Появление в лингвистике работ по когнитивной семантике позволило переосмыслить традиционный взгляд на проблемы анализа значения и употребления слова, семантического потенциала и поведения лексем, имеющих полисемный характер. Интерес исследователей семантики, до недавнего времени прикованный к структурно-компонентному анализу лексико-семантических групп слов в различных языках, поиску идентифицирующих и дифференциальных признаков в значении, сменился интересом к интерпретационной семантике в рамках когнитивной лингвистики, прежде всего в трактовке значения слова как ментального феномена [Lakoff, 1990; Jackendoff, 1983; Филлмор, 1983, 1988; Лангакер, 1992, 1998; Talmy, 1983; Рахилина, 2000; Зализняк, 2000; Падучева, 2004 и др.].
Когнитивно-семантическое направление отличается динамическим подходом к значению, согласно которому последнее представляется не столько как система упорядоченных семантических признаков, сколько как некоторое единство, созданное в процессе познания человеком реалий окружающего мира и самого себя. Слово во всем богатстве своих значений предстает как некоторый «формат знания» [1]; бесспорно, связь слов со структурами знания обусловлена когнитивной функцией языка и раскрывается в значениях языковых единиц.
Целью настоящей статьи является описание некоторых когнитивных моделей семантической деривации, формирующих эпидигматическую структуру полисемного аварского глагола.
Ранее нами был дан комплексный анализ семантических моделей и функционального механизма глагольных лексем аварского языка путем интерпретационного описания лексико-семантических парадигм [5]; в данной работе предметом внимания послужили полисемные диффузные (амбивалентные, лабильные) глаголы с точки зрения когнитивных механизмов, регулирующих семантическое расширение значения (порождения новых ЛСВ), выявления и интерпретации образной схемы (М. Джонсон, Л. Талми), сценария (Дж. Лакофф), прототипов (А. Вежбицкая), когнитивного сценария (А. Плотникова), концептуальной схемы (Анна А. Зализняк) многозначной лексемы. Представленный в работе материал аварского языка в значительной части впервые подвергается когнитивно-семантическому анализу.
Когнитивная модель формирования полисемии аварского глагола
Учитывая различные трактовки понятия когнитивной модели в литературе, остановимся на понимании когнитивной модели языка как характеристики «процесса категоризации в естественном языке», сопровождаемой описанием механизмов мышления и образования концептуальной системы базового человеческого сознания [2, с. 56]. Поиск механизмов функционирования полисемии, как сущностного свойства языка, и «поведения» полисемных лексем аварского языка приобретает особую важность в связи с подготовкой базового материала для последующего описания концептуальной модели языка в целом.
Если понимать всю совокупность значений (ЛСВ) лексемы как стройную семантическую парадигму, в которой одно из значений представлено как исходное (инвариантное), а другие - как производные, то отношения внутрисловной семантической деривации строятся по определенным схемам (моделям), обеспечивающим внутреннее единство слова. «Устройство концептуальной схемы может быть различным; это зависит от типа слова и характера его многозначности» [3, с. 35].
Обратимся к материалу аварского языка.
Глагол хIулизе является диффузной полисемной лексемой, семантическая парадигма которой включает два интранзитивных и три транзитивных лексико-семантических варианта.
Пропозициональным значением 1 (неперех.) «лишаться чего-либо (перьев/волос/пуха) с поверхности/части поверхности» этот глагол обозначает следующую ситуацию - в процессе АI <x> (непреднамеренно) лишается < р > на всей (или части) своей поверхности => Сахратида бихьана гъотIода гъоркь бегараб катил рачIчIалдаса рас хIулун букIин (А. Расулов) / «Сахрат увидел, как у лежавшей под деревом кошки облез хвост» (букв. «волос/клок облез от хвоста»).
Пропозициональным значением 2 (перех.) «выдергивать что-либо (перья/волосы/пух) с поверхности» репрезентируется ситуация - в процессе А2 <x> (преднамеренно) лишает < у > наличия <р> с помощью / без <k> => КIалтIа гIодойчIарай гьесул эбелалъ хъаз хIулизехъин букIана (М. Магомедов) / «Сидевшая у порога его мать собиралась ощипывать гуся»; Квераз хIулун бажаричIого гIанкIо носоца хIулизе ккана (букв.) / «Руками не получилось, ножом пришлось ощипывать курочку».
А1 и А2 представляют собой однотипные (гомогенные) процессы событийного плана, на базе которых формируется диффузность семантики глагола (по А. Летучему так называемая классическая лабильность): хъазил кIваркьи хIулана / «у гуся крыло облезло (облысело)» - эбелалъ хъазил кIваркьи хIулана / «мать общипала крыло гуся».
В ситуации А1 предикат открывает позицию субъектного аргумента, что формирует его непереходный характер; в ситуации А2 - фиксируются две припредикатные позиции (Агенса и Пациенса), оправдывая двунаправленность глагольного признака и переходный характер глагольного значения. Здесь имеет место когнитивная модель, базирующаяся на когнитивной стратегии «просачивания» актантов, что приводит к мене актантов предиката, к сдвигу диатезы [7].
Характеризуясь эргативным нравом, аварский язык предоставляет глаголу хIулизе для репрезентации непереходного значения (пропозиция А1) предложение с пациенсным подлежащим, кодированным номинативом (рачI); для репрезентации переходного значения (пропозиция А2) - предложение с агентивным подлежащим в эргативе (эбелалъ) и пациенсным дополнением в номинативе (рачI).
Рассматриваемый глагол имеет интранзитивное значение «лысеть; освободиться от волосяного покрова», допускающее лексико-семантический вариант с компонентом «субъект-пациенс, от которого идет отторжение» (в том числе как одушевленное, так и предметное имя: животное, часть тела человека (но не сам человек!), поверхность, покров чего-либо) и вариант с компонентом «волос»: дир бетIер хIулана / «моя голова облысела» - дир бетIералдаса рас хIулана / «с моей головы волос опал» (букв. «облысел»); бакIил хьибил хIулун батана / «бок стула облез» (лишился краски) - лажбар хIулана бакIидаса / «краска облезла со стула».
Семантическое расширение значения в данном случае происходит согласно метонимической логике (сдвигу по смежности), при которой происходит перенос фокуса внимания с одного участника на другого [6]: «поверхность - часть поверхности».
Возможность употребления глагола хIулизе, в инварианте содержащем компонент «волос, перья, пух», с предметным именем со значением «краска, побелка» свидетельствует о семантическом расширении исходного значения по пути метафорического сдвига.
Гьеб кинабго ракIалде бачIана эбелалъул рагъида тIаса лажбар хIулараб хIобода гъеж цун вукIаго (М. Магомедов) / «Все это вспоминал он на мамином балконе, прислонившись плечом к облысевшему (букв. «краска отошедшему») столбу».
Фиксация в языковом сознании человека такого сдвига происходит благодаря когнитивному сценарию, являющемуся абстрактной ментальной структурой, представляющей собой «интерпретацию говорящим ситуации внеязыковой действительности как типового (повторяющегося) динамического процесса, состоящего из совокупности эпизодов и предполагающего набор участников с закрепленными социальными ролями» [7, с. 20].
Пятый ЛСВ глагола хIулизе (перех.) обирать кого-л.; мискинчи хIулизе / «обирать бедняка» => в процессе В <x> (преднамеренно, насильно) лишает < у > наличия <k> с целью присвоения (где <k> - какие-либо ценности) => МискIинзаби цIакъ хIулулел руго дуца, Сахрат! / «Ты слишком обираешь (букв. «ощипываешь») бедных людей, Сахрат!» (А. Расулов).
Возникновение нового переносного значения происходит на основе использования стратегии образных схем (М. Джонсон) путем метафоризации исходного переходного значения А2. По аналогии с конкретным наблюдаемым действием «общипывания животного» возникает образная модель абстрактного процесса «обирания человека кем-либо» => преднамеренное лишение перьев/пуха/волос => насильственное лишение собственности (денег/состояния/ценностей).
Как показывают наблюдения над материалом аварского глагола, языковые механизмы, подчиняющиеся метафорической логике, регулярны при отношениях «порождения» производных значений экспериенциальной сферы (в качестве исходного значения выступают признаковые значения физической сферы и сферы перемещения). Такой механизм семантической деривации не является уникальным для аварских глаголов, о когнитивных основаниях такого рода переноса в разных языках высказывались многие лингвисты [3; 4; 6; 7]. Актуальным на сегодняшний день является вопрос о когнитивных «сигналах», вызывающих указанный механизм к «включению».
В качестве примера возьмем глагол къварилъизе, в исходном значении обозначающий физическое состояние пространственного денотата.
Къварилъизе 1. Быть/стать узким, тесным, неудобным => Гьаб рукъ гъозие къварилъун буго / «Эта комната для них стала тесной»; Гьасие гьал чакмаби къварилъана / «Ему эти сапоги стали тесными». 2. Грустить, печалиться; скорбеть; быть обиженным => Мун щай къварилъулей? / «Ты почему печалишься/обижаешься?»; Дир хирияй эбел, мун къварилъуге, дун духъе кватIичIого щвела (А. Расулов) / «Моя дорогая мама, не грусти, я скоро к тебе вернусь».
Обозначение глаголом къварилъизе одного из видов психического состояния «испытывать горе, страдание, печаль, обиду» стало возможным благодаря развитию на основе базового значения производного значения по «внешнему сходству»: рукъ къварилъана / «дом стал тесным» => ракI къварилъана / «на сердце стало тесно», т.е. сердцу плохо => «горевать, печалиться». Развитие производного значения стало возможным на основе представления сходства Места в пространственной сфере и «сердца» как Вместилища - Источника всей «внутренней» жизни человека (ср.: ментальные состояния - ракIалде ккезе / «подумать; считать», ракIалда чIезе / «запомнить», ракIалде щвезе / «вспомнить»; эмоциональные состояния - ракIгIагализе / «сомневаться; переживать», ракIгурхIизе / «жалеть; сожалеть», ракIкъазе / «побрезгать, почувствовать отвращение»; ракIкьватIизе / «испытывать сильное горе»). Естественно, когда сердцу человека тесно в груди, оно сжимается, в связи с этим субъект ощущает неудобство, боль, которая физически и психически может чувствоваться и при переживании какого-нибудь горя, печали.
В функционально-синтаксическом поведении глаголы-предикаты с базовым и производным значениями реализуются в номинативной модели предложения, что обусловлено отсутствием в семантике глагола объектной интенции:
(1) Гьасие гьал чакмаби къварилъулел руго / «Ему эти сапоги стали тесными».
(2) Мун дида къварилъулей йиго / «Ты на меня обижаешься».
Однако, несмотря на однотипность синтаксической конструкции, модель управления глагола с базовым значением и глагола с производным значением различная, различным оказывается и заполняемость припредикатных позиций.
Къварилъизе 1 =>
I. Субъект - инактивный Пациенс, выражен неодушевленным предметом (чакмаби, рукъ, къватI, нух), кодирован каноническим номинативом; эксплицирован в роли подлежащего; координирован с глаголом-предикатом.
2. Объект - Адресат, выражен одушевленным именем (гьасие, эбелалъе, гIолилазе), кодируется дативом; эксплицирован в роли косвенного дополнения.
В данном значении Объект - Адресат не относится к обязательному аргументу предиката, на синтаксическом уровне этот аргумент не всегда находит эксплицитную реализацию => ЦIиял минаби ран хадуб гьаб къватI къварилъана / «После постройки новых домов эта улица стала узкой, тесной».
Къварилъизе 2 =>
I. Субъект - Экспериенцер, активно переживающий эмоциональное состояние, выражен одушевленным лицом (дун, яс, эмен), кодирован каноническим номинативом; эксплицирован в роли подлежащего; координирован с глаголом-предикатом в экспериенциальном значении.
2. Объект - Причина, или Пациенс с характером Стимула, выраженный, как правило, одушевленным именем (гьасда, ясалда, инсуда), кодирован эссивом-I (иногда Причина выражена пропозиционально развернутым объектом, выраженный инфинитной конструкцией типа Сонал унел рукIиналдаса гъов къварилъун вуго / «Оттого, что года уходят, он опечален». Эмен къварилъун вуго васас цIали рехун батун / «Отец огорчен оттого, что сын бросил учебу»); эксплицирован в роли косвенного дополнения.
Помимо указанных различий, можно отметить существенную грамматическую дифференцированность къварилъизе 1 и къварилъизе 2: от производного (метафорического) лексико-семантического варианта может быть образован дюративный глагол и масдар, чего нельзя сказать о деривационном потенциале базового (исходного) лексико-семантического варианта.
Къварилъизе 2 => къварилъанхъдизе / «(длительно) находиться в состоянии печали, горя, огорчения, обиды»; къварилъанхъди (масд.) / «страдание, печаль, грусть, горесть, обида».
Использование этой глагольной лексемы для репрезентации ситуации: в процессе С <x> испытывает обиду/огорчение на < z > - «обидеться»: Мун дир рагIабазда къварилъуге / «Ты на мои слова не обижайся», где второй Участник ситуации, описываемой ЛСВ глагола къварилъизе, оформляется локативом-1.
Если в значении лексемы закреплен определенный круг актантов, с которыми сочетается она, изменения в классе актантов, «подмен» объектов может вызвать импульс к «включению» когнитивного механизма деривации, что приводит к «порождению» нового лексико-семантического варианта лексемы: гъадаро бекизе / «разбить тарелку» - ракIбекизе / «обидеть»; рукъ биххизе / «разрушить дома» - ракIбиххизе / «растеряться» (о человеке); цIибил бокьизе / «виноград хотеть» - гIолилав вокьизе / «парня полюбить»; тIегь кквезе /«держать цветок» - дов махсараде кквезе / «подшутить над ним, высмеивать его» (букв. «шутку/смех держать над ним») и т.п.
Один из механизмов функционирования полисемии глагол - метафора, приводящей к семантическому расширению потенциала слова на основе аналогии, свидетельствует о специфической модели когнитивного освоения действительности человеком. Так, происходит семантическое расширение в парадигме глаголов физической (по терминологии Г.И. Кустовой - энергетической) [5, с. 27] сферы деятельности человека, в результате которой эксплицируются производные значения экспериенциальной сферы (внутренние состояния человека).
Семантическая парадигма глагола рекъезе имеет три ЛСВ. 1. (неперех.) приспосабливаться к кому-чему-либо; соответствовать по форме чему-либо. => В процессе К1 <х> находит физическую (наблюдаемую) общность с <y> => Марьямица бокъараб ретIел ясалда рекъана / «Платье, сшитое Марьям, подошло дочери».
Рекъезе 2. (неперех.) соглашаться с кем/чем-либо; согласиться на что-либо. => В процессе К2 <х> выражает совпадение своего мнения с <y> => Камалудиница ХIусенидехун цо жо щурана, гьев гьесухъги балагьун разиго тIад рекъана (А. Расулов) / «Камалутдин что-то шепнул Гусейну, тот, посмотрев на него, согласился».
Обозначение ситуации соответствия (совпадения, подобия) предметов по внешним (формально наблюдаемым) признакам находим в Рекъезе 1. Благодаря физической метафоре происходит моделирование фрагмента социальной сферы (согласие, совпадение мнения), т.е. рождение производного ЛСВ (Рекъезе 2). Дальнейшее действие метафоризации приводит к последующему языковому расширению значения глагола и «рождению» третьего ЛСВ.
Рекъезе 3. (неперех.) мириться, помириться с кем-либо; примириться с чем-либо. => В процессе К3 <х> и <y> прекращают вражду/ссору => Росги лъадиги рекъун рагIула / «Муж и жена помирились/сошлись».
В третьем случае имеет место реципрокальное значение глагола, как результат трансформации исходного базового значения. Данная когнитивная модель основана на переносе признаков из сферы мира вещей в социально-духовную сферу человека.
Заключение
Как показывает исследование, расширение фактора функционально-коммуникативного «спроса» и недостаточность адекватного языкового «предложения», вызвавшие в аварском языке масштабную семантическую деривацию, обусловили наличие в исследуемом языке глагольных лексем с обширной обобщенной семантикой, чем лексем с конкретным значением. Специфическим свойством аварского глагола, несмотря на широко распространенную полисемию, является наличие диффузных (лабильных) лексем, потенциально способных в рамках одной лексемы различать одновременно агентивное и пациенсное действия (процессы). За рамками представленной работы остались масштабные полисемные глаголы аварского языка, семантическая парадигма которых включает свыше десятков значений. Возникают вопросы комплексного описания когнитивных моделей и механизмов, согласно которым происходит семантическое расширение значения лексем: насколько регулярны и обязательны такие модели в языке вообще, в аварском языке - в частности.
Рецензенты
- Маллаева Зулайхат Магомедовна, д.филол.н., профессор, в.н.с. Отдела грамматических исследований Института истории, языка и литературы ДНЦ РАН, г. Махачкала.
- Керимов Керим Рамазанович, д.филол.н., профессор кафедры теоретической и прикладной лингвистики Дагестанского государственного университета, г. Махачкала.
Библиографическая ссылка
Магомедова П.А. КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДЕРИВАЦИИ ГЛАГОЛЬНЫХ ЛЕКСЕМ АВАРСКОГО ЯЗЫКА // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 5. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=7078 (дата обращения: 25.04.2024).