Современные концепции обучения иностранным языкам важную роль в формировании языковой личности отводят национально-региональному компоненту. В процессе обучения иностранным языкам следует учитывать целый ряд культурных, языковых, психологических, этнических и других особенностей. Этнический фактор в данном ряду, на наш взгляд, получил наименьшее освещение в методике преподавания английского (иностранного) языка как в теоретическом, так и в практическом планах. Между тем учет особенностей этноса, его языка, культуры, менталитета может считаться основополагающим принципом этнолинводидактики.
Дагестан в силу особых условий (таких как многовековое компактное проживание разных этносов, культур, языков) является естественным полигоном для преподавания межкультурной коммуникации. При преподавании иностранных языков в поликультурной, в полиэтнической, многоязычной дагестанской аудитории особую актуальность приобретает толерантность - терпимое отношение к другим языкам, этносам, культурам, традициям, обычаям. Сегодняшняя социокультурная ситуация в Дагестане, как и в целом в России, характеризуется двумя противоположными тенденциями, представляющими собой одинаковую опасность. С одной стороны, это интенсивное проникновение элементов западной культуры, с другой - агрессивное неприятие любой формы межкультурного взаимодействия, замыкание в рамках собственных традиций. С одной стороны, налицо тенденция к глобализации и интеграции, с другой - рост национального самосознания. В условиях интеграции культур и процесса глобализации иностранный язык становится средством и орудием формирования толерантности к другой культуре и инструментом сравнения чужой культуры с системой национальных ценностей. Обучение английскому (иностранному) языку в контексте диалога культур предполагает широкое использование национально-регионального компонента в виде традиций, духовных устремлений и ценностей дагестанского народа.
Опора на идиоэтническое восприятие мира не только повышает эффективность усвоения иноязычного материала, но и значительно увеличивает эффективность воспитания подрастающего поколения. Искусство преподавателя иностранных языков заключается в том, чтобы с высоты своей образованности, жизненной мудрости, опираясь на выводы психологии и педагогики, творчески используя их в своей работе, побуждать, а не принуждать своих студентов овладевать новыми знаниями. Через иностранные языки и иные культуры следует научить студентов чутко понимать этот мир, осмысливать жизнь, искать ответы на вопросы о цели существования человека, его роли и месте в обществе, о подготовке к осуществлению своего назначения в жизни.
Как наиболее значимые можно выделить следующие принципы использования национально-регионального компонента в обучении английскому (иностранному) языку:
1) принцип толерантности, предполагающий развитие у учащихся стремления и способности понимать и принимать другие культуры;
2) принцип компаративности, предполагающий «соизучение» языков, традиций и культур;
3) принцип когнитивности, предполагающий познание учащимися в процессе обучения новых знаний с помощью новых сведений, основанных на «национальной картине мира».
В данной статье мы остановимся на третьем принципе, использование которого помогает адекватно понимать культурный компонент языкового знака. В семантике слова, как правило, содержится некоторый компонент, фиксирующий именно данный социальный фон, в котором слово существует. Поэтому языки должны изучаться в неразрывном единстве с культурой и традициями народов, говорящих на изучаемых иностранных языках. Особое внимание при этом следует уделить тем компонентам культуры, которые несут национально-специфическую окраску: традициям, обычаям, обрядам, «национальным картинам мира», отражающим специфику восприятия окружающего мира.
Окружающий нас мир мы познаем в пространстве и во времени. Как в познании пространства, так и в познании времени, и в отражении этих философских категорий в языке проявляется национально-культурная специфика. Примечательно, что одни и те же слова, выражающие определенные отрезки времени, в разных языках наполняются разным содержанием, обусловленным «национальной картиной мира» носителей языка.
Каждая научная дисциплина, как известно, имеет специфический для нее репертуар категорий. Наряду с ними имеются категории, которые «обслуживают» несколько наук, находятся в их общем пользовании. Так, категория времени служит предметом рассмотрения не только в философии и логике, но и в ряде естественных наук (физике, химии, биологии и др.). Категория времени является также одной из категорий лингвистики.
Специфическими свойствами времени являются его текучесть, одномерность, необратимость. Как и в философии, в физике и других естественных науках объектом изучения языкознания является реальное время. В отличие от философии и физики в лингвистике речь идет не о самом реальном, объективном времени, а о тех грамматических и лексических средствах, которые выражают семантику времени. Вместе с тем следует иметь в виду, что «язык в целом, в том числе и грамматические категории, отражают в себе объективную действительность не прямо, не непосредственно. Языковые значения, особенно грамматические, не являются эквивалентами выражаемых ими предметов, явлений, отношений и т.д. Между явлением действительности, с одной стороны, и языком - с другой, в качестве посредника выступает человеческое мышление, сознание» [4, с. 7].
Будучи проявлением высокого уровня абстракции, «понятие времени очень долго проникало в человеческий мозг» [5, с.50-51]. Вначале человек сознавал время в общем плане, нерасчлененно, а затем, в результате длительной абстрагирующей деятельности мышления, сформировались понятия настоящего, прошедшего и будущего отрезков времени различной длительности. Имеется предположение, что на протяжении долгого периода в одном нерасчлененном понятии отражалась мысль и о движении, и о времени, и о пространстве. В других исследованиях предполагается, что раньше возникло понятие пространства. Известно, например, что почти все первобытные языки настолько же бедны средствами для выражения временных отношений, насколько они богаты в выражении пространственных отношений [5, с. 300].
Примечательно, что слово, обозначающее «сутки», во многих языках представлено сочетанием слов, составляющих данный промежуток времени «день» и «ночь». Причем в одних языках это слово начинается со слова «день», как например, в немецком (Tag und Nacht), в других - со слова «ночь», как, например, в английском (night and day) или в аварском (сордо-къо «ночь-день»).
Слово der Tag, так же как и англ. Day, может обозначать не только светлую часть дня, но и сутки, т.е. время от одного восхода солнца до другого восхода солнца, в отличие от нем. die Nacht, англ. night, обозначающую только темную часть суток.
Слово der Tag в данном значении выступает синонимом словосочетания Tag und Nacht, так же как и в английском слово day является синонимом словосочетания night and day.
Для обозначения суток и английский, и немецкий языки пользуются одинаковой моделью словосочетания, различаются они только порядком следования слов, обозначающих «день» и «ночь». В английском языке на первом месте стоит слово night («ночь») и на втором месте - слово day («день»), а в немецком языке имеет место обратный порядок следования. На первом месте стоит слово Tag («день»), и на втором месте - слово Nacht («ночь»), т.е. для немцев сутки начинаются со светлой части суток, а для англичан - с темной. Примечательно, что типологически совершенно другие языки - дагестанские - в этом случае оказываются ближе английскому языку, чем к родственному немецкому, потому что во всех дагестанских языках слово «сутки» передается сочетанием слов «ночь» и «день».
Кроме обозначения календарного месяца, слово month означает также «луна, месяц». Дело в том, что германцы, да и не только они, издревле пользовались фазами луны для измерения времени. Связь этих двух слов - «месяц» (календарный) и «месяц» (луна) - наблюдается также в немецком языке, например: der Моnat «месяц» и der Моnd «луна». По свидетельству Э. Бикермана, «почти все народы Средиземноморья ... германцы, а также иудеи и вавилоняне начинали отсчитывать месяц с момента появления нового полумесяца» [2, с. 14]. Связь этих двух слов имеет место и в преобладающем большинстве дагестанских языков, ср. ав. моцI, лезг. варз, лак. барз «луна, месяц».
Представляет интерес также способ образования наречий, определяющих абсолютное время действия. Наречия, выражающие семантику «послезавтра», в английском и немецком языках образуются по разным моделям. В английском языке буквальный перевод будет «день после (позади) завтра», а в немецком - «сверх (наверху) завтра». И в том и в другом языке для выражения темпоральной семантики использованы пространственные наречия или предлоги пространственной семантики, производные от наречий места и наречие времени «завтра». В английском языке исходной является семантика расположения позади, т.е. «день, который расположен позади завтрашнего дня», и в этом плане обнаруживается семантическая общность с аналогичным наречием русского языка - «послезавтра» (после = позади). Для немецкого языка исходным при образовании наречия с семантикой «позавчера» является расположение «над» завтрашним днем, так называемое «надзавтра» - übermorgen. В способах образования данных наречий, в их семантическом содержании особенно наглядно проявляются идиоэтнические особенности восприятия времени носителями разных языков [6, с 22-23].
Один и тот же временной отрезок носители одного языка представляют расположенным за временным ориентиром. А носители другой культуры тот же отрезок времени представляют расположенным перед временным ориентиром. Например, наречие времени, выражающее семантику «позавчера». Как видим, в русском языке исходной для этого наречия является семантика расположения позади временного ориентира, а именно слова - «вчера». В немецком языке наречие с аналогичной семантикой образуется посредством предлога пространственной семантики, передающего расположение «перед» ориентиром - буквально: «перед вчера» - vorgestern. Аналогичным образом обстоит дело в английском языке - the day before yesterday, буквально: «день прежде (перед) вчера». Наречие before в английском языке располагает темпоральной семантикой «прежде», производной от пространственной семантики «перед». В немецком языке с точки зрения выражения временных отношений данному наречию английского языка соответствуют наречия места: vorn, voran; а с точки зрения выражения темпоральных значений - наречия времени: vorher, früher, schon (früher).
Не только в данных языках, но и в других языках выражение семантики пространства первично, и уже затем, на основе пространственных значений, в результате их переосмысления возникли темпоральные значения. Очевидно, это обусловлено тем, что пространство как конкретная категория легче поддается восприятию и отражению. А время - это достаточно абстрактная категория для восприятия, и для ее отражения в языке требуются определенные способности к абстрагированию.
Временные отношения играют исключительно важную роль в познании окружающего нас мира. Они относятся к числу вопросов, которые заслуживают самого серьезного внимания в силу большой разветвленности и сложной взаимосвязи языковых средств выражения этих отношений. Временные связи между различными явлениями и процессами объективной реальности находят выражение в специфических формах языка. Разнообразные и многочисленные средства выражения временных отношений - морфологические, синтаксические и лексические - образуют систему языкового (лингвистического) времени.
Семантика времени выражается не только на лексическом уровне, но и на морфологическом. На морфологическом уровне основным средством выражения времени является глагол. Глагол, как известно, является каноническим носителем деятельного компонента концептосферы субъекта как существа активного, познающего мир и локализующего себя в нем, что подчеркивает динамический характер глагола и его несомненную соотнесенность со временем. В семантике глагола, таким образом, содержится определенная пространственно-временная информация. В результате такого развития в диахронии объем синтаксических валентностей у этих глаголов расширился таким образом, что наряду с 'get a horse' и 'keep a horse' становятся возможными такие модели, как 'get to love' и 'keep loving', 'get focussed' и 'keep focussed', 'get moving' и 'keep moving'. Широкозначные глаголы в английском языке (используя формулировку Н.Д. Арутюновой) «самим типом своего значения приспособлены к выполнению определенных синтаксических задач» [1, с. 347], в частности к привлечению в свой валентный набор новых типов референтов.
Синтаксическая матрица V+V не является для английского языка новой, она по-новому используется в языке, приобретает иной статус в свете развития особенностей его типологии, не выходя при этом за пределы глагольной номинации. Исходя из внутренне неоднородной сущности глагола как языковой единицы, можно рассматривать и аналитическую словоизменительную модель (has done), и модель аналитической лексемы структуры V+V как единицы лексики и синтаксиса. Именно синтаксически связанное единство элементов грамматической аналитической формы и аналитического бинома обеспечивает им новое, широкое, абстрактное значение - аспектуальное, залоговое, темпоральное. Принимая во внимание структурно-типологические особенности современного английского языка, базовой единицей его лексико-синтаксической системы следует признать лексему, которая может быть как цельнооформленной, так и аналитической.
В дагестанских языках наблюдается такая же картина. Например, в лезгинском языке синтаксически связанное единство элементов грамматической аналитической формы и аналитического бинома обеспечивает также новое значение - аспектуальное и темпоральное. Единственное отличие - это невыраженность залоговой характеристики в структуре лезгинского глагола.
В дагестанских языках модель аналитической лексемы структуры V+V также является как единицей лексики, так и единицей синтаксиса. Проблема эта для дагестанских языков тем более актуальна, что здесь еще не выработаны четкие критерии разграничения аналитической формы глагола от составного сказуемого.
Методика и техника выявления идиоэтнических особенностей восприятия окружающего нас мира в рамках языковых курсов может быть представлена в виде познавательных и инструктирующих текстов, сопровождаемых тренировочными упражнениями. Соответствующие разделы учебников могут иметь значительный мотивационный потенциал, поскольку направлены на активизацию в учебном процессе конкретной личности, с ее идиоэтническими особенностями восприятия мира и отражения его в конкретном языке.
Рецензенты:Атаев Б.М., д.фил.н., профессор, г.н.с., Институт ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН, г. Махачкала;
Шихалиева С.Х., д.фил.н., в.н.с., Институт ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН, г. Махачкала.