В статье мы рассматриваем глагольные композиты, т.е. сложные слова, принадлежащие к глаголу, а также композиты, включающие компоненты, относимые в традиционной грамматике к глагольным (причастие, деепричастие) и отглагольным (масдар) формам.
Наиболее распространенным способом глагольного словообразования в нахских языках является, как отмечается всеми исследователями грамматического строя этих языков, способ основосложения [2, с. 556]. Он являлся и является наиболее продуктивным, развивающимся способом образования слов практически всех частей речи, особенно «полнозначных», «знаменательных», в том числе и особенно - имен и глаголов. В сфере глагольного слово-образования по этому способу образуются новые глаголы путем:
а) сочетания основ двух и более глаголов: чеч. дага (догу - «горит»), инг. дага (доаг - «горит»), бацб. дак1а - «гореть»; чеч. дагадан, инг. доагаде - «сжигать» (дословно «гореть делать»); чеч., инг. дагадайта - «заставить, позволить сжечь» (дословно «гореть-делать-оставить») и т.д.;
б) сочетания глагольной и именной основ: чеч. дага-дан, инг. дага-да - «вспомнить» (дословно дага - «к сердцу», [да:н] - «приходить») и т.д.;
в) сочетания основы прилагательного и глагола: инг., чеч. шелдар, бацб. пшелдар - «охлаждение» (от чеч., инг. шийла, бацб. пшел - «холодный»); в бацбийском языке отмечаются некоторые образования, внешне сходные с чеченскими и ингушскими глаголами этой разновидности, но не совпадающие с ними по значению, ср., напр., чеч. - харцдан «сделать/признать ошибочным», бацб харцдар - «изменить, переменить» (харц 1. «наоборот, наизнанку», 2. «неправильный, ошибочный») и др. [7, с. 384].
Характерное для бацбийского языка образование сложных глаголов сочетанием собственно глагольной основы (инфинитивной по сути) с масдаром, таких как дабцIмакар - «мочь узнавать» (дабцI «узнавать» + макар «возможность, допущение»), лабцIмакIар - «мочь играть», в чеченском и ингушском языках не отмечено. Здесь бацбийским сложным глаголам соответствуют словосочетания с тем же значением (ср. чеч. довза магар - «возможность узнавания») и реже потенциалис (чеч. ловзавала - «мочь играть»), принадлежность которого к словообразованию или словоизменению однозначно не определена в чеченском языкознании до сих пор, хотя, конечно, убедительнее отнесение образования потенциалиса к словообразованию.
Образование сложных глаголов от самых различных основ, в том числе и глагольных, с помощью вспомогательных глаголов дан, далан, фактически превратившихся в суффиксы каузатива, потенциалиса и других лексико-словообразовательных глагольных групп, в бацбийском языке получило более широкое развитие, чем в двух других нахских языках - чеченском и ингушском.
Для глагольного композитного словообразования вопрос дифференциации сложных слов, с одной стороны, и словосочетаний и фразеологических единиц - с другой, так же важен, как для именного словообразования. Кроме того, есть определенные лексико-слово-образовательные группы глаголов, относительно которых до сих пор нет ясности, к какой сфере - словообразованию или формообразованию - они должны быть отнесены. Схожая проблема поднималась и решалась в дагестанском языкознании, поэтому есть смысл обратиться к выводам, сделанным в отношении сложных глаголов дагестанских языков.
В связи с этим следует считать справедливым мнение У.А. Мейлановой о том, что вопрос об образовании сложных глаголов и о том, какие из словосочетаний, передающих определенное действие или состояние, считать сложными глаголами, а какие идиоматическими и другого рода устойчивыми словосочетаниями, является совершенно не решенным не только в грамматике лезгинского, но и всех дагестанских языков [5, с. 131]. Остается добавить - и нахских языков.
Ссылаясь на У.А. Мейланову и возражая Г.И. Мадиевой, неоправданно расширяющей, с его точки зрения, круг сложных глаголов аварского языка, М.Д. Хангереев сложными считает такие глаголы аварского языка, которые образованы сложением основ (с усечением или без него), из которых хотя бы один компонент в той форме, в которой он употребляется в составе конструкции, не употребляется самостоятельно. Только в таком случае их слит-ность и слитное написание можно считать, отмечает он, оправданными. Кроме того, слож-ные слова не допускают дистантного расположения составляющих их морфем. Например: г1ин т1амизе - «слушать» (г1ин - «ухо» и т1амизе - «стелить») - здесь глагольный компонент не сливается с именным компонентом: обе части сохраняют самостоятельность, которая проявляется: а) в способности каждого из этих компонентов сочетаться с другой лексической единицей - г1ин унтизе - «ухо болеть»; г1ин гьорозе - «ухо опухать» и т.д., а также слово т1амизе - «стелить» - бусен т1амизе - «постелить постель», скатерть т1амизе - «постелить скатерть». Кроме того, компоненты данной конструкции допускают дистантное расположение, т.е. между ними можно вставить другие лексемы или добавить к первому компоненту одну из частиц (-ищ, г1аги и т.д.), например: г1инищ т1амизе бугеб? «будем слушать?» и т.д.
Исходя из этого, заключает М.Д. Хангереев, надо признать, что перед нами не сложный глагол, а единица, каждая часть которой самостоятельна, имеет свое лексическое значение и может быть определяема другими словами. Сложные глаголы, таким образом, должны обла-дать следующими признаками.
1. Такие единицы не должны допускать вставки компонентов или частиц; 2) они должны быть образованы сложением основ (с усечением или без него), из которых хотя бы один компонент в данной в конструкции форме не употребляется самостоятельно [6, с. 98-99].
Во всех этих лексемах присутствует в качестве второго компонента корень каузирующего глагола гьабизе - «делать, сделать».
Для нас здесь особенно важно то, что в итоге безусловно сложными глаголами в аварском языке признаются относимые к каузативам глаголы: боси-забизе - «заставить взять», аби-забизе - «заставить говорить», ах1изабизе - «заставить спеть», вач1инавизе - «заставить прийти» и др., образованные путем редуцирования финального -е первого компонента и начального -гь второго компонента.
Надо полагать, что в этом отношении нахские языки не являются исключением: образование каузатива здесь следует, безусловно, не только относить к сфере словообразования, но считать, что это словообразование композитное. Причем, продуктивность сложений-каузативов очень высока во всех трех нахских языках, а в бацбийском она даже выше, чем в чеченском и ингушском: достаточно отметить, что из всей массы глагольных лексем, приведенных в словаре Н. и Д. Кадагидзе, не менее половины представляют собой каузативы, в том числе и такие, которые не имеют прямых соответствий в двух других нахских языках. С учетом других возможностей и средств образования глагольных композитов, рассматриваемых ниже, мы можем утверждать, что композитный способ является основным в пополнении словарного состава нахских языков в части глагольной лексики. Конечно, такого особого места, как в адыгских языках [1, с. 236], (хотя, впрочем, в кабардино-черкесском основосложение активно в сфере субстантивного словообразования и не особенно проявляет себя в словообразовании глагольном [3, с. 109, 239]), глагольные композиты не занимают ни в нахских, ни в дагестанских языках, но удельный вес композитного словообразования и здесь выше, чем у словообразования аффиксального.
1. Основосложение
Говоря о возникновении новых слов путем основосложения в нахских языках, мы исходим из более или менее общепризнанного факта, что корень древнейшего типа в иберийско-кавказских языках чаще всего состоял из одного согласного элемента, сочетаемого с каким-нибудь гласным звуком (ц1а - «дом», к1а - «пшеница», хи - «вода», ха - «охрана», гу - «возвышенность, холм» и т.д.) [7, с. 384]. Однако это правило не могло быть абсолютным, не допускающим исключения. Прежде всего, такому правилу могли не подчиняться звукоподражательные слова, которых немало в нахских языках и которые обычно состоят из трех звуков (СГС): ср. в дополнение к приводившимся ранее чеченским и ингушским примерам бацб. цIкъурцI-къур - «ручьем», дзугдзуг - «мелкая рысь», дзагдзаг - «дрожание», чIипIчIипI - «хныкание» и др. Вместе с тем форма слов могла осложняться наращением звуков по фонетическим причинам. Дело в том, что замена одного звука другим, наращение звуков - явления весьма характерные для нахских языков и отмеченные в исследованиях по нахской фонетике всеми авторами, затрагивавшими фонетические процессы. Это своеобразие особенно наглядно представлено в ингушском языке: ср. чеч., инг., бацб. лаа - «желай, захоти», чеч. лаам, инг. ло1ам - «желание» и т.д.
В то же время следует учитывать весьма важное теоретическое положение, подтверждаемое фактическим материалом о нерасчлененности основ имени и глагола, о нейтральности основ имени и глагола, основ переходных и непереходных глаголов в иберийско-кавказских языках в древние времена. Это положение имеет большое значение для правильного освещения вопроса об образовании новых имен путем основосложения, а также через посредство присоединения к нейтральной основе детерминатива - определителя имени и глагола.
Основосложение является наиболее распространенным способом образования не только именных, но и глагольных композитов в нахских языках. Это весьма продуктивный, развивающийся способ образования слов как на собственно нахской лексико-словообразовательной базе, так и на базе иноязычных слов путем их морфологического и лексико-словообразовательного освоения, в том числе и калькирования. Продуктивность основосложения не только в именной, но и в глагольной сфере свойственна не всем кавказским языкам (в кабардино-черкесском языке, например, оно получило в сфере глагола ограниченное распространение [3, с. 239], хотя, возможно, такие выводы делаются из-за того, что некоторые специфические группы глаголов (каузатив, потенциалис и др.) в языках типа кабардино-черкесского причисляются к обычному словопроизводству (суффиксальному), в то время как их суффиксоподобные компоненты можно квалифицировать как входящие в мотивирующую базу основы, которые приобрели признаки полуаффиксов, или суффиксоидов.
В нахских языках, в традиционном освещении этого вопроса, способ основосложения широко сочетается с префиксально-суффиксальным и суффиксальным приемами словообразования: чеч. дагада - «вспомнить» (дага+да, где д - классный префикс в структуре второго компонента), сихвала - «поторопиться» (сих/а/+вала /в- - классный префикс), шелвала - «простудиться», «быть в состоянии холода», 1алам-таллар-хо, инг. 1алам-д-овзархо - «естествоиспытатель», бацб. жаб-лехк1-уи-ла - «коровник» и т.д. На самом деле здесь нет префиксации с точки зрения синхронного языкознания и синхронного морфемно-словообразовательного анализа подобных слов, и сомнительна отнесенность образования глаголов, подобных приведенным выше, к суффиксации. Для того чтобы считать шелдан - «остудить» (бацб. пшелдар), мацдан - «заставить проголодаться (бацб. Мац-дар), кIиежъяккхийта - «вскипятить» (бац. кIечIяхийтар), мустдала - «скиснуть» (бацб. мустIдалар) суффиксально производными глаголами, необходимо доказать, что вторые компоненты таких глаголов, с помощью которых образуются соответственно каузатив, потенциалис, понудительный глагол, имеют только словообразовательные значения и лексически неполноценны. Вопрос, безусловно, спорный, но, с нашей точки зрения, больше оснований считать подобные глаголы композитами, чем обычными суффиксально-производными глаголами.
В определенном смысле широкое использование собственно глагольных основ в словосложении можно считать специфической особенностью кавказских языков, которая может рассматриваться в контексте лингвистической типологии. Таким признаком не характеризуются многие языки с развитой и довольно сложной словообразовательной системой. В современном русском языке, например, основосложение как способ производства производносложных слов, в качестве производящей базы которых выступают композиты, менее представлен в составе глагольных гнезд. Он распространен среди таких производносложных существительных и прилагательных, как, например: мяс-о-хлад-о-бойня - мясная хладобойня, пар-о-тепл-о-ход - паровой теплоход, самогон-о-варение - варение самогона, сам-о-опло-дотворение - самостоятельное оплодотворение, газ-о-турбоход - турбоход газа, пароход-о-владе-лец - владелец парохода, паро-ход-о-строителъ - строитель парохода, газ-о-воздухо-дувка - газовая воздуходувка, турб-о-воздуходувка - воздуходувка с использованием турбин, жаротрубн-о-дымогарный - жаротрубный и дымогарный и другие. При этом в составе самих композитов собственно глагольных основ нет, есть отглагольные существительные (-бойня, -дувка, -творение и др.).
Все сложные глаголы в литературных чеченском и ингушском, а также в бацбийском языке относятся к словам с подчинительным отношением основ.
2. Чистое основосложение
Чистое сложение - способ, который предполагает наличие двух мотивирующих основ, при этом в производство идет основа одного мотивирующего слова и целое второе слово, которое определяет грамматический потенциал сложного слова и его часть речи.
Чистое основосложение занимает одну из доминирующих позиций в производстве композитов. Все композиты в рамках этого способа характеризуются подчинительным отношением основ. Чеч. дуогдаккха, инг. догдаккха - «отвратить»; чеч. кату-оха, инг. катуоха - «хватать»; чеч. сатаса, инг. сатосса - «захотеть чего-либо»; чеч. къахьега, инг. къахьега - «трудиться»; чеч. к1айда, инг. к1ейда - «отбелить, сделать белым»; чеч. астаг1ъиеккха, инг. астаг1ъиеккха - «прихромать»; чеч. халахета. инг. холахета - «огорчаться, печалиться»; чеч. хазахета, инг. хозахета - «радоваться»; чеч. иерчадала, инг. ийрчадала - «обезобразиться». В чеченском и ингушском языках собственно глагольных композитов с первым компонентом дог- сравнительно (с бацбийским) мало, а в бацбийском языке, где само слово докI авторы словаря определяют как «составную часть сложных слов или словосочетаний» [4, с. 203], таких образований, многие из которых не имеют соответствий в вайнахских языках, достаточно много. Только в упомянутом словаре их насчитывается больше 30: докI-дакIар - «опечалиться/печалиться; огорчиться/огорчаться», докIдашдар - «переутомиться», докIдиллар - «усердствовать», докIдоллар - «подбодрить/ подбадривать», докIдуцIар - «насытиться/насыщаться; пересытиться/перенасыщаться», докIдIогар - «разбить сердце», докIдIогдалар - «сокрушаться; разбить (о сердце)», докIэккхдар - «охладеть; разочароваться», докIэккхитар - «заставить охладеть, разочароваться», докIэпIцIар - «привлекать к себе; тянуть к себе», докIтивар - «успокоиться», докIкотIтIедалар - «обеспокоиться, опечалиться; ныть (о сердце)», докIгIазардар - «обрадовать; подбодрить» и др.
Особенно продуктивно в чеченском языке образование глаголов (и соответственно отглагольных словоформных групп - масдаров и самостоятельных причастий) на базе существительного са и глагольной основы (или даже на базе сложного глагола - каузатива или потенциалиса; в этом случае это уже трехкомпонентные композиты): сабIарздала - «расстроиться», сагатдала - «(за)беспокоиться, (за)тревожиться», садаккха - «вздохнуть; умертвить», садала - «умереть», садаIа - «отдыхать; отдохнуть, вздохнуть», саийза - «всхлипывать», садукъа - «задушить», садукъ(а)дала - «задохнуться/задыхаться», сабIарздала - «расстроиться, огорчиться, отчаяться», сатаса - «рассветать; рассвести», сатаса «понадеяться на что-л.; истомиться, истосковаться», салаца «захватить дыхание», сатедала - «успокоиться», сахьийза - «беспокоиться», сакъера - «веселиться, развлекаться», салаца - «захватить дыхание» и др. В бацбийском языке прямые соответствия приведенным словам встречаются редко, но сложные образования с первым компонентом са-, практически не имеющие прямых соответствий в чеченском и ингушском, здесь отмечены: сахьалдалъар/ сахьалъихар - «отдать/ отдавать душу; умереть/умирать» (ср. чеч. садāла - «умереть»), садухдакхар - «вздохнуть; выдохнуть» (в чеч. са-даккхар означает и «вздохнуть», и «лишить жизни», сахитар - «испугаться» (чеч. кхеравалар), сахитдар - «испугаться» (чеч. кхерор), садар - «провести ночь без сна; бодрствовать» (чеч. сема хилар; садар в чеч. означает «рассвет»), сакхасар - «рассветать» (но: сахилIно - «рассвет», са-хилуйла - «время рассвета»), в чеч. «рассветать» - сатаса.
Таким образом, чистое основосложение, связанное с соединением основы одного мотивирующего слова и целого второго слова, дающее в итоге сложный глагол, широко представлено во всех трех нахских языках, при этом особенно активны в качестве первых компонентов таких слов имена существительные са- и дог (докI), дающие, особенно в бац-бийском языке, десятки сложных глаголов со вторым компонентом - глаголом.
Выводы
- Глаголы типа мацдан - «заставить проголодаться (бацб. мацдар), кIиежъяк-кхийта - «вскипятить» (бац. кIечIяхийтар), мустдала - «скиснуть» (бацб. мустIдалар) следует считать композитами.
- Использование собственно глагольных основ в словосложении можно считать специфической особенностью кавказских языков, которая может рассматриваться в контексте лингвистической типологии.
- Все сложные глаголы в литературных чеченском и ингушском, а также в бацбийском языке относятся к словам с подчинительным отношением основ.
- Особенно продуктивно в чеченском языке образование глаголов (и соответственно отглагольных словоформных групп - масдаров и самостоятельных причастий) на базе существительного са и глагольной основы (или даже на базе сложного глагола - каузатива или потенциалиса; в этом случае это уже трехкомпонентные композиты): сабIарздала - «расстроиться», сагатдала - «(за)беспокоиться, (за)тревожиться».
- Чистое основосложение, связанное с соединением основы одного мотивирующего слова и целого второго слова, дающее в итоге сложный глагол, широко представлено во всех трех нахских языках, при этом особенно активны в качестве первых компонентов таких слов имена существительные са- и дог (докI).
Рецензенты:
Навразова Х.Б., д.ф.н., профессор кафедры чеченской филологии ФГБОУ ВПО «Чеченский государственный университет», г. Грозный.
Тимаев А.Д., д.ф.н., профессор, профессор кафедры чеченской филологии ФГБОУ ВПО «Чеченский государственный университет», г. Грозный.
Библиографическая ссылка
Сулейбанова М.У. ГЛАГОЛЬНЫЕ КОМПОЗИТЫ В НАХСКИХ ЯЗЫКАХ // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 4. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=13953 (дата обращения: 07.12.2024).