Вряд ли найдётся хотя бы одна страна, чей внутренний рынок труда не сегментирован и полностью свободен от теневых отношений. Однако следует сказать о том, что изученность данного явления несопоставима с его масштабами. И дело не в том, что теневые практики с трудом поддаются исследованию, а их формы множественны и динамичны. Изучать теневые формы социальных отношений сложно из-за их постоянного присутствия в нашей повседневной жизни, отчего мы склонны их воспринимать как нечто привычное. Повседневная практика противится её идентификации как теневой [3]. Однако научная традиция определения теневых отношений апеллирует не к жизненных практикам и ценностным представлениям, а к институциональным нормам. Теневые по своей природе процессы располагаются не в бинарных оппозициях «плохо - хорошо», а на границе отклонения от институциональных норм. Соответственно, ни масштабность явления, ни его рациональная обусловленность, ни его ценностная оправданность не в состоянии изменить характеристику феномена как теневого [3].
Сложно понять современную Россию без пристального внимания к её процессам. Одним из таких процессов, раскрывающих внутреннюю политику нашей страны, является труд. С экономической точки зрения, труд - это целенаправленная деятельность человека, направленная на удовлетворение своих потребностей [5]. Экономическая сторона труда раскрывается в использовании рабочей силы (в том числе и эксплуатации) как ограниченного ресурса в соединении с другими ресурсами или факторами производства с целью получения прибыли. Экономисты обращают своё внимание на размеры привлекаемого «человеческого капитала», но этим, к сожалению, их интерес в основном и ограничивается [4].
Между тем существует иная, социологическая точка зрения на труд, где он выступает как процесс социализации или адаптации. С нашей точки зрения, для анализа этой категории наиболее точным и ёмким становится понятие «трансформационного поведения», которое впервые применила Т.И. Заславская, подразумевая при этом способы, которыми разные группы российского общества реагируют на изменение социальной ситуации: политические перемены в стране, изменение способа принуждения к труду, последствия экономического спада (снижение уровня жизни) и ряд других [2]. Трудовой процесс становится организационной рамкой, посредством которой человек вливается в коллектив, характеризующийся своими правилами и стратегиями взаимодействия. Превращаясь в работника, он осваивает не только профессиональную, но и статусную иерархию. В контексте детской занятости это понятие обозначает неравенство, указывая на доминирующее положение «старшего» по отношению к младшему. Ребёнок узнает, что значит быть «подчиненным», «лидером», «аутсайдером», «товарищем» [4].
Методологической основой наших размышлений выступает сложное переплетение ряда научных направлений и отраслей научного знания. Во-первых, это американская новая экономическая социология и «социо-экономика» (М. Грановеттер, А. Этциони и ряд других), во-вторых, немецкая классическая социология (К. Маркс, М. Вебер, В. Зомбарт), а также российская экономическая социология и социология труда (Т. Заславская, Р. Рывкина и др.) [3].
В социологии труда очень трудно выделить одну общую модель, с помощью которой можно объяснить явление детской занятости. Проследив динамику отношения к детской занятости, подойдём к рассмотрению теорий, посредством которых можно объяснить мотивы и формы поведения работающего ребёнка, его приоритеты, межперсональные сети (родственные, дружеские и др.).
Начнём с классической экономии начала XIX в., яркими представителями которой являются социалисты А. Сен-Симон, Р. Оуэн, Ш. Фурье, Л. Блан. Именно они изучали положение людей, а не абстрактные формы производства. При этом акцент ставился не на отдельной личности, а на окружении, потому что факторы, способные заставить ребёнка работать, возникают на всех уровнях взаимодействия (семья, сверстники, школа, общество).
Важное место в критике либеральной экономии занимает немецкая школа, представленная такими именами как В. Рошер, Б. Гильдебран, К. Книс. Ярким примером для понимания позиций немецкой школы является домохозяйство, где широко применяется детский труд. Учёные считали, что, изучая данную сферу экономики, не стоит акцентировать своё внимание лишь на нормативных регуляторах (тем более что они там не действуют, потому что данная область традиционно не является противозаконной), а необходимо исследовать факты, вооружившись статистическими инструментами.
Главный принцип теории рационального выбора, представителями которой являются Г. Беккер и Дж. Стиглер, заключается в том, что каждый человек, сталкиваясь с той или иной проблемой, находит для себя наилучшие способы выхода из сложившейся ситуации. Детский труд - явление, во многом выбранное самими детьми, исключая случаи насильственной эксплуатации. Следует помнить, что речь идёт не только о материальной заинтересованности, но и во включённости в «сеть», где соблюдается главный принцип: «живи с нами и всё у тебя будет». Понимание и выполнение своей роли предполагает «повышение» по ранговой лестнице и вознаграждение, зачастую оказываемое посредством предоставления различного рода услуг.
Другое направление социологии, объясняющее детский труд, развивается представителями вирджинской школы (Дж. Бьюкенен, В. Ванберг, Дж. Таллок), которые попытались переосмыслить теорию рационального выбора с позиций нормативного индивидуализма [3]. Согласно данной теории, ребёнок, вовлечённый в процесс занятости, далеко не всегда преследует свою выгоду. Зачастую он приспосабливается к сложившейся ситуации, принимает правила поведения в группе, которые уже сложились. Принятие им норм и правил, с позиции нормативного индивидуализма, рационально, потому что соответствует долговременным интересам.
Й. Шумпетер призывал исследователей выйти за рамки чисто экономической социологии, он предлагал изучать причины или факторы, провоцирующие данное явление. С точки зрения Международной организации труда, детский труд - это плохо, главная задача, исходя из этого, - его искоренение, невзирая на тот факт, что он не возник ниоткуда и сам по себе никуда не исчезнет. Появляется необходимость проанализировать ситуацию в целом, что же такого произошло в нашей стране, что спровоцировало резкий рост числа детей, вовлечённых в занятость. Причём внимание в должной мере уделяется лишь детям, эксплуатируемым нелегальными секторами экономики, а как же быть с детьми, права которых нарушаются при добровольной занятости? Однако детальное изучение спектра факторов, провоцирующих возникновение и развитие данного явления, поможет усовершенствовать систему привлечения детей к трудовой деятельности.
Началом возрождения индивидуализма в социологии становится теория социального обмена Дж. Хоманса и П. Блау [6], истоки которой лежат в бихевиористской психологии. В этой теории внимание привлекается к «элементарному социальному поведению», выступающему в виде обменных отношений. Каждый индивид более или менее рационально рассчитывает свои усилия для того, чтобы получить выгоду в результате своих собственных действий (речь идёт не только о материальных, но и о социальных выгодах). Если итоговое вознаграждение оказывается достаточным для индивида, то данное действие закрепляется, постепенно становясь нормой, таким образом, формируется структура малых групп [3].
Параллельно с социологией развивается родственное ей по духу направление «социоэкономика», провозглашенное А. Этциони, который ввёл особое понятие морально-социологического в экономическом поведении человека. Это направление по праву считается междисциплинарным, потому что помимо социологических методов применяются также методы психологии. Методологической основой данного направления выступает сложное переплетение ряда научных теорий, таких как теория организаций (М. Мизручи, Б. Минц, М. Шварц), сетевой подход (Р. Бурт, У. Пауэлл), теория трансакционных издержек (Г. Саймон). Предпринимались небезуспешные попытки создания социологии рынка труда (М. Грановеттер, А. Каллеберг, А. Соренсен) [4].
В данной статье мы попытались проанализировать теоретические подходы к изучению детской занятости в контексте неформальных социально-экономических отношений, осуществили операционализацию основных понятий, обобщили теоретические исследования детской занятости, что позволяет нам сделать вывод о том, что занятость не рассматривается лишь как трудовой процесс с целью получения прибыли, но и может выступать социализирующим процессом. С точки зрения нашего исследования, направленного на изучение различных форм детской занятости, как легальных, так и нелегальных, рассмотрение направления «социоэкономика» имеет важное значение, потому что явление детской занятости можно объяснить с позиции методологии данного направления. Ряд ученых высказываются о трудностях, с которыми пришлось столкнуться социологии занятости, и в то же время выражают надежду на то, что данная отрасль будет развиваться в русле мировой традиции, не теряя национальной специфики. Проследив эволюцию взглядов на природу детской занятости, мы можем говорить о том, что наиболее релевантными являются теории, которые рассматривали детскую занятость через понятие межперсональных сетей.
Социально-экономические преобразования, происходящие в последнее время, способствовали разделению рынка труда на ряд секторов, один из которых заняли дети. Российские и западные исследователи стали говорить о том, что детство сегодня претерпевает значительные изменения, в частности, выражающиеся в стирании границ между детством и взрослостью, проявленном в раннем вовлечении несовершеннолетних в трудовую деятельность. Мы объясняем данный процесс через понятие «эмансипации детей». Анализ феномена детской занятости, с точки зрения различных социологических подходов, позволил систематизировать представления о том, что детский труд как социальное явление существовал всегда, но не всегда оно так интерпретировалось. Подходы к изучению детской занятости варьируют от полярных представлений о том, что это использование рабочей силы, в том числе и эксплуатация, как ограниченного ресурса с целью получения прибыли до рассмотрения его как процесса социализации или адаптации, объясняемого через понятие «трансформационного поведения». Отношение к феномену детской занятости претерпевало изменение не только со сменой эпох, но и формулировкой в нормативно-правовых актах. Рассмотрев феномен детской занятости с точки зрения различных теорий и парадигм, мы можем говорить о том, что анализ должен быть комплексным, так как во всех его интерпретациях тесно сплетается рациональное с нерациональным.
Рецензенты:
Суркова И.Ю., д.соц.н., профессор кафедры «Социологии, социальной антропологии и социальной работы» Саратовского государственного технического университета им. Гагарина Ю.А., г. Саратов;
Наберушкина Э.К., д.соц.н., профессор кафедры «Социологии, социальной антропологии и социальной работы» Саратовского государственного технического университета им. Гагарина Ю.А., г. Саратов.