Одноуаульный арчинский язык, сохранивший архаические лексические и грамматические признаки дагестанских языков, представляет для дагестанского языкознания особый интерес. Прежде всего такой интерес связан с изучением истории дагестанских языков, тенденций развития языковых явлений и фактов, с исследованием материала дагестанских языков в этимологическом и лингвокультурном аспектах. В историко-этимологическим плане паремиологические единицы отличаются определенным преимуществом, поскольку паремиологические образы, как и фразеологизмы, свидетельствуют об особенностях образно-ассоциативного и эмоционально-интеллектуального освоения окружающей действительности носителями языка и культуры.
Дагестанские паремиологические единицы с зооморфным кодом культуры изучены недостаточно. По данной проблематике опубликованы лишь отдельные статьи, в которых поднимаются вопросы лингвокультурологии [2, с. 54-56], компаративистики [1, с. 103-107], гендера [3, с. 190-194; 4, с. 120-125]. Арчинские паремиологические единицы, построенные на основе зооморфной метафоры, специально не изучались. Одна из опубликованных статей посвящена исследованию арчинских паремиологических единиц императивной семантики в сопоставлении с соответствующими паремиологическими единицами аварского языка [5, с. 166-169]. Актуальность поднимаемой в данной статье проблемы объясняется всеми названными факторами.
Наличие в разных языках мира паремиологических единиц с зооморфным кодом культуры является лингвистической универсалией. Вместе с тем в каждом конкретном языке названия животных, создающие паремиологические образы, имеют свою символику, характеризуются конкретными национально-культурными коннотациями, связанными с материальной и духовной культурой носителей данного языка, с их национальным менталитетом.
Анализ арчинских паремиологических единиц с зооморфным кодом культуры свидетельствует о том, что в паремиях в сравнительно-уподобительной функции [в бинарном сопоставлении «человек - животное»] продуктивно используются названия домашних животных и их детенышей: но1ш «лошадь», хо1н «корова», анс «бык», биш «теленок», ч1ан «овца»,къон «козел», кьал «ягненок», доги «осел», гвачи «собака», гату «кошка», х1елеку «петух/курица» и др. Названия же диких животных используются реже. Среди них особое место занимает слово йам «волк», символически используемое в гендерных паремиологических и фразеологических единицах, в основном положительно характеризующих лиц мужского пола: ср. йам бартту «проворный, смелый, решительный» (букв. «волку подобный»), йамин к1онц1ол эттит1ав эрххурт1у «от волка и щенок» [=такой же отважный].
Часть арчинских паремиологических единиц с зооморфным кодом культуры имеет назидательный характер, чем объясняется употребление в их структуре императивной формы глагола:
Бе1рхъа1рейкун доги бак1а «Пока может идти, ишака погоняй» (ср. в рус. Куй железо, пока горячо).Гваччикулол1инни букъи «Собаку, погладив, оставь (в смысле «Собаку лучше не дразнить/не трогать»).Гваччи ххирих-барги «Собаку [= злого человека] не дразни».Гваччилин о1члит ахъ орцирги «Не наступай на хвост собаки», Гьибаттубно1ш махалит баргьа «Хорошего коня овсом корми». Догилитукъис бонани1ши1ттиш варккирги «Чтобы на осла сесть, с лошади не слезай» (= хорошее на плохое [менее достойное] нельзя менять). Догилис к1ух1аниса, лълъенне лагьас малълъа баса «Для осла палку держи, для девочки прут [для воспитания] держи». Кват1ма ансан багьаттут ч1ат ба «Там, где необходимо, быка стоящее [= достойное] слово говори».Ни1ши1т удит1ав, ч1у1гькул арги «Не сев на коня, не хвались».Но1шбит1умат марлъ бущурги «Лошади пока нет (букв. «не имея»), кнута не покупай». Но1ш бущуртта, дулълъуру ще «Когда покупаешь коня, купи и уздечку» и т.д.
В коннотативном аспекте привлекают внимание паремиологические образы с ключевым зооморфным компонентом гваччи «собака». Абсолютное большинство таких паремий отличается отрицательной коннотацией. В рассматриваемых паремиологических образах собака символизирует злого или коварного человека, которого не стоит дразнить и с которым не стоит дружить:
Кьинч1арттуб гвачили харахут эркъур «Трусливая собака сзади кусает». Гваччи гвачилилълъу бе1рхъа1р «Собака с собакой ходит [дружит]». Гваччилин к1онц1олт1ав керт1у«От собаки только щенок[= такой же злой] получается». Бе1ххе1ттубу - гваччи, ч1у1баттубу гваччи: нац1 ххули ит1у «И черная - собака, и белая - собака: нет никакой разницы». Ххо1ннуб гваччи ахши букъи «Злую собаку подальше держи». Ххо1ннуб гваччи кул ол1инни букъи «Злую собаку, погладив, оставь». Соответственно и отношение к собаке [= злому человеку] не может быть положительным: Ххо1ннуб гваччи лекки каммалли букъи «Плохую собаку, кость кинув, оставь». Гваччилис - лекки, догилис - к1ух1ани «Собаке - кость, ослу - палка».
Образы животных в дагестанских языках часто используются в компаративных паремиологических единицах. Говоря об аварских компаративных паремиологических образах с компонентом гьой «собака», З.Г. Абдуразакова отмечает, что символический образ собаки здесь имеет отрицательную коннотацию, определяемую и религиозными воззрениями, так как в мусульманской вере (исламе) собака считается нечистым (= недозволенным) животным[1, с. 106]. Такие паремиологические образы характеризуются отрицательной коннотацией и в табасаранском языке. В связи с этим М.А. Гасанова отмечает, что в табасаранских паремиологических единицах с компонентом собака выражаются предостережения о возможной опасности, исходящей от собаки [2, с. 55]. Паремиологический и фразеологический материал других дагестанских языков с компонентом собака также свидетельствует о конфессиональной обусловленности отрицательной символики, связанной с уподоблением злого и коварного человека собаке.
Как свидетельствуют приведенные выше примеры арчинских паремиологических единиц, в качестве определяющих собаку компонентов в основном используются прилагательные ххо1ннуб «злая» и кьинч1арттуб «трусливая». Актуализация трусости путем употребления определительного компонента кьинч1арттуб «трусливая» связана с имплицированным выражением такого качества человека, как коварство: Кьинч1арттуб гваччили харахут эркъур «Трусливая собака сзади кусает» (ср. в таб. Гуч1ру хуйи кьялхъянди бисиру «Трусливая собака сзади кусает»).
Арчинские паремиологические образы с компонентом но1ш «лошадь/конь» характеризуются обычно положительными коннотациями, чем мотивируется употребление определительного компонента гьибаттуб «хорошая» (лошадь). Положительная символика, характерная для лошади, связана и с актуализацией соответствующего отношения к лошади (= хорошему человеку):
Гьибаттуб ни1ши1с марлъ ква1т1-бекерт1у «Для хорошей лошади кнут не нужен». Гьибаттуб ни1ши1с ос марлъ ба1х «Для хорошей лошади одной плетки [удара плеткой] достаточно» (в смысле «Для хорошего/понимающего человека и одного слова достаточно»). Гьибаттуб но1ш махалит баргьа «Хорошего коня овсом корми». Ни1шис - ч1ил, гваччилис - лекки «Лошади - сено, собаке - кость». Однако истинную оценку человеку можно дать по его делам, что метафорически выражается паремиологической единицей Абк1ут1ав но1ш синт1у «Не пустив вскачь, коня не узнаешь [= не оценишь] (в смысле «Человека только в деле можно узнать»)».
Образ лошади/коня в арчинских паремиях сравнивается с символическим образом осла. Такая сравнительно-сопоставительная характеристика используется для актуализации превосходства лошади, символизирующей физически сильного человека: Доги бехелкан но1ш бе1рщас барт1у «Пока осел не выиграет, коня бежать не заставляют». Доги бехелкан но1ш бе1рща1рт1у «Осел не скачет, пока не победит осел» (подчеркивается алогизм, бессмысленность занятия).
Превосходство коня/лошади подчеркивается и по атрибутике, которая не может иметь отношения к ослу по логическим причинам:
Догилис кьили къац1арт1у «Ослу седло не идет». Догилис дулълъур арчарт1у «На осла уздечку не надевают». Назидательный характер отдельных арчинских паремиологических единиц связан с альтернативным выбором в пользу лошади: Догилит укъис бона, ни1ши1ттиш варккирги «Чтобы на осла сесть, с лошади не слезай» (в смысле «Лучшее на худшее нельзя менять»). Дулълъур ачули бона, догилиттиш но1ш берерт1у «Оттого что уздечку наденешь, из осла лошадь не получится». Но1ш бакъуна, къурц1емлирак кваршар «Коня оставив (= если оставишь), к мулу попадешь».
В отдельных паремиологических единицах образ коня используется для подчеркивания достоинства сильного человека, на которого следует равняться:
Ни1ши1н х1ал синт1ав, ни1ши1т уркъирги «Лошади нрава не зная, не садись на нее». Ни1шит укъис кьаннуммус ни1шит кьили элълъассу синкес кваршар «На лошади кто любит ездить, и лошадь должен уметь седлать». Ни1ши1т удит1ав ч1у1гькул арги «Не сев на коня, не хвались».
Образ осла символизирует разные качества человека:
а) послушное трудолюбие: Бе1рхъа1рейкун доги бак1а «Пока идет, осла погоняй». Догилис ари хор «Для осла работа найдется»;
б) упрямство: Исгиттубдогилис и1гъвдут хъахъан «Для упрямого осла - тяжелая ноша» [своеобразное наказание]. Догилис к1ух1ани са, лълъенне-лагьас малълъа баса «Для осла [упрямого] палку держи, для девочки прут [для воспитания] держи».
В арчинских паремиологических образах названия животных могут быть использованы для обозначения логически бессмысленных ситуаций, связанных с деятельностью человека, для характеристики небывальщины. В таких паремиях употребляются отрицательные формы глагола или императивы со значением запрета на совершение не имеющих смысла действий:
Гьибаттуб хо1н борл1урт1у «Хорошую корову не продают». Къанан къуттул бикирт1у «У козла курдюка не бывает». Но1ш бит1умат марлъ бущурги «Лошади пока нет (букв. «не имея»), кнута не покупай». Но1ш бушбулкен кьили щурги «Пока коня не купил, седло не покупай». Ос ч1ан къве1йла хъвебккинт1у «Одного барана дважды не свежуют // С одного барана дважды шкуру не снимают». Но1къо1н босот1уттуб гату гату т1о «Мышей не ловящая кошка - [это] не кошка». О1ч итуттуб ссол бикирт1у «Хвоста не имеющей лисы не бывает/Лиса всегда с хвостом [= хитрая]». Ями ямин г1амал баркъарт1у «Волк волка повадки не оставляет» (иначе было бы алогично) / Волк всегда останется волком». Ям л1он ц1унас барк1арт1у «Волку не поручают стеречь отару». Ямикьиш кьинч1арттумму ч1абен л1он баргь1урт1у «Кто волка боится, тот отару овец не держит» Йа1т1или йа1т1илис загьру берцарт1у «Змея змею не кусает (букв. «Змея змее яд не вливает»).
И, напротив, в ряде паремиологических образов с зооморфным кодом культуры обозначаются типичные ситуации окружающей действительности, мотивируемые логическими причинами (то, что бывает или должно быть):
Анс эбт1нимхур синбекер «Быка в упряжке узнаешь» (в смысле «Человека только в деле можно узнать»). Бишилиттишанс бекер «Из теленка бык вырастает» (в смысле «Большое дело с маленького начинается»). Ямин к1анц1латтиш ям бекер «Из волчонка волк вырастает». Бишилиттиш бекерттуб хо1н «Корова из теленка вырастает». Нац1ассу жент1у хал кьан «И птичка свое гнездо любит». На1кънану хал икир «У мышки тоже своя нора» На1кь ит1уттуб хи1ниин акьеннут кес кваршар «У молока не имеющей коровы мясо хоть должно быть». Ха1бхи1 лълъенне1хъ бикир «Рыба в воде бывает». Дулълъур соттумму но1ш барк1ур «Уздечку держащий и лошадь погоняет». О1ч ссалас хир гье1рхъа1р «Хвост за лисой ходит». У1рба1т1и даннак абк1ушав, лълъене1хъа1к т1анк1ар «Куда ни загонишь лягушка в воду прыгает». Ямин к1онц1ол этит1ав эрххурт1у «У волка обязательно вырастет щенок» (=От волка - щенок)». Ч1анинкьал эттит1ав эрххурт1у «У [хорошей] овцы - [хороший] ягненок». Ц1ей бе1рхъу1маш мотолу гье1рхъар «Где коза проходит, так и козленок проходит» (в смысле «Какая мать, такая и дочь»). Гьибаттут ноц1 генуклейт1у ч1ап1ар «Хороший цыпленок еще в скорлупе (букв. «в яйце») пищит». О1нт ат1ут1ав йа1т1и бак1арт1у «Пока голову не оторвешь, змея не умирает». Ям г1уммалли барц1арт1у «Волк никогда сытым не бывает».
Образы животных уподобительно используются и для обозначения действий, характерных для людей, являющихся носителями тех или иных положительных или отрицательных качеств (то, что характерно для данного типа людей): Гатулову хат барчар «Кошка тоже царапается» (= Кошка - и то царапается). Ни1шил1анна цархар «Лошадь лягается». Халаттуб анса рахъ муши арчар «Старый вол борозду красиво (= хорошо) проводит» (ср. рус. Старый конь борозды не испортит).
В отдельных паремиологических образах пересекаются антропный и зооморфный коды культуры. Такие паремиологические единицы выполняют инструктивные функции и содержат указания на то, что должен или не должен предпринимать человек в той или иной жизненной ситуации:
Ха1бхи1 кьаннуммус ха1бхду сассу синкес кваршар «Рыбу кто любит, и рыб ловить (= рыбачить) должен уметь». Но1ш бущуртта, дулълъуру ще «Покупаешь коня - купи и уздечку». Мули - бо1х, хъала - к1унк1ум «В горах - тур, в реке (у речки) - кастрюля / Тур ещё в горах, а кастрюля - у речки (о людях, которые наспех принимают решения).
В арчинской паремиологической картине мира в ряде образов с зооморфным кодом культуры символически (через зооморфные метафоры) обозначаются последствия определенных ситуаций, в которых оказывается человек:
Би1къа1ттуб гатулис но1кьо1нум мик1ир арл1ир «Голодной кошке мыши снятся». Вил1ибу анс биттуву малълъалитик кувшар «Имеющий семь быков тоже нуждается в плети». Х1уч1боттуб ям быкъа1ми бак1ар «Ленивый волк с голоду дохнет». Ч1у1гьдуб ансан бат ба1рхъу1ур «У гордого быка рог ломается (= Даже у гордого человека есть уязвимое место)». Ям баккумхур догили лурч1а1нер «Когда волка видит, осел глаза закрывает». Ямикьиш кььинч1ас-эбхдина догили ойом ххирих-ар «Испугавшись волка, осел ушами шевелит». К1ух1аллуб ям би1къа1ми бак1али «Ленивый волк с голоду дохнет». В таких пословицах и поговорках причины наступивших или возможных последствий обозначаются в первой части паремиологических единиц (би1къа1ттуб гату «голодная кошка», х1уч1боттуб йам «ленивый волк», йам баккумхур «при виде волка» и т.д.).
Обобщение сведений об арчинских паремиологических единицах с зооморфным кодом культуры позволяет отметить следующее. Зооморфный код культуры характерен как для компаративных, так и для некомпаративных паремиологических единиц. Чаще такие образы строятся на основе названий домашних животных, ставших национально-культурными символами. В силу гендерного характера многих рассматриваемых паремиологических единиц зооморфный и антропный коды культуры формируют многослойную метафору, являющуюся основой того или иного паремиологического образа. Семантические особенности характеризуемых паремиологических единиц в ряде случаев предопределяют употребление в их составе конкретных грамматических форм глаголов, соответствующих назидательно-инструктивной функции арчинских паремий с зооморфным кодом культуры.
Статья опубликована и издана при финансовой поддержке гранта РГНФ 15-04-00536 «Паремиологическая картина мира малочисленных народов Дагестана».
Рецензенты:
Джамалов К.Э., д.п.н., профессор, зав. кафедрой методики преподавания русского языка и литературы ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала;
Гаджиахмедов Н.Э., д.фил.н., профессор, зав. кафедрой теоретической и прикладной лингвистики ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала.
Библиографическая ссылка
Самедов Д.С., Гасанова М.А. АРЧИНСКИЕ ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ С ЗООМОРФНЫМ КОДОМ КУЛЬТУРЫ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-1. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=21227 (дата обращения: 17.04.2024).