9. Юрьев А.И. Психология политической стабильности как основа легитимности государственной власти. – СПб., 2002. – URL: http://www.cspdom.ru/public-analit/ppsychology/pps2 (дата обращения – 25.03.14).

10. Crozier M., Huntington S.H., Watanuki J. The Crisis of Democracy. N.Y.: NewYorkUniversityPress, 1975. – 227 p.

Обоснование исследования. В качестве одного из факторов политической стабильности в обществе следует рассматривать доминирующие в нем ценности. После 2-й Мировой войны западные общества начали испытывать на себе процессы масштабных социокультурных трансформаций, главными движущими силами которых явились экономический рост, дальнейшая либерализация и коммерциализация всех сфер жизни. Прежняя нетерпимость к маргинальности и табуированным формам поведения постепенно заменяется толерантностью по отношению ко всем проявлениям инаковости. Наблюдается отход от канонов в различных областях жизнедеятельности общества и расшатывание некогда прочных ориентиров его развития.

Д. Бел в своей работе «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) одним из первых заговорил о распространении в развитых странах Запада новых постматериалистических ценностей, знаменующих собой начало постиндустриальной эпохи. Он отмечал в связи с этим растущую автономизацию культуры, плюралистичность, появление «интравертного» стиля жизни и увеличивающуюся непредсказуемость поведения людей, обозначив данное явление как “discretionarysocialbehavior” (от лат. «discretionaire» – в зависимости от собственного усмотрения) [2]. Ряд других ученых, изучая тенденции в ценностных ориентациях и не используя при этом в качестве базовой теории концепцию постиндустриального общества, формулировали схожие выводы. В частности, отмечается снижение роли социальных регуляторов, релятивизация ценностей и растущая аномия [1, 3, 4, 7]. При этом помимо формулировки «постматериалистические» в литературе также используются формулировки «постиндустриальные», «постмодернистские», «либеральные», «либертарианские» и пр. для обозначения ценностей, характерных для передовых обществ, находящихся на высших стадиях модернизации.

Масштабное эмпирическое исследование феномена «новых» постматериалистических ценностей было осуществлено Р. Инглхартом. По мнению Инглхарта и Вельцеля, данные ценности являются, в сущности, эмансипационными ценностями, которые «предусматривают примат свободы личности над дисциплиной коллектива, многообразия над соответствием групповой норме и независимости граждан от государственной власти» [5, c. 359]. Базовой посылкой исследования авторов явилась гипотеза, согласно которой «основополагающие ценности и убеждения, характерные для членов передовых обществ, радикальным образом отличаются от ценностей и убеждений жителей менее развитых стран – и что эти ценности в процессе социально-экономического развития эволюционируют в предсказуемом направлении» [5, с. 10].

В результате обработки большого массива данных (на первом этапе исследования интервьюировались респонденты из 81 страны) был получен список утверждений, выявляющих различия в ценностных ориентациях жителей наиболее развитых (постиндустриальных) и наименее развитых стран, которые позволили сформировать две шкалы. Первая шкала была определена как «рационально/секулярные ценности – традиционные ценности». Полюс традиционных ценностей включает в себя религиозность, почтительное отношение к родине, семье, а также лояльное отношение к официальной власти. Соответственно полюс секулярно-рациональных ценностей включает в себя прямо противоположное отношение к данным вопросам. Вторую шкалу составляют «ценности самовыражения – ценности выживания». Ценности выживания подразумевают акцент на финансовом благополучии и накоплении ресурсов; неприятие маргинальности и чужеродности; традиционное распределение гендерных ролей; некоторую авторитарность. В свою очередь, ценности самовыражения означают толерантность, приоритет саморазвития, «самовыражения» и эмансипацию от норм. При этом рационально/секулярные ценности и ценности самовыражения (собственно, составляющие постматериалистические ценности) в большей мере характерны для жителей передовых развитых стран. В свою очередь традиционные ценности и ценности выживания свойственны, по мнению авторов, жителям менее развитых стран.

Опираясь на материал, полученный в ходе многолетних лонгитюдных исследований, проведенных в большом количестве стран, Р. Инглхарт демонстрирует, что мировая цивилизация по мере своего социально-экономического развития постепенно усваивает указанные постматериалистические ценности. Существует своего рода тренд, по которому в среднем осуществляется динамика ценностей в странах, идущих по пути модернизации. Этот тренд, также именуемый автором как «общий культурный сдвиг», направлен от ценностей выживания и традиционных ценностей в сторону ценностей самовыражения и секулярно-рациональных ценностей. Автор подтверждает этот вывод статистически, в частности, иллюстрируя увеличением доли приверженцев новых ценностей в развитых странах (рис. 1).

Рис. 1. Переориентация девяти стран Запада на постматериалистические ценности, 1970–2000 гг. [6]

Практически одновременно с возникновением феномена новых ценностей западный мир столкнулся с проблемой усиления политической нестабильности. Так, в 1975 г. были изданы материалы исследования М. Крозье, С. Хантингтона и Д. Ватануки «Кризис демократии» [10], выполненного по заказу Трехсторонней комиссии. В нем текущее состояние рассматривалось как «кризис управляемости общества». Утверждалось, что на фоне снижения чувства гражданской ответственности и дезинтеграции общественного порядка происходит ослабление власти правительств. Тенденция снижения уровня политической стабильности, обострившаяся в последние годы, отмечается и другими авторами [4, 6, 8]. При этом в качестве одного из возможных факторов политической дестабилизации называют изменения в структуре ценностей.

Цель настоящего исследования состояла в изучении картины ценностей (по Инглхарту) у российских граждан и поиске связей их выраженности с характеристиками (индикаторами) психолого-политической стабильности.

Метод. Для эмпирического исследования взаимосвязи постматериалистических ценностей, с одной стороны, и показателей политической стабильности на уровне индивидуального сознания, с другой стороны, нами был подготовлен методический инструментарий, состоящий из двух шкальных опросников.

При разработке экспресс методики оценки уровня политической стабильности мы исходили из теоретических представлений А. И. Юрьева, согласно которым в основе политической стабильности лежат психологические факторы, отражающиеся на уровне индивидуальной психологии членов данного общества [9]. Разработанный для оценки уровня психолого-политической стабильности опросник содержит 10 утверждений и включает в себя два фактора: первый – доверие правительству и принятие действующего режима, второй – готовность принять участие в протестных действиях против действующей власти. Проверка конструктной валидности опросника с помощью факторного анализа оказалась успешной: были выявлены «фактор доверия власти» и «фактор протестной готовности» с соответствующими весовыми показателями 31,2 и 17,5. На основе значений факторов рассчитывался индекс психолого-политической стабильности. При этом фактор доверия правительству и принятия действующего режима учитывался с положительным знаком, а готовность принять участие в протестных действиях против действующей власти – с отрицательным.

Для исследования ценностей использовалась модифицированная нами версия опросника Р. Инглхарта. Утверждения, составляющие опросник, определяют ценностные ориентации респондентов по двум биполярным шкалам: «рационально/секулярные ценности – традиционные ценности» и «ценности самовыражения – ценности выживания». Рационально/секулярные ценности и ценности самовыражения относятся к постматериалистическим ценностям. В данную версию опросника были включены лишь те утверждения, которые имели наибольший факторный вес для каждой из шкал.

В исследовании приняли участие жители Петербурга и Ленинградской области из разных социальных слоев, всего 174 чел. Возраст респондентов находился в диапазоне от 18 до 73 лет (средней возраст 35 лет), 58 % испытуемых составили женщины.

Результаты. Основные статистики показателей политической стабильности и ценностей представлены в таблице 1.

Таблица 1

Статистики показателей политической стабильности и ценностей

Значение индекса психолого-политической стабильности выше середины шкалы (М=2,70; σ=1,01). Однако можно заметить, что это обеспечено не высоким значением фактора доверия правительству и приятия действующего режима (он оказался ниже среднего М=2,12; σ=1,19), а низким значением фактора готовности принять участие в протестных действиях против действующей власти (М=1,71; σ=1,25). Таким образом, психолого-политическая стабильность обеспечивается главным образом нежеланием людей принимать участие в протестах, которые могут привести к массовым беспорядкам.

Как свидетельствуют данные, полученные на основе модифицированной методики ценностей Р. Инглхарта, респонденты в большей степени придерживаются традиционных ценностей в сравнении с ценностями постматериалистическими. В частности, значение по шкале «рационально/секулярные ценности – традиционные ценности» находится в зоне традиционных ценностей (М=1,07; σ=1,17), что говорит о приоритете религиозных, семейных ценностей, а также о лояльном отношении к официальной власти. Положение по шкале «ценности выживания – ценности самовыражения» соответствует приоритету ценностей выживания (М=1,00; σ=1,24), что подразумевает акцент на накоплении ресурсов, финансовом благополучии и традиционном распределение гендерных ролей.

Корреляционный анализ данных выявил статистически значимые связи между показателями ценностных ориентаций и показателями психолого-политической стабильности (табл. 2).

Таблица 2

Корреляционные связи между показателями психолого-политической стабильности и приверженностью постматериалистическим ценностям

Примечание: уровень значимости корреляций обозначен звездочками, где * – р < 0,05;

** – р < 0,01; *** – р < 0,001.

На основе показателей корреляции можно сделать следующие выводы. Приверженцы рационально/секулярных ценностей и ценностей самовыражения менее склонны доверять правительству и менее лояльно относятся к действующему политическому режиму. При этом приверженцы рационально/секулярных ценностей демонстрируют большую готовность принимать участие в протестных действиях против действующей власти. Соответственно, по отношению к носителям традиционных ценностей верным будет обратное утверждение: они выражают большее доверие к власти и в меньшей степени готовы принимать участие в протестных действиях.

Полученные результаты подтверждают предположения по поводу роли распространения постматериалистических ценностей в усилении политической нестабильности в обществе. Тем самым выявляется актуальность их дальнейшего изучения: определяя собой резкие трансформации в сфере культурных установок, новые постматериалистические ценности несут в себе разнообразные социальные риски, изучение которых является важной исследовательской задачей.

Рецензенты:

Вассоевич А.Л., д.фил.н., к.и.н., профессор кафедры политической психологии, ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», г. Санкт-Петербург;

Олесич Н.Я., д.и.н., профессор кафедры политической психологии, ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», г. Санкт-Петербург.

Библиографическая ссылка