Современные средства познания позволяют реконструировать любую политико-правовую институциональную реальность, которая может быть подвергнута исследованию с точки зрения принятия ее теоретической картины, и как следствие, дать познающему правовому субъекту адекватное представление об этой картине. Одной из приоритетных проблем политико-правового знания является установление истинности политико-правовых фактов в контексте политико-правового исследования. То же самое, конечно, касается политико-правовых событий. Однако в современной юридической литературе, например, понятие «факт» вызывает самые различные интерпретации. Дело в том, что в реальной жизни человек обычно не задумывается над содержанием и смысловой стороной самого термина «факт», хотя достаточно часто им оперирует. Между тем следует отметить, что в научной литературе относительно этого термина продолжались и продолжаются достаточно острые дискуссии относительно концептуальных и семантических аспектов.
Понятие «факта» в основном употребляется в двух значениях. В первом, оно применяется для конкретного политико-правового факта. Другое значение понятия политико-правового факта обычно связано с обозначением источников, которые сами отражают политико-правовые факты.
Следует отличать объективные факты и так называемые дескриптивные факты. Первые являются фактами рационалистического подхода к объективной реальности, а вторые - фактами, которые появляются в процессе воспроизведения субъектом национальной политико-правовой институциональной действительности и являются результатом целенаправленной деятельности субъекта, продуктом правовой политики государства.
Конечно, это является ни чем иным, как своего рода познавательными образами, которые отражают политико-правовые факты, связанные с правовыми объяснениями реальной действительности. Следует обратить внимание на то, что подобное отображение не всегда носит адекватный характер. Дело в том, что в рамках рационализма сами политико-правовые факты, в определенной степени, релятивны и поэтому - интегральны и многогранны [10].
Возникает резонный вопрос: «Зачем исследователю-правоведу проводить точный анализ не только самих политико-правовых проблем и институтов, но и непосредственно политико-правовых фактов?» Дело в том, что человек изучает политико-правовые факты не просто для того, чтобы выйти на процессы фактоописательства или какого-то эмпирического толкования политико-правовой действительности, а для рассмотрения политико-правового изменения, в рамках которого находятся политико-правовые факты. Это позволяет представить политико-правовую действительность как сложный, многообразный, но единый процесс [8].
Рассматривая политико-правовой факт в контексте политико-правовых институтов и процессов, следует помнить о тех трудностях, которые обусловлены и самой спецификой объекта исследования. Прежде всего, при рассмотрении тех же политико-правовых фактов, а так же при установлении правовой адекватности могут существовать, а могут и не существовать необходимые исследователю источники.
Исследователь в рамках изучения политико-правового института и процесса редко имеет дело с каким-то одним конкретным фактом, то есть речь идет о некой совокупности, неком множестве фактов, которые сами имеют определенные связи между собой - принципы совместимости, дополнительности, взаимообусловленности.
Онтологический аспект понимается нами как признание политико-правового факта, входящего своеобразным элементом в политико-правовой процесс, в рамках которого он связан с другими политико-правовыми фактами. Предположив внутреннюю связь между подобными политико-правовыми фактами и попытками исследовать политико-правовую реальность, исследователь должен построить факты таким образом, чтобы они отражали внутреннюю логику политико-правовой процесса.
Но результата можно достигнуть лишь в том случае, если само политико-правовое бытие подобных фактов рассматривается не просто в некотором единстве с другими государственно-юридическими явлениями, но и с выявлением их места в общем политико-правовом процессе, в процессе эволюции конкретных политико-правовых институтов. Именно с учетом влияния на дальнейший ход развития последних, политико-правовой факт можно понимать как то или иное конкретное явление в политической и правовой институциональной действительности, которое в рамках интерпретации требует своего объяснения и понимания в связи с общим контекстом национального политико-правового процесса [13].
Теоретико-методологический аспект исследования политико-правовых фактов предполагает их изучение с позиции познавательных функций политико-правовых процессов. Обращение к реконструкции политико-правовой реальности предполагает абстрагирование от деятельности субъектов права, от их общекультурного уровня, исходя из реальных политико-правовых фактов.
Рационалистический метод связан непосредственно с оценкой политико-правовых фактов в контексте изменения политико-правовых институтов. Этот момент является одним из самых сложных для исследователя, так как предполагает полную объективность анализа политико-правового факта независимо от субъективных симпатий и антипатий. Анализ подобной рационалистической проблематики политико-правового изменения, конечно, не может не учитывать каких-либо политико-правовых пристрастий, политико-правовых установок, политических или юридических норм.
Нельзя не обратить внимание на тот факт, что исследователь имеет свои правовые и политические мировоззренческие (правоментальные и иные) установки. Он живет в конкретном обществе, принадлежит к определенному социальному страту, имеет свой собственный юридический статус, то есть в этом случае рационалистический момент играет приоритетную роль, так как в рамках общества важное значение имеет тот факт, что любое поколение должно быть соотнесено с теми ценностями, которые органичны определенному социуму. Естественно, что политико-правовые различия в обществе предполагают весьма разнообразные трактовки политико-правовых фактов. Конечно, можно сказать, что в подобных условиях исследователь должен быть человеком беспристрастным. Однако, он, прежде всего, человек и гражданин конкретной страны, и ему, конечно же, не все равно, что происходит в том обществе, в котором он живет [9].
Итак, политико-правовое изменение есть переход соответствующего объекта (института) от одного качественного состояния к другому. Причем и сам объект, как известно, имеет части (например, структурные элементы формы государства - форма правления, государственного устройства, политико-правового режима, - правовой системы - источники права, правосознание и правовая культура, применение права и др.), в которых и происходят изменения, ведущие к изменению существования и функционирования всего института.
Материальные объекты занимают определенное место в пространстве и во времени, причем два объекта не могут занимать одно и то же место в одно и то же время. События также могут занимать место в пространстве и в одно и то же время в политико-правовой сфере могут происходить несколько (сопряженных между собой или нет) разных событий. Причем, то, что для материального объекта является частью, для события (совокупности событий - переходном состоянии государства и права) подобным аналогом является понятие «фазы». Как состояние объекта складывается из определенных частей объекта, так и событие (переходного типа) раскладывается на фазы, упорядоченные отношением темпорального предшествования. В этой связи нелишне заметить, что фазы данных событий, как и части объектов, могут быть разной величины. По отношению к структурным элементам события (фазам) могут быть применимы предикаты типа «короче», «длиннее» и другие, характеризующие соизмеримость фаз во времени. Если же политико-правовое событие сопоставляется с конкретным индексом времени, то это означает не что иное, как соотнесение с индексом одной из фаз события [5].
Наличие фаз в структуре вышеотмеченных событий позволяет говорить и об изменениях внутри события. Эти изменения как раз и происходят с учетом перехода от одной фазы к другой. Возникает видимость, явное ощущение политического или правового процесса, скорее чем события.
Необходимо, конечно, отметить и то, что следует рассматривать изменение самого политико-правового события с точки зрения будущего - настоящего - прошлого. Представленное в потенциальности, политико-правовое событие, случаясь, переходит из будущего состояния в настоящее, а затем уходит в прошлое, причем отдаляясь от настоящего времени все дальше. Но подобное изменение правовых и политических институтов не является изменением в подлинном смысле, не предполагает качественный переход, межтиповое состояние государства и права. Скорее всего, это обычное (характерное и для стабильных периодов существования национального государства и права) передвижение по шкале времени.
Трудно спорить и с тем, что большинство исследователей под национальной политико-правовой реальностью понимают и прошлое общества, поэтому следует в рамках исторической последовательности политико-правовых событий выходить на структуру политико-правового изменения. Для того чтобы являться связью или отношением, которое имманентно присуще политико-правовой действительности, последовательности событий необходимо должны содержать особого рода социально значимые события и процессы настоящего, которые вместе с реалиями и процессами прошлого и будут составлять основу правового познания.
Обратимся теперь к основным аспектам взаимосвязей и взаиморазличий политико-правовых фактов и событий. Человеческое представление о праве и политике, различных юридических и политических институтах обычно связывают с представлением о тех или иных политико-правовых событиях. Наше правовое знание, в своем первом и вполне конкретном приближении есть только знание о случающихся политико-правовых событиях или идущих в этой сфере процессах. Каковы политико-правовые факты сами по себе и независимо от нашей познавательной конституирующей способности, нам не известно. Сколь бы «изощренно» мы не пытались осмыслить политико-правовые события, все равно этим путем не подошли бы ближе к содержанию политико-правовых фактов. В правовом мире, даже при самом тщательном исследовании его фактов, субъект имеет дело только с политико-правовыми событиями.
Упорядоченное выстраивание последовательностей, зависимостей, связей, отношений возможно лишь на уровне политико-правовых событий. Признание за политико-правовыми фактами такой организации, как организация политико-правовых событий, возможно лишь при метафизическом допущении соответствий фактов и событий. Никакой так называемой объективной связи между событиями и фактами нет. Исследователь имеет дело лишь со своеобразными остатками политико-правовых фактов, которые требуют интерпретации, а вовсе не навязывают определенный уровень политико-правовой событийности. Политико-правовое событие создается самим исследователем на основе толкования, понимания источников и свидетельств, которые полагаются в пространстве и времени, т.е. условий, определяющих единичность и индивидуальность политико-правового события.
Библиографическая ссылка
Агафонова Т.П., Музыка О.А., Попов В.В. СОБЫТИЯ В КОНТЕКСТЕ ПРАВОВОЙ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ РЕАЛЬНОСТИ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-3. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=23707 (дата обращения: 10.11.2024).