Согласно современным эпидемиологическим данным распространенность тревожно-фобических расстройств в мире составляет 7,3% (4,8–10,9%). Широкий диапазон показателей обусловлен отсутствием единого методологического подхода и инструмента исследований, а также разнообразием социальных факторов, оказывающих как патогенное, так и саногенное влияние на формирование и клинико-динамические характеристики тревожно-фобических расстройств [1]. Так, высокие показатели распространенности панического расстройства были отмечены в странах с высоким уровнем доходов: в Северной и Южной Америке, Западной части Тихого океана и Западной Европы [2]. Опрос врачей, проведенный на сайте Российского общества психиатров, показал, что тревожные расстройства реже диагностируются психиатрами в РФ, чем психиатрами других стран, чаще данные состояния в России выявляют в соматической службе и частной практике. Данный факт авторы объясняют наличием барьеров для обращения пациентов в психиатрическую службу, таких как стигматизация психиатрической помощи и отсутствие необходимых ресурсов [3]. Позднее обращение за специализированной помощью, отсутствие своевременной адекватной терапии приводят к утяжелению болезненного процесса, снижению качества жизни [4-6]. Социальная значимость данной патологии обусловлена затратами системы здравоохранения на лечение и потерями государства в связи со снижением производительности труда части населения, временной утратой трудоспособности, в ряде случаев стойким снижением трудоспособности [7].
В структуре тревожно-фобических расстройств больший удельный вес приходится на специфические фобии (10,3%), далее следуют паническое расстройство с агорафобией или без нее (6,0%), социальная фобия (2,7%) и генерализованное тревожное расстройство (2,2%) [8]. Тревожно-фобические расстройства склонны к хроническому, рецидивирующему течению, часто коморбидны с другими психическими расстройствами, особенно с депрессией [4]. По данным Jonge P., Roest A.M., до 80,4% пациентов с паническим расстройством в течение жизни имеют сопутствующее расстройство, а у 15,4% больных паническое расстройство предшествует возникновению другого психического заболевания [2]. Также тревожно-фобические расстройства, даже при отсутствии сопутствующей депрессии, связаны с повышенным суицидальным риском (1,7–2,5 раза) [7]. Наиболее тяжелыми среди спектра тревожных расстройств, вызывающими выраженную социальную дезадаптацию, значительное снижение качества жизни и чаще всего проводящими к госпитализации, являются паническое расстройство и агорафобия (1,6–5,2% популяции).
В рамках биопсихосоциальной модели важная роль в генезе тревожно-фобических расстройств наряду с биологическими и личностными предикторами отводится социальным факторам, которые рассматриваются как факторы риска развития заболевания. К ним относятся насилие в детском возрасте, потери, хронические стрессы, нарушение семейных отношений, низкий уровень образования и доходов [9, 10]. Однако нарушение семейных взаимоотношений, снижение трудоспособности и материальной обеспеченности могут являться следствием болезни, снижать качество жизни пациентов и их референтного окружения [11]. Таким образом, роль социальных факторов в формировании тревожно-фобических расстройств, качестве жизни и реабилитации больных по-прежнему остается актуальной.
Цель исследования
В рамках проспективного комплексного исследования, посвященного изучению факторов риска развития и исходов тревожно-фобических расстройств, была поставлена цель – определить социально-демографические характеристики больных, находящихся на стационарном лечении.
Материалы и методы исследования
Группу исследования составили 125 пациентов, проходивших стационарное лечение в отделении непсихотических психических расстройств № 1 БУЗ ОО «КПБ им. Н.Н. Солодникова» в период с 2013 по 2016 гг., состояние которых определялось наличием тревожно-фобической симптоматики. Критериями включения в исследование служили: верифицированный диагноз невротических, связанных со стрессом и соматоформных расстройств (по МКБ-10 – F 40 и F 41), возраст от 18 до 65 лет, информированное согласие на обследование и использование сведений в научных целях. Пациенты с соматической и неврологической патологией в тяжелой форме либо в стадии декомпенсации в исследование не включались. Для решения поставленной задачи использовались клинико-психопатологический, клинико-анамнестический методы, была сформирована электронная база данных, обработка которых проводилась с использованием пакета прикладных программ для статистической обработки STATISTICA 8. В связи с тем, что распределение в группах отличалось от нормального, сравнение количественных признаков проводилось с использованием непараметрического U-критерия Манна–Уитни. Различия между качественными признаками определялись с использованием критерия χ2 и сравнения удельного веса в группах. Статистическая значимость результатов исследования выражалась в виде р = 0,… Результаты считались статистически значимыми при р<0,05.
Результаты исследования и их обсуждение
По типу тревожно-фобических расстройств пациенты были разделены на две группы. Большинство (p=0,000) — это пациенты с агорафобией и паническим расстройством (101 – 80,8%), меньшая часть — пациенты с паническим расстройством без агорафобии (24 – 19,2%). Сужение спектра тревожно-фобических расстройств группы исследования до панического обусловлено его тяжестью, приводящей к госпитализации (острая тревога, панические атаки, малая эффективность терапии до стационара). Большинство пациентов (p=0,0006) были госпитализированы впервые (76 – 60,8%), остальные – повторно (22 – 17,6%) или три и более раз (27 – 21,6%). Все пациенты до обращения в психиатрический стационар проходили обследование, лечение в общемедицинской сети (как правило, у терапевта, невролога, кардиолога, реже врачей других специальностей). Больше половины обследованных (n=72; 57,6%) до госпитализации лечились у психиатра амбулаторно, но были направлены на стационарное лечение в связи с неэффективностью назначенной терапии либо возникновением побочных эффектов.
Повторные поступления в 57,2% случаев пациенты связывали с ухудшением самочувствия под влиянием тех или иных стрессовых ситуаций (таких как семейные и производственные конфликты, проблемы здоровья, утраты значимых лиц), у троих (6,1%) ухудшение произошло после преждевременного обрыва поддерживающего лечения, а в 36,7% случаев видимых причин выявлено не было.
У всех 125 пациентов в структуре панического приступа отмечались классические симптомы со стороны дыхательной системы – ощущение нехватки воздуха, одышка, также кардиоваскулярные, мышечные, сенсорные, нейровегетативные симптомы. Реже имели место гастроинтестинальные симптомы (n=84; 67,2%) и нарушения со стороны мочевыделительной системы (n=31; 24,8%). Выраженность психических симптомов колебалась от «дискомфорта» до «паники». Страх смерти либо страх потерять сознание, оказаться в ситуации, в которой будет невозможно получить помощь, наблюдался у 34,4% (n=43) пациентов. Чаще страх смерти сочетался со страхом сойти с ума, совершить неконтролируемый поступок и/или дереализацией, деперсонализацией (n=82; 65,6%). Более сложные по структуре психические симптомы панических приступов характерны для пациентов с агорафобией (p=0,023).
В исследование вошли пациенты с различной длительностью заболевания, от дебюта болезни до момента обследования проходило от нескольких месяцев до нескольких лет (максимум 14 лет). В связи с этим были выделены четыре группы. Больные с длительностью заболевания до 1 года — 48,0% (n=60), от 1 года до 3 лет — 20,0% (n=25), от 3 до 5 лет — 17,6% (n=22), свыше 5 лет — 14,4% (n=18). Средняя длительность заболевания составила 2,6
3,2 года (MStd.Dev.). Преобладали первичные пациенты с длительностью заболевания до 1 года. Проявления болезни в этот период были наиболее яркими. Пациенты часто не понимали, что с ними происходит, активно искали помощи.
Средний возраст пациентов на момент обследования составил 38,311,1 (MStd.Dev.). Возраст дебюта болезни был 35,511,0 лет (MStd.Dev.). Полученные результаты соответствуют данным, приведенным в литературе, пик заболеваемости паническим расстройством приходится на трудоспособный возраст (25–50 лет) [7]. Среднее время, спустя которое пациенты обратились за помощью, составило практически 3 года.
По полу пациенты распределились следующим образом — 102 женщины (81,6%) и 23 мужчины (18,4%). Согласно эпидемиологическим данным женщины подвержены тревожно-фобическим расстройствам в 1,5–2 раза больше, чем мужчины. В качестве возможных причин более высокой распространенности данных состояний у женщин, кроме наследственных и нейробиологических, обсуждается роль психосоциальных факторов, таких как сексуальное и домашнее насилие, хронические стрессы, связанные с положением женщины в обществе. Для женщин также характерны большая частота и выраженность панических симптомов, агорафобия, депрессия [12]. В нашем исследовании в ходе сравнения женщин и мужчин по возрасту (U) была выявлена значимая разница (p=0,013). У женщин средний возраст по Me (P25; P75) составил 37,0 (31,0; 47,0), у мужчин 30 (25,0; 41,0), таким образом, мужчины в среднем на 7 лет моложе. Такие данные могут быть связаны с более поздним началом панического расстройства у женщин по сравнению с мужчинами [12].
Среди обследованных преобладали городские жители (80 – 64,0%), жители районов области составили только 36,0% (n=45) от общего числа пациентов. Преобладание в данной выборке горожан можно объяснить большей доступностью для них специализированной психиатрической помощи.
Низкий уровень образования и материального положения изначально является фактором риска развития тревожных расстройств [2, 9]. В то же время болезнь накладывает значительные ограничения на жизнь пациентов. Они нередко теряют работу или вынужденно занимаются менее квалифицированным трудом, в тяжелых случаях становятся практически нетрудоспособными, что приводит к материальной и эмоциональной зависимости от близких [1].
Знание перечисленных характеристик, являющихся показателями социальной адаптации, необходимо для определения основных мишеней воздействия как в терапевтическом, так и в диагностическом плане.
В таблице 1 представлены трудовой и профессиональный статусы обследованных пациентов. Большая часть больных группы исследования (p=0,001) имела среднее специальное образование (78 – 62,4%), реже высшее (30 – 24,0%) и среднее полное образование (17 – 13,6%). Количество неработающих пациентов, несмотря на трудоспособный возраст, практически равно доле работающих (p=0,142). Представленные данные свидетельствуют о несоответствии между имеющимся образованием и профессиональным статусом. При достаточно высоком уровне образования лишь в 20% случаев работающие пациенты занимают соответствующие должности. Основная доля группы неработающих больных представлена безработными и домохозяйками, что в подавляющем большинстве случаев связано с наличием тревожно-фобического расстройства.
Таблица 1
Трудовой и профессиональный статус пациентов
|
Абс. |
Процент ( %) |
|
|
Работающие |
67 |
53,6 |
|
Специалисты (инженер, учитель, врач, бухгалтер и т.п.) |
17 |
13,6 |
|
Служащие (низший тех. персонал, низший менеджмент) |
16 |
12,8 |
|
Работники сферы обслуживания |
17 |
13,6 |
|
Квалифицированный физический труд |
5 |
4,0 |
|
Неквалифицированный физический труд |
9 |
7,2 |
|
Руководящие работники (директора, высший менеджмент) |
3 |
2,4 |
|
Не работающие |
58 |
46,4 |
|
Безработные |
21 |
16,8 |
|
Домохозяйки |
23 |
18,4 |
|
Пенсионеры |
11 |
8,8 |
|
Учащиеся |
3 |
2,4 |
Материальное положение больных значимо при изучении факторов риска заболевания, а также может являться показателем тяжести расстройства. Средний доход пациентов оценивался относительно прожиточного минимума, который в Омской области на IV квартал 2013 г. составлял 7326 руб., на IV квартал 2016 г. – 9691 руб. Доход ниже прожиточного минимума был у 10,4% (n=13) пациентов, ниже среднего (от 8 до 14 тыс. руб.) – у 37,6% (n=47), средний (от 15 до 25 тыс. руб.) – у 38,4% (n=48), выше среднего (26–50 тыс. руб.) – у 11,2% (n=14), высокий – у 2,4% (n=3). Для сравнения: средний доход на душу населения в Омской области в эти годы составлял 21 363,7 – 25 241,0 р. [13]. Большинство пациентов имели собственное жилье (118 – 94,4%), только семеро (5,6%) арендовали. В благоустроенных квартирах жили 64,4% (n=83) пациентов, в частных домах – 26,4% (n=33). Данные об обеспеченности жильем и условиях проживания дают более полную картину материального положения. По субъективной оценке свое материальное положение 12,8% (n=16) человек оценивали как трудное, как среднее – 74,4% (n=93), как хорошее и очень хорошее – 12,8% (n=16).
Одним из важных социально-демографических показателей является семейное положение. Пациенты преимущественно (p=0,000) жили в семьях (119 – 95,2%), только шесть человек проживали одни (4,8%). Также большинство (p=0,000) имели детей (95 – 76,0%) и состояли в браке (93 – 74,4%), из них 63 (50,4%) в первом, 22 (17,6%) в повторном, 8 (6,4%) в гражданском. Равные доли пришлись на разведенных (16 – 12,8%) и никогда не состоявших в браке (16 – 12,8%). Пациенты, как правило, имели одного ребенка (54 – 43,2%), реже двух (32 – 25,6%) и трех детей (9 – 7,2%). Таким образом, большая часть пациентов (p=0,000) жили в нуклеарных семьях с детьми (51 – 40,8%) или в расширенных семьях (34 – 27,2%). При изучении семейно-брачных отношений необходимо учитывать и стадию жизненного цикла семьи. В таблице 2 представлена структура семей группы исследования в зависимости от стадии жизненного цикла.
Таблица 2
Структура семей группы исследования в зависимости от стадии жизненного цикла
|
Абс. |
Процент ( %) |
|
|
Полностью не отделившиеся молодые люди (18–30 лет) |
10 |
8,0 |
|
Молодые бездетные пары (18–30 лет) |
5 |
4,0 |
|
«Полное гнездо» (младшему ребенку 0–17 лет) |
51 |
40,8 |
|
Расширенная семья (дети старше 18 лет живут с родителями) |
34 |
27,2 |
|
«Пустое гнездо» (старше 30 лет, детей нет или дети живут отдельно) |
25 |
20,0 |
|
Всего |
125 |
100,0 |
По данным, представленным в таблице, можно выделить два значимых периода: «полное гнездо» и «пустое гнездо» – появление детей в семье и их уход, что в сочетании с возрастом родителей может являться фактором риска развития тревожно-фобических расстройств. Другим значимым фактором является тип взаимоотношений в семье. Из всей группы 40% (n=50) обследованных жили в семьях с дисгармоничным типом отношений. Пациенты с паническим расстройством (16 – 66,7%) чаще, чем пациенты с агорафобией и паническим расстройством (64 – 33,7%), жили в семьях с неблагоприятным климатом (p= 0,0030). Дисгармоничные взаимоотношения в семье могут выступать в качестве триггера для развития тревожных расстройств и отвечать за поддержание этих нарушений. Однако семейные проблемы могут быть следствием проявления болезни [14].
Выводы
Таким образом, среди пациентов с тревожно-фобической симптоматикой невротического уровня, проходивших стационарное лечение в отделении непсихотических психических расстройств, преобладают женщины среднего возраста, городские жители, которые живут в нуклеарных семьях с детьми, состоят в браке и имеют детей. Они получили среднее специальное образование, работают либо не работают, имеют собственное жилье, а их материальное положение и доходы можно оценить как средние. Полученные данные необходимы для решения вопросов ранней диагностики и разработки программ реабилитации больных с тревожно-фобическими расстройствами.
Библиографическая ссылка
Моор Л.В., Рахмазова Л.Д. СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ СТАЦИОНАРНОЙ КОГОРТЫ БОЛЬНЫХ С ТРЕВОЖНО-ФОБИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ // Современные проблемы науки и образования. – 2018. – № 5. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=28076 (дата обращения: 18.04.2024).