Устойчивые словосочетания - фразеологизмы - присущи всем языкам мира. Представляя собой прецедентные тексты, они являются своего рода стереотипами, проявляющими в ментальном пространстве человека культурные концепты нации [1]. Эвфемизмы отличаются от фразеологизмов тем, что они «имеют целью не образное представление действительности, а затемнение, прикрытие неприглядных явлений жизни или нескромных мыслей, намерений» [11]. По мнению многих исследователей, эвфемизмы проявляются в иллокуции. Цель эвфемизма и основное назначение иллокутивного акта роднятся, их задачей является достижение определенной цели в процессе коммуникации. Иллокуция представляет собой часть речевого акта, прагматический компонент смысла высказывания, отражающий коммуникативную установку говорящего. Особенно значимо определение установки говорящего при написании судебно-лингвистических экспертиз. Ср.: [2,3,4,5,6,7,8].
И. П. Москвин в работе «Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка» говорит о том, что «эвфемия представляет собой использование словесных зашифровок с целью смягчить, завуалировать, изящно "упаковать" предмет сообщения, оставив все-таки возможность любому носителю языка догадаться, о чем идет речь» [13]. Такая тактико-стратегическая направленность сообщений позволяет заключить, что к изучению эвфемизмов целесообразно подойти с позиции говорящего и слушающего.
В контексте предпринятого нами исследования разработана функциональная классификация эвфемизмов, которая позволяет дополнить и обобщить имеющийся в этой области опыт отечественных и зарубежных исследователей. Выделенные учеными типы эвфемизмов в наиболее общем виде описаны в ряде работ исследователей, занимающихся данной проблемой: уровневая и лексико-семантическая классификация [11,12,13]; мотивационая классификация эвфемизмов [9,10,12,15]; по степени сложности зашифровки [13]; морфологическая классификация [12]. Имеющиеся классификации не покидают границ микроструктуры языка, соответственно, на наш взгляд, не могут описать эвфемизмы во всей функциональной полноте.
Классификационная модель эвфемизмов
Функциональная классификация эвфемизмов с позиции говорящего
Г1. По степени интенциональной нагруженности:
Г1.1.Интенционально ненагруженные (автоматические, не осознаваемые как эвфемизмы) (Хз, блин, пипец);
Г1.2.Интенционально нагруженные, среди них по типу интенции:
Г.1.2.1. С целью ухода от правовых рисков (легевфемизмы):
Г1.2.1а. Синтетические легевфемизмы (открытый рейдерский захват чужой интеллектуальной собственности вместо воровство авторской телепередачи);
Г1.2.1б. Аналитические легевфемизмы (ни для кого не секрет, что не только крайние националисты, но и большинство обычных россиян не испытывают симпатий к уроженцам этого южного региона);
Г1.2.2. С целью ухода от этических рисков (представители сексуальных меньшинств вместо геи, лесбиянки).
Г2. По способу корреляции между языковым знаком и денотатом:
Г2.1.Явные (изверг из желудка весь обед вместо стошнило);
Г2.2.Затемненные (массированная психологическая обработка вместо предварительный сговор);
Г2.3.Перверсные («скромное обаяние» расизма вместо не скромное обаяние, ужасное деяние, «ласковые милицейские руки» вместо грубые милицейские руки).
Функциональная классификация эвфемизмов с позиции слушающего
С1. По степени вычленимости в потоке речи, т. е. степени потенциальной идентификации как эвфемизма:
С1.1. Невычленимые (Ой, блин, как больно!);
С1.2. Вычленимые (некие "не мальчики-одуванчики" вывезли его (Эдуарда Багирова) в Россию вместо организаторы побега, сообщники, финансово неблагополучный вместо бедный).
С2. По способу корреляции между языковым знаком и денотатом:
С2.1. Непрозрачные (сотрудники нагрели учреждение вместо обманули);
С2.2.Прозрачные (травка вместо наркотическое средство).
С3. По типу герменевтической опоры:
С3.1. Прецедентные (все уходит, как в канкин мох вместо все остается без ответа);
С3.2. Непрецедентные (нет ничего удивительного, что совместные проекты «трещат по швам»).
В ходе исследования типов эвфемизмов с позиции говорящего и слушающего нами был проведен психолингвистический эксперимент, цель которого - определить интерпретационный потенциал изучаемых типов эвфемизмов, а именно подтвердить гипотезу дешифровки / недешифровки анализируемого явления носителями языка. Задача эксперимента - определить степень дешифровки эвфемизмов носителями языка. Задание испытуемых состояло в определении цели подчеркнутого оборота, использованного журналистом в анализируемых нами ранее изданиях. Экспериментально-верификационное исследование поможет проследить степень узнаваемости, дешифровки эвфемизма носителями языка.
Эксперимент проводился в течение 2012-2013 гг. путем письменного анкетирования респондентов в учебных аудиториях КемГУ и на курсах повышения квалификации преподавателей высшей школы. На работу с анкетой испытуемым отводилось 15 мин. Респондентам предлагался один из восьми вариантов анкет, включающий типы эвфемизмов согласно разработанной нами классификационной модели. В эксперименте приняли участие 1673 респондента, студенты Кемеровского государственного университета: экономического, физического, филологического, юридического, биологического, математического факультетов, студенты факультета романо-германской филологии очного и заочного отделений разного пола (1215 женщин, 458 мужчин); возраст респондентов - от 17 до 63 лет. В ходе экспериментального исследования получено 6692 реакции.
Предложенные для анализа варианты эвфемизмов соответствуют типам, представленным в функциональной классификационной модели. Исследуемые функциональные типы были сгруппированы в свободном порядке, охватывающем эвфемизмы с целью ухода от правовых рисков (легевфемизмы) и типы с позиции говорящего/слушающего. Под легевфемизмом вслед за М. А. Осадчим мы понимаем эвфемизм с целью ухода от правового риска. По мнению ученого, «легевфемизм представляет собой номинацию любого объема и семиотического статуса: слово, словосочетание, предложение, а явление легевфемии может реализоваться на лексическом, стилистическом и композиционном уровне» [14].
Таблица 1
Сводная таблица экспериментальных данных
|
Вариант Анкеты |
Номер примера |
Тип эвфемизма |
Не декодировано (кол-во реакций из 6692) |
Декодировано (кол-во реакций из 6692) |
||
|
Прямое значение |
Нет варианта |
Распознание имплицитного смысла |
Раскрытие цели |
|||
|
I |
1 |
Синтетический легевфемизм |
4 |
24 |
144 |
36 |
|
|
3 |
Аналитический легевфемизм |
2 |
12 |
62 |
132 |
|
|
3 |
Перверсный |
0 |
3 |
60 |
145 |
|
|
4 |
Прецедентный |
1 |
9 |
137 |
61 |
|
II |
1 |
Синтетический легевфемизм |
7 |
64 |
92 |
46 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
0 |
7 |
146 |
56 |
|
|
3 |
Перверсный |
5 |
18 |
52 |
134 |
|
|
4 |
Прецедентный |
0 |
15 |
57 |
137 |
|
III |
1 |
Синтетический легевфемизм |
6 |
10 |
111 |
82 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
3 |
25 |
139 |
42 |
|
|
3 |
Явный |
36 |
11 |
118 |
44 |
|
|
4 |
Непрецедентный |
1 |
10 |
141 |
57 |
|
IV |
1 |
Синтетический легевфемизм |
8 |
9 |
148 |
46 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
0 |
11 |
164 |
36 |
|
|
3 |
Явный |
3 |
3 |
166 |
39 |
|
|
4 |
Непрецедентный |
4 |
41 |
117 |
49 |
|
V |
1 |
Синтетический легевфемизм |
1 |
9 |
125 |
76 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
1 |
7 |
155 |
48 |
|
|
3 |
Затемненный |
11 |
15 |
76 |
109 |
|
|
4 |
Непрозрачный |
2 |
16 |
161 |
32 |
|
VI |
1 |
Синтетический легевфемизм |
1 |
6 |
132 |
68 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
1 |
16 |
162 |
28 |
|
|
3 |
Затемненный |
5 |
33 |
129 |
40 |
|
|
4 |
Непрозрачный |
0 |
14 |
176 |
17 |
|
VII |
1 |
Синтетический легевфемизм |
0 |
5 |
137 |
66 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
0 |
12 |
95 |
101 |
|
|
3 |
Вычленимый |
2 |
20 |
158 |
28 |
|
|
4 |
Прозрачный |
1 |
6 |
165 |
36 |
|
VIII |
1 |
Синтетический легевфемизм |
2 |
17 |
152 |
39 |
|
|
2 |
Аналитический легевфемизм |
2 |
10 |
172 |
26 |
|
|
3 |
Вычленимый |
1 |
11 |
77 |
121 |
|
|
4 |
Прозрачный |
24 |
27 |
122 |
37 |
|
Всего от общего количества полученных реакций (6692): |
134 |
496 |
4048 |
2014 |
||
|
% от общего количества полученных реакций (6692): |
2% |
7,4 % |
60,5% |
30, 1% |
||
Количество декодированных типов, как следует из таблицы, превалирует над не декодированными в пропорции 90,6% / 9,4%. Данный факт свидетельствует о том, что интерпретационный потенциал эвфемизмов высок: представленные к анализу типы распознаются носителями языка, без каких-либо затруднений дешифруются.
Распределение реакций демонстрирует, что 90,6% респондентов декодировали эвфемизм, распознали наличие скрытого смысла (6062 реакции из 6692). Полученные экспериментальные данные подтверждают гипотезу о том, что эвфемизм - это замена эксплицитной номинации имплицитной с целью минимизировать разного рода риски: этические, религиозные, правовые, политические, на которые указывали при ответах респонденты. Испытуемые не просто отмечали факт замены одной номинации другой, но и указывали предполагаемую причину, по которой журналист или участник высказывания прибегнули к процессу эвфемизации. Например, рефлексируя над высказыванием из анкеты 1: «Песков отреагировал на заявление Маккейна о том, что смерть ливийского лидера Муаммара Каддафи - повод "начать нервничать" для диктаторов», респонденты указывают на замену одного высказывания другим, в составе которого находится скрытый денотат - «Непрямым текстом сказано, что диктаторам следует опасаться той же участи, а также их свержение недалеко»; на цель эвфемистической замены с наличием причинно-следственных связей, предупреждая о возможной предстоящей гибели: «С целью, чтобы диктаторы задумались, что дело их худо, чтоб их похоже не убили», «Захотят убить за тоталитарную власть»; на смягчение или намек: «Журналист при помощи данного оборота предупреждает диктаторов о сложившейся ситуации»; на распознание имплицитного смысла путем синонимической замены эвфемистичного высказывания прямым значением - «Каддафи не умер своей смертью, а его убили».
При попытке определить, с какой целью журналист использовал подчеркнутый оборот (эвфемизм), испытуемые условно поделились на две группы. Первая группа респондентов распознает имплицитный смысл, производит синонимическую замену эвфемистичного высказывания прямым значением или другим эвфемизмом (60,5 %); вторая группа опрошенных в большинстве случаев вскрывает причины - почему журналист прибегает к такому типу высказывания (30,1 %).
9,4% респондентов не декодировали предложенные эвфемистические высказывания путем отказа от ответа или написанием предложенной для анализа фразы в ее прямом значении. Буквальное прочтение эвфемизма связано с рядом причин, как то: отказ от реакции в силу воздействия внешних факторов; непонимание или не в полной мере осмысление эвфемистического оборота; отсутствие восприятия высказывания как эвфемизма, соответственно - восприятие его в прямом значении.
Все типы эвфемизмов, представленные в разработанной классификационной модели, легко воспринимаются и интерпретируются носителями языка. Подтверждение тому служит небольшая процентная разница интерпретационных результатов (таблица 2).
Таблица 2
|
Тип эвфемизма |
Не декодировали (% респондентов) |
Декодировали (% респондентов) |
|
Синтетический легевфемизм |
10, 4 % |
89, 6% |
|
Аналитический легевфемизм |
6, 6% |
93, 4% |
|
Явный |
12, 8% |
87, 2% |
|
Затемненный |
15, 3% |
84, 7% |
|
Перверсный |
6% |
94% |
|
Вычленимый |
8, 4% |
91, 6% |
|
Непрозрачный |
7, 7% |
92, 3% |
|
Прозрачный |
13, 9% |
86, 1% |
|
Непрецедентный |
13, 3% |
86, 7% |
|
Прецедентный |
6% |
94% |
«Синтетический легевфемизм», представленный следующим высказыванием «А я думаю: чего это на последнем ежегодном совещании председателей арбитражных судов докладчики один за другим сетуют на "правовой нигилизм"» не декодировали 10,4% респондентов. Помехой к распознаванию анализируемого примера послужил фактор обучения на том или ином факультете. 90% респондентов, не давших реакцию на данный тип эвфемизма, являлись студентами экономического факультета, им было не известно лексическое значение слова «нигилизм», что послужило причиной отказа от реакции. Вторая часть респондентов (89,6%) не просто делала попытку разгадать смысл высказывания, но также пыталась размышлять, догадываться о скрытом смысле: «взяточничество, уход от законов», «клевета», «подчеркивает, что суд выносит приговоры не профессионально». Очевидно, что респонденты осознают завуалированный смысл легевфемизма, в котором рискованная часть полностью заменена на риторически обработанную формулировку (метафору, намек) - «правовой нигилизм».
«Аналитический легевфемизм» (6,6% - не декодировали, 93,75 - декодировали), реализуемый примером, «Ни для кого уже, кажется, не секрет, что правоохранительные органы применяют пытки для добычи показаний, что почти любое уголовное дело не составит труда закрыть при помощи взятки и что в российской тюрьме можно пропасть без вести», обнажает скрытый смысл высказывания, а при помощи смыслового минимизатора риска «ни для кого уже, кажется, не секрет» журналист ограждает себя от наказания, ссылаясь на то, что это не его личное мнение, а общеизвестный факт относительно рукоприкладства правоохранительных органов.
94% респондентов распознали скрытый смысл перверсного и прецедентного типов эвфемизмов. Перверсный тип эвфемизмов реализован в высказывании «Мудрые опера и опытнейшие следователи, получается, не смогли установить личность преступника, имея его портреты во всех ракурсах. Под лупу клали, Интерпол запрашивали, но нет, ничего у них не получилось». Данный тип эвфемистической замены направлен на сокрытие истинного смысла эвфемизма путем замены прямого лексического значения прямо противоположным. В основе такого типа эвфемизма содержится антонимичный потенциал высказывания, который в правовом и этическом плане ненаказуем. Ряд респондентов наряду с антонимией в основе перверсного эвфемизма выделяют следующие виды тропов: «гиперболизация в целях высмеивания», «ирония, насмешка над следователями», «сатира».
Таким образом, можно сделать вывод, что эвфемизмы выполняют свою основную тактико-стратегическую задачу - минимизируют этические и правовые риски. Неосознанная интерпретация эвфемизмов не составляет труда для носителей языка, стимул-эвфемизм имел ряд сходных лексико-семантических значений, что доказывают полученные экспериментальные данные. Прагматический потенциал эвфемизма сохраняется в полной мере, а конфликтогенная составляющая снижается, оставляя возможность журналисту не быть привлеченным к ответственности.
Рецензенты:
Катышев П.А., д.ф.н., профессор, ФГБУ ВПО «Кемеровский государственный университет», г. Кемерово;
Ким Л.Г., д.ф.н., профессор, ФГБУ ВПО «Кемеровский государственный университет», г. Кемерово.