Живая необходимость интерпретации Священного Писания со всей очевидностью следует уже из непосредственно лингвистических и филологических особенностей его текста. В текстах Библии очень многое (для нашего современника) скрыто за строкой из того, что требует активного понимания и глубокого размышления читателя. Например, эпические рассказы Пятикнижия и Исторических книг или Евангельские притчи, к которым не дано прямого пояснения. Как отмечает известный немецкий филолог Э. Ауэрбах, «библейский рассказ уже по своему содержанию нуждается в истолковании» [2, с. 36].
Священный статус Библии в иудаизме и христианстве базируется на герменевтическом принципе Богодухновенности писания, то есть - на абсолютном убеждении в том, что Библия является совершенным выражением божественных откровений. Господь говорит через время, людей, события, образы. Особое место в Библии занимают Евангелия, в которых Сын Божий Иисус Христос выступает как педагог, «увещевающий Логос», и совершенная коммуникативная личность [14]. Однако техника понимания Библии как истинного Слова Божьего даже в контексте внутриконфессиональной коммуникации не сводится к эксплуатации одного единственного принципа, приема и подхода в интерпретации. В лоне многовековой практики истолкования и комментирования Библии были выработаны различные подходы и критерии понимания содержания и смыслов Библии. Одни ее толкователи настаивали на том, что интерпретация Библии должна всегда быть буквальной. Другие интерпретаторы настаивали на том, что Слово, содержащееся в текстах Библии, должно всегда иметь более глубокий духовный смысл, поскольку Божье послание и Истина являются самоочевидно глубокими. Утверждалось также, например, что некоторые слова Библии должны трактоваться буквально, а другие - в переносном смысле и т.д. [16, с. 302-386]. В результате диалога подходов в контексте христианской библейской герменевтики были разработаны и оформились в систему четыре основных типа истолкования: буквальное (блж. Иероним), моральное, аллегорическое (Филон Александрийский, Климент Александрийский, Ориген) и мистическое (или анагогическое), между которыми в контексте актуализации смыслов Божественного Логоса нет места для противоречия [5, с. 68-69; 12, с. 7; подробнее 25].
Библейская герменевтика сегодня, с одной стороны, опирается на уже сложившуюся традицию толкования, коль скоро «согласно учению Православной Церкви, верное понимание Слова Божия возможно только в согласии со святоотеческим Преданием» [22, с. VII]. С другой стороны, священник / проповедник должен хорошо понимать свою паству, чтобы суметь ввести ее в мир Слова. Здесь в профессиограмме проповедника открывается место для психологической герменевтики [10]. Решение такой риторической задачи проповедника, как актуализация Божественного Логоса, тесным образом связано с проблематикой общефилологической герменевтики и лингводидактики. И та и другая имеют своим центральным объектом слово, текст, смысл. Первая из них интенсивно развивается с «периода переоткрытия» античных языков и культур, аккумулируя в себе новейшие достижения в сферах лингвистики, психологии, палеографии, археологии, методологии и т.д. В период XIX-XX веков внутри герменевтики научной эры, с одной стороны, усилилось стремление понять индивидуальный характер (древнего) текста, «вжиться в мир его автора» (Шлейермахер Ф. [24]), с другой - стали разрабатываться интуитивные (В. Дильтей) и структуралистские методы проникновения в мир мышления общества, чуждого некоторому «современному европейскому» стандарту (e.g. О. Шпенглер, К. Леви-Стросс).
Общая философская и филологическая герменевтика посвящена проблеме понимания, которое не есть просто пассивное восприятие информации. Цель понимания - освоить систему / язык символов, из которых складывается речь и текст, с тем чтобы насколько возможно более точно и полно постичь заключенный в них аутентичный смысл. Библейская герменевтика оперирует символами. Например, слова-понятия «Отец» или «рождение», прилагаемые к Тринитарной тайне, взяты из сферы опыта земных отношений, но как символы переносятся в область неизреченного. Для богословия герменевтический вопрос о понимании играет ключевую роль, так как здесь он простирается до пределов человеческих возможностей в постижении высшей, сверхразумной реальности [11].
Принципы библейской герменевтики, по мнению известного проповедника и публициста второй половины XX века протоиерея отца Александра Меня, можно свести к следующим положениям.
- «Тексты необходимо изучать не в изоляции, а в общем контексте, целостной структуре произведения.
- При истолковании текста важно составить по возможности наиболее полное представление о личности автора, даже если неизвестно его имя.
- Огромную роль в интерпретации документа играет реконструкция исторической и культурной среды, в которую был включен автор.
- Требуется тщательный грамматический и филологический анализ памятника в соответствии с законами языка оригинала.
- Поскольку каждый литературный жанр имеет свои особенности и приемы, важно определить, к какому жанру принадлежит данный текст (с учетом специфики его художественного языка: гиперболы, метафоры, аллегории, символы и т.д.).
- Толкованию должно предшествовать критическое изучение рукописей, призванное установить наиболее точное чтение текста.
- Толкование остается мертвым без интуитивного сопричастия духу памятника.
- Пониманию смысла текста может способствовать сравнительный метод, т.е. сопоставление с другими аналогичными текстами.
- Толкователь обязан установить, какой смысл написанное имело прежде всего для самого автора и его среды, а затем уже выявить отношение памятника к современному сознанию» [15].
Представленные параметры научного подхода к толкованию соотносятся с разработанными еще в III веке блаженным Августином герменевтическими принципами [1].
Одним из центров интеграции разнородных знаний, моделирования и педагогического проектирования профессиональной личности православного проповедника может выступать понятие «языковой личности». При этом проповедь в контексте филологии может рассматриваться как общественно значимый текст культуры, который подлежит разностороннему научному исследованию. Вместе с тем с точки зрения практико-ориентированного подхода нам представляется вполне очевидным, что качество проповеди, ее воздействие на сознание слушателей во многом зависит непосредственно от личности говорящего.
Сегодня понятием «личности» оперируют многие области знания - педагогика, психология, антропология, социология, языкознание, этнопсихология, этнопсихолингвистика, лингводидактика, когнитивная лингвистика, лингвокультурология, теория межкультурной коммуникации и др. В зависимости от выбора и специфики той или иной научной области познания этого феномена релевантным при его определении признается рассмотрение связи личности с понятиями «человек», «персона», «ипостась», «усия», «субъект», «индивид», «индивидуум», «индивидуальность» и др. Понятие личности - целостное, интегративное понятие. Как отмечает русский религиозный философ Л.П. Карсавин, личность есть «конкретно-духовная, телесно-духовная определенная сущность, единственная в своем роде, незаменимая и многосторонняя» [13]. В православном богословском контексте личность рассматривается не только как пучок социальных отношений (в системе «человек - человек»), но также и прежде всего как человек в его отношениях к Богу, Слову, человеческому роду в целом, призванию, вершинам духа, судьбе, жизни и смерти.
Особое внимание ученых отмечается в разработке понятия личности как субъекта говорения. Изучение взаимоотношения личности и языка приводит к возникновению такого терминологического обозначения, как «языковая личность». Введенный в Российской научной традиции в научный обиход В.В. Виноградовым (1930) термин «языковая личность» получает активную разработку в лингвистике и смежных с ней научных дисциплинах. Как отмечают авторы, «языковая личность в своем исходе - это носитель языка, а изучение языковой личности - это моделирование языковой способности обобщенного носителя языка. <...> Соответственно, в центре внимания лингвиста должен находиться не просто язык как система знаков, а человек говорящий, то есть языковая личность» [3, с. 47-48]. В отечественной лингводидактической традиции высоким педагогическим потенциалом обладает многоаспектная «полипараметрическая» уровневая модель языковой личности основателя Тверской научной школы лингводидактики и филологической герменевтики Г.И. Богина [6; 8]. В разработке научной лингводидактики автором во главу угла ставится готовность индивида (носителя языка) к тем или иным речевым поступкам [9, с. 4], входящая сегодня в понятие коммуникативной компетенции. При этом «для высокоразвитой языковой личности характерна риторическая и эстетическая обоснованность использования вида словесности» [8, с. 12-13]. Данная характеристика имеет прямое отношение к искусству проповеди как высокоорганизованной и достигающей сознания / души слушателей речи. Основывающийся на работе с образом адресата адресатоцентрический подход в лингводидактике и методике преподавания языков [7] необходим с точки зрения оптимальной риторической / риторико-герменевтической организации речи, выстраиваемой сегодня в условиях неоднородной аудитории с акцентом на контакт, коммуникацию (интеракцию) и достижимость (интерсубъективность) смыслов. Означенному перспективному лингвопедагогическому подходу сегодня посвящаются специальные научные и методические разработки [20; 21].
Интегративная модель языковой личности современного проповедника, наряду с актуальным высоким уровнем теоретической и риторической подготовки, предполагает выделение определенных профессиографических характеристик, которые отражают как личностные качества и филологические готовности, так и их коммуникативные проявления в сфере повседневного и профессионального общения. В этой связи нами было осуществлено анкетирование пятидесяти слушателей теологических образовательных курсов «В поисках Смысла» Ржевской епархии РПЦ для выявления и анализа актуальных характеристик коммуникативной личности православного священника/проповедника. Проповедь как связный и законченный текст выдвигает на первый план проблемы языка и стиля общения, что в свою очередь определяет узловой характер филологической компоненты профессиональной подготовки проповедника [17]. Филологическая компонента включает в себя вопросы языка, жанров и правил коммуникации, стиля [19]. Аспекты текстопроизводства и понимания тесно связаны. Слушатели-интеллектуалы придирчиво относятся к произнесенным словам; чувствительные натуры - к искренности и задушевности интонации либо манерности и витиеватости выражения. Преподаватель гомилетики обратит внимание на соблюдение правил, сформулированных архиепископом Ф. Прокоповичем, и т.д. [cf. 18, c. 203-204 etc.]. Первые полученные результаты анкетирования показали, что (по преобладающему мнению опрошенных слушателей) к приоритетным характеристикам модели качества современной проповеди относятся:
- четкая и последовательная направленность речи проповедника на актуальную (однородную или разнородную) аудиторию слушателей, различающихся по возрасту, полу, социальному статусу, уровню и характеру образования, воцерковления и жизненного опыта;
- риторические требования (подготовленность, ясность и правильность речи);
- эффективный баланс церковного и повседневного дискурса;
- доступная современнику образность речи;
- последовательное раскрытие диалектики вечных и земных ценностей;
- выявление, прояснение и актуализация связей Священной Истории и современности [18].
Заключение
Разумеется, в данном случае представлены промежуточные результаты большого исследования. Разработка интегративной модели высокоразвитой языковой личности религиозного проповедника продолжается. Требуется усложнение опросника и расширение аудитории анкетируемых. Очевидно, нам следует учесть более широкий спектр граней языковой и шире - коммуникативной (выходящей за рамки вербальной самопрезентации) личности православного проповедника как профессионального коммуникатора, способного к оптимальному выбору речевой стратегии в зависимости от личностных характеристик собеседника / слушателя [4, с. 28, 30; 23, с. 3].
Современная мировоззренческая картина мира претерпевает скачкообразные глубинные изменения. Сегодня в отечестве и в глобальном мире в целом остро стоит вопрос сохранения традиционных нравственных ориентиров как основ сохранения жизни на земле. Эта задача и экологическая, и всечеловеческая. В инженерно-педагогической плоскости она может быть решена только на основе консолидации опыта и усилий научного, педагогического, политического, информационного и религиозного сообществ. Священнослужители, миссионеры, педагоги, проповедники призваны быть путеводителями и лоцманами в духовно-ценностной одиссее меняющегося общества. Основой для разработки устойчивой и эффективной модели подготовки церковных и миссионерских кадров должна послужить разработка комплексной и цельной модели коммуникативной личности проповедника как активного субъекта катехизации, духовного просвещения, пастырского окормления.
Рецензенты:
Крюкова Н.Ф., д.ф.н., профессор, заведующая кафедрой английского языка факультета иностранных языков и международной коммуникации, ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет» Министерства образования и науки Российской Федерации, г. Тверь;
Варзонин Ю.Н., д.ф.н., профессор кафедры теоретической лингвистики, рекламы и коммуникативных технологий, ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет» Министерства образования и науки Российской Федерации, г. Тверь.