Scientific journal
Modern problems of science and education
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

ETIOLOGICAL MYTHS ABOUT THE ORIGIN OF THE CELESTIAL BODIES IN THE OSSETIAN FOLKLORE

Kusaeva Z.K. 1 Takazov F.M. 1
1 North Ossetian Institute of Humanitarian and Social Research name V.I. Abaev VSC RAS and the Government of Republic of North Ossetia-Alania
Etiological myths about the origin of the celestial bodies occypy the prominent place in the Ossetian cosmogonic myths. The most widespread are solar and lunar myths, which explain the current state of the Sun, visibale diurnal motion, its phases and the spots on the moon. Accordingly, lunar myths provide a key to understanding the Ossetians rituals associated with the solar or lunar eclipse. Significant etiological myths, telling about the origin of the Pleiades, the appearance of the Milky Way, the North Star, the Big Dipper and the birth of the planet Venus.
folklore
Ossetian mythology
cosmogony
etiological myths
celestial bodies
the Sun
the moon
the North Star
the Milky Way
Venus
Ursa Major
the Pleiades
В осетинской мифологии широкое распространение получили этиологические мифы. Как правило, являясь частью космогонических, астральных, антропогонических, тотемических, календарных и других мифов, в этиологических мифах рассматривается диахронический аспект, позволяющий получить ответ на вопрос о происхождении всего сущего. Существенны этиологические мифы осетин о происхождении небесных светил. Согласно мифам Солнце и Луна были сотворены Богом для освещения мира. Одно из этих небесных тел должно было освещать дорогу и деятельность человека днем, а другое освещать ночью и обеспечивать человеку спокойный сон. Но оба шара предпочитали находиться на небосклоне днем, так как каждый считал, что дневное освещение будет почетнее и славнее. Их спор разрешил Создатель, предложив им условие: «Тот, кто окажется на небе первым в тот момент, когда день будет отделяться от ночи, тот и будет светить днем». Оба шара согласились с таким решением. Перед сном один из шаров подложил под себя колючки, чтобы они не позволили ему заснуть и проспать первенство. Но к утру он утомился и заснул. Второй же шар лег на пуховой перине и утром, выспавшись, взошел на небо. Первый шар, проснувшись, увидел на небе сияющее Солнце, смутился и не решился более показаться на небосклоне. Лишь после того, как Солнце зашло за гору, Луна поднялась на небо. С тех пор и повелось, согласно мифам, Солнцу и Луне поочередно сменять друг друга. [7, с. 26-27].

Вместе с тем бытуют мифы, согласно которым Солнце и Луна существуют с периода, предшествующего творению, т. е. со времен небытия, уподобленного хаосу: «В какой-то момент двери неба внезапно распахнулись, и полился ливень. Это Бог сидел за столом со своими сотрапезниками. Часть напитков они выпивали, а остальное выливали. На пиру присутствовали Солнце и Луна. Им не понравилось поведение небожителей за столом. Возмутившись, они покинули пир. Бог, обратив внимание на отсутствие Солнца и Луны, отправил за ними гонца. Но те отвергли приглашение, заявив, что отказываются присутствовать за таким безобразным застольем. Бог рассердился и проклял их: «Отныне пусть они стремятся друг к другу, но не могут догнать друг друга». [7, с. 7 - 8].

Таким образом, в миф о первотворении вплетаются этиологические мифы, объясняющие причину возникновения солнечной системы и появления на небе Солнца и Луны.

Согласно эпическим сюжетам о Царциата, существует еще одно объяснение чередования на небе двух светил: «По просьбе зэдов и дауагов (зæдтæ æмæ дауджытæ) Бог посадил на трон Солнце, в результате чего оно перестало перемещаться по небу, а на Луну выплеснул холодную воду и остудил ее. Если до этого периода не существовало дня и ночи, то небожители попросили Бога создать день так, чтобы одна часть его была светлой, а  другая темной. А Солнце и Луна, чтобы стремясь друг к другу, не могли друг друга настигнуть» [7, с. 5].

В мифопоэтическом мышлении осетин вся цепь порождения основных элементов в схеме мироздания связана воедино. Космологические представления осетин об устройстве вселенной в значительной степени предопределили структуру и форму мифов, трактующих вопросы сотворения Земли, перемещения небесных тел и пр.: «Солнце разозлилось и разбило кресло, к которому оно было приковано Создателем. Осколки разлетелись, но Луна успела вдохнуть в них душу и они превратились в облака. Облака стали причинять всем вред, и Бог кинул в них комок земли. От влажных облаков комок набух и превратился в земной шар» [7, с. 9]. Облака, по утверждениям осетин, являются слезами Луны. По другим вариантам эпических текстов о Царциата, Земля возникла от осколка, отколовшегося от Солнца, в которое Бог кинул свой нож и отсек у светила хвост. Отпавший осколок, пылая, устремился в бездну, но Луна плеснула на него воду, и тот остыл, превратившись в Землю. С тех пор Луна стала кружиться вокруг Земли, оберегая ее от бед [7, с. 13].

Хотя образ Луны не столь выражен в мифологии осетин, как образ Солнца, но и Луна, подобно Солнцу, представлена как антропоморфное существо. Она имеет свою семью - сына Хаматкана (Масамата) и дочь Мисирхан. Луна также поддерживает родственные связи с людьми. Как и дочери Солнца, так и дочери Луны выходят замуж за нартовских героев: Мисирхан вступает в брак с нартом Уоном. Луна в эпических сюжетах осетинской «Нартиады» воплощает в себе мужское, производительное начало [11, с. 68]. Наиболее ярко репродуктивную функцию Луны характеризует миф о происхождении полумесяца в нартовском эпосе: «По велению Бога ударилась сабля (Сайнаг-алдара) о зуб Аркыза, и кусок ее кривого лезвия отскочил прямо в небо и месяцем повис над землею» [10, с. 10].

Объектом мифотворчества у осетин также является лунный цикл. В одной из легенд, объясняющей происхождение лунных фаз, Луна персонифицирована в образе юноши, которого преследует клыкастая сестра:

«У одной матери было семь сыновей. Сыновья выросли и как-то ушли на сенокос. В это время у матери родилась клыкастая девочка. Уложила ее мать в колыбель, а сама стала готовить еду для косарей. Когда обед был готов, девочка вдруг стала проситься с матерью навестить братьев. Та долго не соглашалась, но, все же, вынуждена была взять с собой клыкастую дочь. Когда косари принялись за обед, они попросили свою сестру стреножить коня. Девочка ушла выполнять поручение братьев, но долго не возвращалась. Тогда юноши встревожились и послали за ней младшего брата. Тот пошел и увидел такую картину: клыкастая сестра доедала остатки коня. Потрясенный этим зрелищем, младший брат вернулся и сообщил остальным, что он не останется жить с ними и покинул семью.

После долгих скитаний он набрел на башню, где жила черноокая красавица. Они поженились и жили счастливо. Но со временем парень стал вспоминать своих братьев и решил их навестить. Жена долго отговаривала его, но безуспешно. Сестра встретила юношу приветливо, а сама ушла точить свой клык. Мать, в образе мышки, предупредила сына об опасности. Тот сбежал через окно, но сестра стала его преследовать. Так он добежал до башни, где ждала его жена. Она протянула ему руку, но сестра успела ухватить юношу за ногу. Жена тянула его наверх, а сестра - вниз. После долгой борьбы жена и его клыкастая сестра решили договориться о том, что он будет им принадлежать по очереди: две недели будет жить с сестрой, а две недели - с женой. Юноша превратился в Луну и с тех пор ходит по небу. Когда оказывается в руках клыкастой сестры, она начинает его постепенно поедать. Когда же оказывается в руках жены, она ухаживает за ним и он поправляется» [2, с. 28-29].

Убывание Луны мифы также объясняют воздействием различных хтонических существ, поедающих ее. Мотив чудовища широко распространен в осетинских лунарных мифах. Но, в отличие от аналогичных мифов других народов, у которых чудовища, поедающие Луну, живут, как правило, на самой Луне, у осетин эти существа оказываются прикованными к Луне небесным покровителем - громовержцем, Уациллой. Одним из таких чудовищ является Руймон - мифическое змеевидное существо, которое родится от оленя. Когда самка оленя разрешается, она отбегает далеко и разглядывает детеныша. Если он похож на мать, то она возвращается к нему, если нет, то она догадывается, что это - Руймон и убегает прочь. Руймон даже новорожденным и будучи еще слепым, силен и опасен: он вырывает с корнем деревья, грызет зубами землю. Чтобы спасти людей, Уацилла спускает с неба цепь, окруженную облаками, и спешит поднять его в небеса, пока тот не прозреет и не вырастит на все видимое пространство [6, с. 231].

За свои злодеяния Богом к Луне был прикован железными цепями Самели - существо, поедающее Луну во время затмения, чудовище, враждебное роду людскому. Согласно мифам, сыновья Самели нападали на Луну и начинали поедать ее. В результате таких нападений происходят лунные затмения. Согласно поверьям, если Самели вырвется на свободу, он уничтожит все живое на земле. Останутся только те фамилии, которые почитают его, и которым он близок по происхождению [11, с. 68].

Чудовища, повинные в убывании Луны, в осетинской мифологии имеют нарицательное прозвище - «мæйхортæ» («поедатели Луны»). Этимология данной мифологемы наглядно демонстрирует сущность чудовищ.

Этиологические мифы осетин объясняют появление на небе некоторых звезд и созвездий. Так, например, согласно мифоэпическим представлениям, утренняя звезда Венера, именуемая по-осетински «Бонварнон» [«Бонвæрнон»], родилась от связи Луны и племянницы Бога: «Ночью племянница Бога решила искупаться в озере. Луна, увидев ее, спустилась и взяла ее силой. Через некоторое время у племянницы Бога, ранним утром, когда ночь стала отделяться от дня, родилась дочь, названная Бонварнон (букв. ‘фарн дня', ‘вестница дневного фарна' [7, с. 267]). На ней женился первый человек Царддзо. После смерти она превратилась в звезду, т.к. она была небесного происхождения» [3, с. 36-37].

По сюжету другого мифа Бонварнон была заперта в сундуке царицы  Гурдзыхан. Ключница, которой было наказано не открывать заветный сундук,  ослушалась хозяйку и  выпустила Бонварнон. С тех пор изменился климат на Земле. Время от времени стал выпадать снег, а вершины гор оказались под вековыми снегами [3, с. 30-32].

Появление Полярной звезды и созвездия Большой медведицы этиологические мифы связывают с противоборством Ахсак-Темура и семи братьев Ладарта (букв. ‘простаки') [4, с. 620]. Полярная звезда в мифопоэтическом сознании осетин представлена как  Арвы сæмæн /Арви сæмæн (диг.) (букв. ‘Небесная ось') или Арвы цæджындз/ Арви цæгиндзæ (диг.) (букв.: ‘Небесный столб'). Характерно, что в данных мифологемах получило сакральное отражение древнее представление индоиранских племен о трехфункциональной структуре мироздания: верхней - небесной, символизирующей солнце, средней - земной и нижней - подземной, поскольку наряду с мировой горой и мировым деревом, Полярная звезда также символизирует Мировую ось.  Эти представления  о трех космических плоскостях нашли свое отражение в многочисленных аналогиях религиозных систем индоиранского мира [14, с. 175]. 

Появление созвездия Плеяд, именуемого по-осетински «Авд хойы» (букв. «Семь сестер»), мифы связывают с легендой о семи сестрах, которых решили испытать женихи в мастерстве ведения хозяйства. Всем сестрам была предложена одна и та же работа, с условием, что та, которая закончит работу раньше всех, будет признана лучшей хозяйкой. Однако все они завершили задание одновременно. Качество работы также оказалось одинаково безупречным. Когда женихи не смогли выявить лучшую, они спросили самих сестер: «Каким образом выяснить, кто из вас лучшая?». Сестры ответили: «Только Бог знает, кто из нас лучшая, а кто - худшая. А так как мы равны, пусть нашим жилищем станет небо, а люди пусть видят наши образы и помнят о нас» [2, с. 29-30].

Бог исполнил пожелание сестер и вознес их на небо. В осетинском фольклоре сохранилась обрядовая песня, в тексте которой перечисляются имена «семи сестер», составляющих созвездие Плеяд (Авд хойы): «Посреди неба танцуют «семь сестер»: Старшая - Ацца, Уырыцца, Цицц, Уардак, Уадакк, Их младшая - Кабада» [2, с. 157].

Одним из основных элементов поэтапного устройства космического пространства в мифологии различных народов, является Млечный Путь. В эпических текстах  возникновение Млечного Пути - «Æрфæны фæд/ Æрфæни фæд (диг.)» («след Арфана») соотносится с образом прославленного коня нарта Урузмага по имени «Æрфæн» («Арфан»). По мнению В.И. Абаева «Æрфæн» («Арфан») восходит к древнеиранскому abra-pana и обозначает «страж неба» [1, с. 175]. Следует отметить, что в ряде эпических сказаний «Æрфæн» обозначает особую породу нартовских коней, верхом на которых совершали подвиги большинство героев-нартов. Арфан обладает различными достоинствами и бывает крылатым, трехногим, мудрым, могучим. Часто дает советы своему хозяину, прокладывает путь сквозь снежные заносы своей могучей грудью, спасает седока от верной гибели. Млечный Путь в текстах осетинской «Нартиады» воспринимается также как след Арфана, выбивающего подковами искры. А от дыхания мифологического коня образуются легкие, перистые облака. Согласно другому эпическому сюжету, Арфан персонифицирован в образе человека, живущего на небе. В данной мифологической конструкции предлагается иная трактовка возникновения Млечного Пути [9, с. 272].

В системе эпического повествования осетинской "Нартиады" обращают на себя внимание архаичные мифы творения, в которых прослеживается мотив чудесной бусины - Цыкурайы фæрдыг (досл,: "бусина, исполняющая желания"). Мотив Цыкурайы фæрдыг входит в систему высших ценностей мифопоэтического сознания осетин, обладающих максимумом сакральности. Он устойчиво зафиксирован как в различных жанрах фольклора, так и в обрядово-ритуальном комплексе осетин. В кадаге о сотворении Нартов, согласно закону основного начального сюжета большинства мифологий, сказание начинается  с описания хаоса и отсутствия порядка во вселенной: "Рассказывали наши славные предки, что прежний, ложный мир был спящим, беззвучным и темным. Затем на небе появился свет Луны, блеск звезд, и от горизонта к горизонту протянулся Млечный Путь. После этого загорелась утренняя звезда, и на синем небе появился солнечный диск.  Позже ярким светом драгоценной бусины блеснула на небе искра и упала на землю, и все вокруг на земле покрылось темным пеплом. Бог создал из остатков небесного огня Нартов. От дыхания Создателя во вселенной изначально появилась чудесная бусина желтого цвета" [5, с. 7].   (Перевод наш. -  З.К.).

В данном этиологическом сюжете структурируются космическое пространство и время, и Цыкурайы фæрдыг в картине первотворения олицетворяется с божественной энергией и солнечным светом. Однако космологические представления не полностью выводимы из данного космогонического мифа, поскольку они в значительной степени реконструируются при анализе ритуала, посвященного чудесной бусине, сохранившего свою актуальность в этнической культуре современных осетин [6, с. 215].  

К особой разновидности этиологических мифов в осетинском фольклоре можно отнести мифы, объясняющие некоторые природные явления, к примеру период засухи и проливных дождей [12, с. 55-62].

Безусловно, приведенные этиологические мифы являются частью космогонических мифов, повествующих о творении и обустройстве мира. Этиологические мифы о происхождении Солнца и его видимого суточного движения, Луны и ее фаз, пятен на Луне, о происхождении созвездий имеются у всех народов [13, с. 672], и в этом ряду осетинские мифы являются продолжением мифологического мышления древних народов и свидетельствуют о развитой мифологической системе осетин.

Рецензенты:

Гуриев Т.А., д.фил.н., главный научный сотрудник отдела осетинского языкознания ФГБУН Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И.Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания, г. Владикавказ;

Фидарова Р.Я., д.фил.н., главный научный сотрудник отдела фольклора и литературы ФГБУН Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И.Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания, г. Владикавказ.