В 1920-е гг. советская власть упорно и целеустремленно боролась с проявлениями пьянства и алкоголизма, случаями некоммунистического (асоциального) поведения на всех уровнях и среди всех слоев советского общества.
Введение в научный оборот широкого круга архивных документов, ранее не доступных исследователям, позволяет выявить панораму эмоциональной повседневности, которая включала в себя кроме общепринятых норм поведения еще и асоциальные явления. Собственно, именно они и есть основная тема данной статьи. Использование архивных документов органов внутрипартийного контроля (КК-РКИ ВКП (б)) позволяет выявить общие тенденции эмоциональной повседневности провинциального города, понять реакцию городских жителей на зафиксированные события.
13 марта 1922 г. открылась IV областная партконференция Кубано-Черноморской области. Она подвела некоторые итоги чистки по области и наметила новые перспективы развития. В состав областной Контрольной комиссии ВКП (б) (далее - КК) были избраны члены: Кудрявцев, Артамонов, Олейников [1].
На V Областной Кубано-Черноморской конференции РКП (б) (4-7 декабря 1922 г.) присутствовало 117 делегатов с правом решающего голоса и 68 делегатов с правом совещательного. На конференции избран новый состав КК: Артамонов, Вальдман, Чукан, кандидаты - Кольцов, Кудрявцев. VI Областная партийная конференция Кубано-Черноморской области проходила 21-23 марта 1923 г. Поскольку КК действовала всего 3 месяца, ее было решено оставить работать в прежнем составе [3].
На VII партийной конференции Кубано-Черноморской области 24 декабря 1923 г. был озвучен персональный список избранных конференцией членов КК: Шмидт, Чукан, Артамонов, Соловьев, Шостак, Костин, Кудрявцев, Каменев, Кавалерс, Карпузи, Конопкин, Кузнецов, Аболин, Кольцов [4].
Административно Кубано-Черноморская область входила в состав Юго-Восточного края. При краевом комитете партии действовала краевая КК, являвшаяся вышестоящей по отношению к Кубано-Черноморской областной КК. В этот орган входили представители и от Кубани. Кандидатом Юго-Восточной Краевой контрольной комиссии от Кубано-Черноморской области в 1924 г. был и Артамонов И.С. - член областной КК [5].
В начале мая 1924 г., в преддверии XIII съезда РКП (б) состоялась VIII партийная конференция Кубано-Черноморской области. В областную КК членом был избран «Артамонов Иван Семенович - старый член КК» [6].
I Кубанская окружная партийная конференция проходила в Краснодаре 15-17 июля 1924 г. Персональный состав окружной КК был избран 15 июля 1924 г. В члены кубанской окружной КК были избраны 15 человек, кандидатами 8 человек. Секретарем партколлегии Кубанской окружной КК был избран И.С. Артамонов [7].
II Окружная Конференция ВКП (б) проходила 18-23 ноября 1925 г., секретарем партколлегии Кубанской окружной КК вновь был избран И.С. Артамонов [8].
В нашем случае все вышеперечисленные события имеют общим избрание на высокие партийные должности Ивана Семеновича Артамонова. Он за четыре года прошел путь от члена Кубано-Черноморской областной контрольной комиссии (КК) ВКП (б) до секретаря партколлегии Кубанской окружной КК. Пребывал кандидатом Юго-Восточной (затем Северо-Кавказской) Краевой контрольной комиссии от Кубано-Черноморской области
Однако этот карьерный полет был прерван и уже в конце 1926 г. И.С. Артамонов, сохранив рядовое членство ВКП (б), трудился слесарем в ремонтных мастерских Госсельсклада в г. Спасском Владивостокского округа. Что же его занесло из Краснодара на Дальний Восток?
А причиной были эмоции как самого Артамонова, так и, в первую очередь, его жены. Об этом свидетельствует следующий документ. Протокол №13 заседания партколлегии Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии от 12.05.1927 г.:
«Артамонов Иван Семенович, 46 лет, член ВКП (б) с 1907 г., партбилет № 404190, бывший рабочий, шофер-механик, кандидат Краевой КК. На момент возникновения дела был ответственным секретарем (партколлегии) Кубанской контрольной комиссии ВКП (б).
В июне 1926 г. Президиумом Кубанской ОКК т. Артамонову объявлен строгий выговор, с предупреждением и опубликованием в печати, за некоммунистическое поведение, дискредитацию контрольной комиссии и партии в целом, выразившееся в том, что т. Артамонов после развода с женой, сошелся жить с другой женщиной, к которой переселился на квартиру. Через некоторое время возвратился на квартиру своей прежней жены, в то же время, продолжая навещать квартиру оставленной женщины. Туда, в одно из таких посещений т. Артамонова, пришла его жена и во время ссоры нанесла Артамонову удар винной бутылкой по голове, после чего Артамонов, с окровавленной головой направился на главную улицу (ул. Красная) в милицию. Сопровождавшая его жена осыпала Артамонова грубой бранью в его адрес и адрес ответственных работников, чем вызвала большое скопление обывателей, нелестно отзывавшихся об ответственных партийных работниках. Ссора произошла в 10 часов, в воскресенье. Событие стало поводом для многочисленных сплетен в среде городских обывателей.
В ноябре месяце 1926 г. Президиум краевой КК, во изменение постановления Кубанской КК, которая объявила строгий выговор без опубликования в печати, объявил Артамонову Ивану Семеновичу выговор за некоммунистическое поведение.
При подаче апелляции Артамонов просил учесть имеющиеся у него революционные заслуги» [9].
Что было дальше, в архивных документах не отражено, но рискнем предположить. Исходя из сложившейся на тот момент практики, Артамонов был снят с партийной должности, видимо, подвергнут осмеянию и решил уехать куда подальше. Рискнем сделать еще одно предположение. Видимо, Иван Семенович долго жалел о том, зачем он после избиения вообще вышел на улицу, может и пронесло бы.
А вот и еще одно характерное дело, фигурантами которого стали пятеро весьма важных лиц.
Ткачук Денис Матвеевич, 29 лет, Член ВКП (б) с мая месяца 1920 г., п/б № 404235, бывший рабочий, образование - два года Свердловского университета. В царской армии служил с 1916 по 1918 гг. В Красной Армии служил. Член Кубанского окружкома ВКП (б).
В момент возникновения дела работал председателем Краснодарского горсовета.
Черный Прокофий Никитович, 37 лет, член ВКП (б) с декабря 1922 г., п/б № 594184, бывший рабочий, образование низшее. В царской армии служил младшим писарем с 1915 г. В Красной армии не служил. В момент возникновения дела работал председателем окружного союза «Пищевкус» в г. Краснодаре.
Колосарёв Макар Антонович, 35 лет, член ВКП (б) с августа 1917 г., п/б № 439230, из крестьян, бывший рабочий, образование низшее. В царской армии служил в 1918 г., непродолжительное время. В момент возникновения дела работал заведующим орготделом Краснодарского окружного совета профсоюзов.
Артемов Александр Матвеевич, 30 лет, член ВКП (б) с февраля 1917 г., п/б № 263142, бывший рабочий-токарь по металлу, образование низшее, в армиях не служил. Участвовал в боях в 1918 г. против юнкеров. В момент возникновения дела и сейчас работает председателем краевого комитета «Пищевкус».
Чергейко Андрей Петрович, 29 лет, кандидат ВУП (б) с июля 1925 г., к/к (кандидатская карточка) № 8313, бывший рабочий-колбасник. В царской армии служил. В Красной армии служил в территориальных частях с 1923 по 1927 гг. В момент возникновения дела и сейчас работает председателем фабрично-заводского комитета Госмельницы № 2 г. Ростова-на-Дону.
Обстоятельства дела: в октябре месяце 1926 г., во время перерыва работы Кубанской окружной конференции «Пищевкус», указанные товарищи сговорились около 10 часов вечера поужинать в номере гостиницы, где остановился приехавший на конференцию представитель края тов. Артемов, для чего ими было куплено в магазинах закуска и три бутылки крепких спиртных напитков (водка, коньяк и вино).
Во время ужина кто-то из компании после 12 часов ночи привел трех женщин, которых швейцар гостиницы на основании правил не пропускал в номер. Провожавшие женщин подняли в коридоре большой шум и собрали публику. Председатель горсовета Ткачук, выйдя в коридор, дал приказание швейцару, во избежание шума и скандала, пропустить женщин в номер ужинающих. После этого в гостинице были потребованы дополнительно закуска и спиртные напитки на общую сумму 60 рублей. Из этой суммы было уплачено за водку 12 рублей и вино 15 рублей 50 копеек.
В результате, свой ужин ответственные работники превратили в попойку, чем вызвали возмущение служащих гостиницы, подавших письменное заявление члену Кубанской окружной КК. Счет гостиницы после долгой волокиты был оплачен через несколько дней. В январе 1927 г. Президиум Кубанской окружной КК, рассматривая это дело, постановил ограничиться товарищеским внушением и дело сдать в архив.
Однако эти «проказы» просто так не сошли с рук. Краевая КК затребовала это дело к себе и постановила:
1. Тов. Артемову и Ткачуку за устройство попойки объявить строгий выговор с предупреждением.
2. Тов. Колосарёву и Черному за участие в попойке объявить выговор.
3. Тов. Чергейко за участие в попойке поставить на вид.
И еще одна история о похождениях некоторых «важных» должностных лиц, на сей раз в г. Донецк. Они заключались в пьяных загулах, обложении данью хозяйственных учреждений, злоупотреблениями со средствами, выделяемыми страховыми кассами.
Протокол заседания партколлегии краевой КК от 21.03.1927 г.
1. Лыткин Филипп Федорович, 33 года, член ВКП (б) с февраля 1918 г., русский, из крестьян, бывший батрак-служащий, образование низшее, в царской армии служил с 1915 по 1917 гг. В Красной армии служил с января 1918 по август 1922 г. на командных должностях, был три раза ранен. В момент возникновения дела работал прокурором в Донецком округе.
2. Минц Яков Давыдович, член ВКП (б) с декабря 1926 г., партбилет еще не получил, К/к № 152, еврей, служащий-врач, образование высшее. В царской армии не служил. В Красной армии служил с октября 1918 по июнь 1919 г. писарем и в санитарном отряде. В момент возникновения дела работал заведующим Донецким окружным здравотделом.
3. Манжуло Николай Георгиевич, 36 лет. Член ВКП (б) с мая 1920 г., п/б № 0294375. Украинец, из крестьян, бывший шофер-механник, служащий, образование низшее. В Красной армии не служил. В царской армии служил шофером, младшим унтер-офицером, награжден Георгием 4 степени. В момент возникновения дела работал председателем Донецкого окружного исполкома. В настоящее время - председатель Приморско-Ахтарского районного исполкома Кубанского округа.
4. Григорьев Михаил Федорович, 36 лет, член ВКП (б) с декабря 1919 г., п/б № 40794, русский, из крестьян, служащий, образование низшее. Служил в царской армии и при временном правительстве, имел звание чиновника военного времени. В красной армии служил с июня 1919 по декабрь 1920 г. рядовым-добровольцем. В момент возникновения дела работал начальником Донецкого окружного отдела ОГПУ. В настоящее время уполномоченный ОГПУ в г. Ейск Донского округа.
5. Глазов Никандр Николаевич, 25 лет, член ВКП (б) с 1919 г., п/б № 824110, русский, из крестьян, служащий, образование среднее. В Красной армии служил добровольцем в 1919-1920 гг. и в 1924-1925 гг. отбывал воинскую повинность. В 1924 г. московская контрольная комиссия (видимо, городская) объявила Глазову выговор за выпивку.
В момент возникновения дела работал заведующим военторгом Донецкого округа, в настоящее время работает информатором в Крайкоме ВКП (б).
В ноябре месяце 1926 г., комиссией краевой КК была проведена проверка анонимных заявлений, поступивших из Донецкого округа, которая установила;
1. Руководящий состав окружных работников, вместе с секретарем окружкома ВКП (б) часто выпивали, а некоторые напивались до потери сознания, валяясь на улице (некто Анненков);
2. Игнорировались директивы высших парторганов, практикуя обложение хозяйственных органов денежными сборами на секретные расходы (Внуторг) и широко пользовались отпусками через Страхкассу.
22.11.1926 г. Секретариат краевой КК постановил:
1. Считать целесообразным снять Селиванова с работы секретаря (Донецкого) оружкома ВКП (б).
2. Т.т. Селиванову, Манжуло, Лыткину, Григорьев, Печенюку, Глазову, Минцу и Боковой объявить выговор за выпивки, Анненкова исключить из ВКП (б), а также указать фракции Окрисполкома на недопустимость игнорирования директив вышестоящих партийных и советских органов, в части обложения хозяйственных органов денежными средствами и неправильного порядка пользования отпусками.
Тов. Лыткин, Минц, Манжуло, Григорьев и Глазов подали заявления с просьбой пересмотреть вопрос о наложенных на них партвзысканиях. Виновность всех перечисленных товарищей установлена, кроме т. Минц, который в выпивках не участвовал [10].
Но какова же все-таки была причина таких явлений, проявляемых высокими на то время по своему должностному и социальному статусу лицами. Эта реакция, на наш взгляд, в том числе, была вызвана протестом чисто бытовым, непосредственным образом вытекавшим из организации советской повседневности, которая была характерна и неустроенным бытом, и необходимостью нахождения на своем рабочем месте с раннего утра до позднего вечера, порой и чрезмерной перегруженностью служебными и общественными обязанностями.
Изматывали и постоянные собрания и заседания по разным поводам, присутствие на которых было обязательным, особенно для коммунистов. Такая перегрузка во многом вызывала обратную реакцию, желание каким-то образом «расслабиться», что в дальнейшем и вызывало увеличение числа некоммунистических и безнравственных поступков.
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 14-01-00239 «Чувства под контролем: повседневность провинциального города 1920-1930-х годов в ракурсе культурной истории эмоций».
Рецензенты:
Акоева Н.Б., д.и.н., профессор кафедры истории и музееведения, ФГБОУ ВПО «Краснодарский государственный университет культуры и искусств», г. Краснодар;
Рожков А.Ю. д.и.н., профессор кафедры социологии, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет», г. Краснодар.