Художественное совершенство есть плод внешней (формальной) и внутренней (содержательной) упорядоченности язы-ковых элементов, только в неразрывной языковой ткани передающих особый смысл текста, воздействующих на читателя благодаря точному выражению авторского замысла.
Воссоздание языковой личности - один из важнейших пунктов в понимании психологии и основных тенденций творчества автора и анализа его поэтического языка, языка его оценок. Личность автора диалектически отра-жается в тексте как категория автора («образ автора», по В.В. Виноградову), детерминанта, концентрирующая суть текста, определяющая направление и характер взаимодействия всех его структурно-смысловых уровней. Эта позиция автора (авторская модальность) обусловливает системность аксио-логических средств в художественных текстах, детерминирует особый способ их организации, соответствующий гармонии ценностных ориентаций человека, позитивно-негативное отношение к реалиям объективного мира. В формировании этого отношения и создании на его основе поэтической языковой картины мира принимают участие семантические доминанты творчества [8: 57].
Создавая средствами языка художественную картину мира, автор в процессе текстоположения всегда уточняет смысл своих высказываний и позицию. Источниками исследования послужили поэтические и прозаические произведения
И.А. Бунина, включенные в состав собрания сочинений в 9-ти томах. Всего было выбрано для анализа 145 стихотворений, 14 рассказов, 2 повести (78 страниц поэтического, 242 страницы прозаического текста), отражающих жанровое разнообразие: лирика пейзажная, философская, любовная, произведения лиро-эпического жанра (баллада, поэма); рассказ (в том числе рассказ-миниатюра), новелла, повесть. Анализ собранного материала и лингвистические наблюдения над его системной организацией позволяют увидеть в языке оценок Ивана Алексеевича Бунина особый, никому более не свойственный индивидуальный сплав экспрессивного отношения к предмету изображения (постоянно колеблемого между двумя эмоциональными полюсами: радостью, восторгом, восхищением - и отчаянием, тоской, одиночеством) и пессимистического взгляда на мир.
Бунинская словесная изобразительность определяется двумя моментами авторской поэтической рефлексии. В первом преобладает ориентация на реализм, во втором - на импрессионизм, на собственное впечатление: «Действительность - что такое действительность?.. Только то, что я чувствую. Остальное - вздор!» «Я изнемогаю от того, что на мир смотрю только своими глазами и никак не могу взглянуть на него как-нибудь иначе!» [цит. по: 5: 73]. Такое «уточнение» призвано ориентировать читателя на адекватное восприятие действительности, близкий к авторскому взгляд на мир.
И.А. Бунин появился на свет 10 (22) ок-тября 1870 года в Воронеже. Очень важно, что воспитание, которое получил Бунин, не было тепличным. Сызмальства И.А. Бунин мечтал о полудворянском-полукрестьянском здоровом быте в единстве с природой, о котором писал позднее: «Когда, бывало, едешь солнечным утром по деревне, все думаешь о том, как хорошо косить, молотить, спать на гумне в ометах... Если же, думалось, к этому прибавить здоровую и красивую жену в праздничном уборе..., - так больше и желать невозмож-но!» [Антоновские яблоки т. 2: 184]. Уже в первом стихотворении выражена мысль, характерная для всего его раннего творчества: Ты раскрой мне, природа, объятья, / Чтоб я слился с красою твоей! [Шире грудь, распахнись для принятия... т. 1: 53].
На описания природно-предметного мира как на повествовательную доминанту нам указывает не только их многочисленность, не только то, что многие стихотворения и рассказы - просто зарисовки или природы, или внешности людей, но и рефлексия писателя, его размышления и оценки особенностей своего мировосприятия и словесного выражения: ...нет никакой отдельной от нас природы ..., каждое малейшее движение воздуха есть движение нашей собственной жизни [Жизнь Арсеньева. Юность т. 6: 18].
В данном смысловом контексте все творчество Бунина может быть рассмотрено как огромное, длящееся десятилетиями осознание и выражение в слове человеком самого себя как части природы: Нет, не пейзаж влечет меня, / Не краски жадный взор подметит, / А то, что в этих красках светит: / Любовь и радость бытия [Еще и холоден и сыр т. 1: 142]. Художественный опыт Бунина уникален в решении данной проблемы: что есть мы, люди, в нашем восприятии природы, что есть мы - как часть природы. Субъект описаний постоянно соотносит оценки состояния природы и собственное эмоциональное состояние (так формируется значительная область пересечения оценочных полей ЧЕЛОВЕК и ПРИРОДА): По вечерам заплакала сова, / К моей душе забывчивой взывая, / И старый склеп, руина гробовая, / Таит укор...Но ты земля права! [Растет, растет могильная трава т. 1: 266]; Небо казалось над нами еще глубже и невиннее, и чистая, как это небо, радость наполняла душу [Святые горы т. 2: 110]. Во втором примере особенно наглядно эмоциональное равенство природы и субъекта высказывания представлено самой структурой сложносочиненного предло-жения со сравнительным оборотом «как это небо»: глубокое, невинное, чистое = (равно) чистой, радостной душе. Это достигается совмещением нормативных (глубокое, чистое) и эмоциональных оценок (невинное, радостное). Взаимопроникают друг в друга семы определений «невинное» и «чистое»: «чистое» как нормативная оценка качества (сема - безоблачное) под воздействием этической оценки «невинное» тоже «наводит» оттенок этической оценки.
Пространство АРТЕФАКТОВ (дом, комната, вокзал, каюта ...) видится и ощущается субъектом речи в сопоставлении (пересечении) с ПРИРОДОЙ: На закате шел дождь, полно и однообразно шумя по саду вокруг дома, и незакрытое окно в зале тянуло сладкой свежестью мокрой майской зелени [Заря всю ночь т. 2: 261]; Окно по ночам голубое, / Да ветхо и криво оно: / Сквозь стекла расплющенный месяц / Как тусклое блещет пятно [При дороге т. 1: 331].
Бунина-художника глубоко ранит контраст между великолепием бессмертной природы и жалкостью человека - с его социальными невзгодами, скорым физи-ческим увяданием. Ощутимый уже в ранних произведениях, в дальнейшем пессимисти-ческий взгляд на мир будет только углубляться личными ощущениями уходящей жизни, смерти близких, ката-строфичности происходящих в стране событий, оторванностью от родины в период эмиграции. Сам Бунин возражал против односторонней оценки его творчества: «Но грусть - ведь это потребность радости, а не пессимизма... Я, наоборот, настолько люблю жизнь...» [цит. по: 7: 327]. Но нельзя отрицать и не чувствовать в его произведениях ярко выраженного неверия, отрицания возможности этого счастья (образ «обманувшего счастья» пронизывает все творчество Бунина), постоянного одино-чества автора и лирического героя, прочно и сознательно обрекшего себя на это безро-потное одиночество и не принявшего обнов-ления жизни: ... весь мир я люблю, но люблю одиноко,/ Одинокий везде и всегда... [Лес, - и ясно-лазурное небо глядится т. 1: 79].
Проанализированный материал под-тверждает мысль о минорном тоне оценок окружающей действительности, определяющем в целом идиостиль
И.А. Бунина (55,5 % отрицательные - 44,5 % положительные оценки).
Динамика активности положительных/отрицательных оценок
|
|
I период |
II период |
III период |
|||
|
+ |
- |
+ |
- |
+ |
- |
|
|
поэзия |
46 |
54 |
39,5 |
60,5 |
41 |
59 |
|
проза |
56 |
44 |
32 |
68 |
52 |
48 |
|
идиостиль |
51 |
49 |
36 |
64 |
46,5 |
53,5 |
Природа такого восприятия лежит еще в детских впечатлениях И.А. Бунина, рано ощутившего ужас близкой смерти. Острое ощущение жизни и смерти рано породило некую двойственность натуры Бунина, что отмечала в нем его жена В.Н. Муромцева: «подвижность, веселость, - и грусть, задумчивость, ... эта двойственность, с годами изменяясь, до самой смерти оставалась в нем» («Жизнь Бунина») [6: 25-26].
Для языка Бунина характерны всевоз-можные противоречия-столкновения слов с различной оценочной окраской в рамках минимального контекста. Оксюморон является ярким семантико-стилистическим выражением бунинского мирочувство-вания: Достигайте в несчастии радостных мук беспредельных [Смотрит месяц ненастный т. 1: 162]; И сладко ей грустить и грустью упиваться / Не внемля голосу ума [Таинственно шумит лесная тишина т. 1: 114]. В позднем творчестве писателя, особенно в романе «Жизнь Арсеньева. Юность», оксюморон приобретает устойчивое рефлексируемое автором содержание: Она подошла ...,
на минуту закрыв ... край саркофага и старчески-детское плечо в черкеске [Жизнь Арсеньева т. 6: 191].
Отраженные в этих оксюморонах полярные состояния мира и человеческой души не находятся между собой в конфликте. Когда Бунин пишет: Но в радости моей - всегда тоска, / В тоске всегда таинственная сладость! [Джордано Бруно т. 1: 270], - он очерчивает неподвижный круг. Его полюса ближе не к тому, что в западных культурах называется «pro» и «contra», а к тому, что в восточных культурах называется «инь» и «ян». Эти антиномии мира неразрешимы по своей природе. Названные противоречия - суть главное творческое начало мира. Они настолько взаимопроникаемы, что сливаются в едином состоянии [см.: 9: 78]. Но они друг друга не гасят, и это состояние не спокойное равновесие покоя, а высокое напряжение сконцен-трированное в одной точке оценки. Если Бунин пишет «горестно-счастливые дни», это означает одно нераздельное чувство, в котором, однако, и горечь, и сладостность не только не утрачивают, но и взаимно усиливают свой вкус. И блаженство, и страдание, по Бунину, онтологически неизбежны. Но он относится к этому не примиренно-философично, а выражает свое мироощущение в эмоционально-экспрессивных оценках.
Спецификой языка оценок И.А. Бунина является взаимопроникновение семанти-ческих полей ЧЕЛОВЕК, ПРИРОДА и АРТЕФАКТЫ, подчеркивающее антропо-центричность модели повествования (совмещение и противопоставление физических и эмоциональных харак-теристик природно-предметного мира, эмоциональное равенство природно-предметного мира и субъекта высказы-вания). Во взаимоотношениях человека и природы наблюдается динамика от слияния (совмещения, равенства) в 1887-1920 годы творчества до дисгармонии и противопоставления в период 1920-1953 годов. Для оценок артефактов не свойственна периодическая зависимость.
Динамика оценочных значений (поло-жительных/отрицательных) отражает тесное взаимодействие психологического и ком-муникативного аспектов шкалы оценки и обусловлена творческой эволюцией автора, связанной с биографическим контекстом: отрицательная оценочность увеличивается от раннего к зрелому творчеству (резко возрастая в период «предчувствия трагедии»
(1910-1920 годы) и несколько уменьшаясь в период эмиграции (1920-1953 годы).
Список литературы
- Атанов Г.М. Проза Бунина и фольклор. М.: Рус. лит. - 1981. - № 3. - С. 14-31.
- Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975, С. 200-215.
- Бунин И.А. Собрание сочинений: в 9 т. / Под ред. А.С. Мясникова. - М.: Худож. лит., 1965.
- Ильин И.П. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин - Ремизов - Шмелев / И.А. Ильин // Собр. соч.: в 10 т. - М., 1996. - Т. 6, кн. 1. - 359 с.
- Карпов И.П. Проза Ивана Бунина: кн. для студентов, преподавателей, аспирантов, учителей. М.: Флинта: Наука, 1999. - 336 с.
- Михайлов О.Н. Строгий талант. Иван Бунин. Жизнь. Судьба. Творчество. М., 1976. - 279 с.
- Нинова А. И.А. Бунин. М.: Новый мир. - 1965. - № 10. - С. 327.
- Новиков Л.А. Грамматический аспект идиостилей: Синтаксическая доминанта /
Л.А. Новиков // Очерки истории языка русской поэзии 20 века. Поэтический язык и идиостиль. Общие вопросы / Под ред. В.П. Григорьева. - М., 1990. - С. 98-164. - Сливицкая О.В. О природе Бунинской «внешней изобразительности». М.: Рус. лит. - 1994. - № 1. - С. 72-80.
Библиографическая ссылка
Латкина Т.В. ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА АВТОРА // Современные проблемы науки и образования. – 2010. – № 5. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=4525 (дата обращения: 24.04.2024).