Политические и культурные связи Дагестана с иранским миром складывались и развивались на протяжении веков и тысячелетий.
В.И. Абаев неоднократно советовал ученым-осетиноведам: исследуя проблемы истории и культуры родного народа, не ограничиваться территорией современной Осетии, а брать всю среднюю полосу Северного Кавказа, ту, которую занимала Алания в период своего наивысшего расцвета, когда ее западными соседями были Абхазия и Сванетия, а восточными - Царство Сарир, созданное аварцами Дагестана.
Степень изученности культурно-исторических взаимоотношений осетин (и их предков) с соседними народами неодинакова. Лучше разработаны этнокультурные взаимоотношения осетин с адыго-абхазским миром, с вайнахами и причиной тому то, что их соседство с алано-осетинами никогда не прерывалось, а сохраняется и по настоящее время. Что касается народов Дагестана, то интенсивные историко-культурные контакты их с предками осетин-алан, начавшиеся в VI в., были прерваны в начале XIII в. С тех пор бывшие соседи географически отдалились друг от друга, и как следствие - ослабление связей, забвение многого из тысячелетних этнокультурных взаимоотношений. Тем не менее данные археологии, а также дошедшие до нас ритуально-обрядовые реликты прошлых эпох позволяют судить об уровне этих взаимоотношений, о роли, которую сыграли ираноязычные народы в истории Дагестана [8: 65].
Античные писатели возводят начало контактов народов Северо-Восточного Дагестана с иранскими племенами к I тыс. до н.э. Об этом свидетельствуют раскопанные археологами погребения в приморском Дагестане, в которых найдены скифские бытовые предметы: наконечники стрел, принадлежности конской сбруи, поясные пряжки, нагрудные бляхи [10:179]. Со скифами связаны найденные в разных районах Дагестана предметы, изображения на скалах, выполненные в скифском зверином стиле. Археологические памятники относятся к VII-VI вв. до н.э., т.е. ко времени, когда киммерийцы, а вслед за ними скифы, совершали свои походы на Ближний Восток и Закавказье. Одна часть скифов шла на юг Кавказа через Дербентский проход. Результаты длительных контактов дагестанцев со скифами имели следствием наличие скифских имен и терминов в дагестанских языках [3: 136]. Часть скифов вернулась на Северный Кавказ, остальная со временем ассимилировалась в среде местных племен.
Вслед за скифами на территорию Дагестана пришли сарматы, которые, смешавшись с местным албанским населением, образовали особую этническую группу - утидорсы. О пребывании сармат на территории Дагестана свидетельствуют археологические памятники, датируемые III-II вв. до н.э. Памятники эти - катакомбные могильники - характерный тип захоронения сармато-алан [8: 66]. Кроме характера захоронений, сарматское влияние прослеживается и в керамических изделиях. Развитию контактов Дагестана с иранским миром способствовал и Великий шелковый путь.
По свидетельству античных авторов, аланы занимали почти все степи на север от Кавказских гор до реки Дона, почти все главные горные ущелья, начиная от Эльбруса и до Южного Дагестана. В I в. н.э. через Дербентский проход в Закавказье вторглись аланы. Во время этих передвижений часть переселенцев осела на земле дагестанской и со временем ассимилировалась в среде местных племен. Следы алан в Дагестане сохраняются в индоевропейских корнях некоторых дагестанских языков (ср. например, осет. гора хох, дид. хон и арчин. хонх [1:222-223]. Об этом свидетельствует и само название страны: «Сарир», с иран. «ser» (гора).
С IV по X в. на территории Дагестана образовался целый ряд небольших государств (Дербент, Лакз, Табасаран и др.). В числе их на северо-западе страны, где проживали авары, в VI в. возникло относительно крупное раннефеодальное образование - Сарир. В нагорном Дагестане алан не было, но по свидетельству арабского историка Массуди, аварский хан был в дружбе с аланами, воевал с хазарами и был женат на дочери аланского царя. О том, что население этого района испытывало сильное иранское влияние, свидетельствует индоевропейские корни некоторых дагестанских языков. Поддерживала ли Алания непосредственное соседство с царством Сарир? Положительный ответ на вопрос позволяют дать следующие аргументы. В числе стран, окружавших Аланию, арабский путешественник Масуди (Х в.) называет Сарир [11: 204-206]. Согласно одной древней сводке В.А. Кузнецова, от Ширвана до Алании было 500-600 км.
На востоке к Сариру примыкает Гумик. Как сообщает Масуди, жители Гумика «живут в мире с царством алан». И, наконец, Ибн-Русте подчеркивал близость Сарира и Алании, хотя им и преувеличены географические расстояния («Три дня пути от Сарира до Алании») между населенными пунктами.
Алания поддерживала и экономические связи с Дагестаном. Торговые пути шли из Дагестана в Грузию через Дарьяльское ущелье, из Алании в Ширван. Непосредственное территориальное соседство Алании с Дагестаном в хазарское время подтверждается и археологической топографией аланских катакомбных могильников в Чечне. В том же ключе высказался известный исследователь-кавказовед А.В. Гадло. Согласно его мнению, границы Восточной Алании проходили по Терско-Сулакской низменности. Тем самым ученый относит предгорную равнину современной Чечни к Алании. «Заселение овсами-осетинами предгорной полосы современной Чечено-Ингушетии и продвижение их в горы в районе современного Дарьяльского ущелья привело к тому, - пишет А.В. Гадло, - что в местной кавказской этнонимике за ними закрепился этноним Хри-Хириол, ставший самоназванием восточной группы осетин-ирон»[7: 89]. Таким образом, этническая территория современной иранской группы осетин простиралась от р. Урух до р. Сулак, протекавшей на границе с Дагестаном.
В VII в. на Северном Кавказе сформировалось крупное государство - Хазарский каганат. Алания оказалась в его составе на правах вассалитета. Влияние халифата распространилось и на Дагестан вплоть до Дербента. В результате аланы и авары оказались не только соседями, но и продолжительное время оставались в рамках одного государственного объединения. Несмотря на вассальное отношение от халифата, и Алания и Сарир вели самостоятельную политику, о чем свидетельствуют право заключения династических браков с соседними государствами и между собою. К примеру, известен факт женитьбы аланского царя на сестре царя Сарира. Отметим также, что на востоке к Сариру примыкал населенная лаками Гумик, часть территории которого в Х в. входила в состав Сарира. Из дагестанских владений наиболее тесные этнические, культурные и исторические связи с Аланией поддерживали Сарир и примыкавший к нему Гумик. Исходя из вышеизложенного, определено, что с VI в. по начало XIII в. Сарир и Алания располагались рядом, имея смежную территорию.
С аланами хазары взаимодействовали не только на территории Дагестана. Истории известно переселение в Аланию (бассейн р. Чегем) и перемещение с аланами трех колен хазаров, разбитых арабами в 734 г..
Многовековые контакты скифо-сармато-алан с народами Дагестана не остались бесследными. Близкое соседство и постоянные контакты имели следствием тесные этнокультурные взаимовлияния в быту и празднично-обрядовой и религиозной жизни, оставили след в ономастике и языке.
Как установлено учеными, в Дагестане на земле лаков (с. Кумух) имеется священная гора под названием «Вациллу», где происходило примирение враждовавших джааматов [1:32]. Культ Вациллу у лакцев подробно изучила А.Г. Булатова. Данные сравнительно-этнографического изучения культа Вациллу у лакцев и популярнейшего святого осетинского пантеона Уацилла (аграрный характер, моления с просьбой о ниспослания дождя, место празднования - высокая гора, время празднования - третья декада июня, персона, возглавлявшая шествие, обрядовый танец сапа-цоппай, песни и танцы, сопровождавшие праздник) свидетельствует о схожести и однотипности функциональных и обрядовых действий лакского Вациллу и осетинского Уацилла в том, что речь идет об одном и том же покровителе.В связи с изложенным небезинтересно отметить, не только созвучие обрядовой песни-танца «цоппай» и лакского «цIупар», но и то, что оба они увязываются с культом грома и молнии, плодородием [13:63]. Даже тысячелетняя давность и сильный покров мусульманства не скрыли аграрную суть праздника Вацилла, не оставили место для сомнения, что культ Уацилла был перенесен со своим ритуалом в соседнюю лакскую среду и утвердился в их быту, сохранив аланскую суть и название. В.И. Абаев видел в влакском Вацилле осетинского Уацилла. Этот вывод подтверждается и тем, что аналогичный культ Уацилла со своим праздничным атрибутом проник из горной Осетии (Тагаурия) к соседям- грузинам-мохевцам под названием «Вачилоба». При этом и мохевцы отмечают праздник летом (июнь) и в жертву приносят, как и осетины, козу. Проникновение культа Уацилла одновременно в Дагестан и к горцам Грузии - наглядный пример перехода праздничного обряда через этнические границы.
Наряду с Уацилла, у народов Дагестана бытует священный холм мусульман - Сафа. Между тем Сафа - одна из центральных фигур в пантеоне осетин. Культ его сформировался в аланское время, он считается покровителем надочажной цепи и оружия. Трудно определить природу термина «Сафа»: образовалось ли имя святого покровителя от христианского Саввы Освященного или от лакского «сапа», или же есть еще другие варианты? Имеющийся материал пока не позволяет однозначно ответить на этот вопрос. Алан-осетин и лакцев связывает еще один обряд. У осетин сохранились фразеологизмы, связанные с клятвой воловьей шкурой: «Кроме как еще клятвой на шкуре быка(вола), ничем другим, очевидно, я убедить тебя больше не смогу»; На воловью шкуру тебе наступил, что ли». У лакцев молодая бездетная вдова совершала обряд - ступить на высохшую шкуру быка и тем самым давала обет до конца жизни не выходит замуж. Поиски параллелей уводят нас в скифский мир. Лукиан Самосадский в сочинении «Токсарис, или дружба» писал: «Когда скиф получал обиду и желал отомстить обидчику, то приносил в жертву быка, а мясо его кусками раскладывал на шкуру. Хозяин же садился на шкуре, заложив руки на спину, что считался у скифов самой большой мольбой. Каждый желающий мог брать часть мяса, наступая на кожу правой ногой, что означало, что он поможет обиженному по мере сил. Эта клятва считалась у них самой сильной [5:140-141]. Как видно, у скифов обычай приносить клятву на воловьей шкуре является залогом верности клятвы. Такой же смысл имело наступление на шкуру у осетин и лакцев. По всей вероятности обычай попал к лакцам через аланское посредство.
Сравнительно-этнографическое изучение элементов быта и культуры алан-осетин и народов Дагестана расширяет круг параллелей, схожих явлений. Буквально совпадают новогодние коляды, гадание девушек о суженом, обычай первого визитера, новогодние костры, праздник, связанный с началом весенних полевых работ у осетин и первой борозды у народов Дагестана. Информаторы донесли до нас магический обряд совершавшийся осетинами в прошлом перед ритуальной пахотой: проведя две-три борозды, пахарь раздевался ниже пояса до гола и садился на вспаханный участок. Из всех народов Кавказа поразительно схожий обряд сохранился в у аварцев Дагестана. В праздник первой борозды во многих аварских селениях кто-то из опытных мужчин-земледельцев садился на пашню, обнажив нижнюю часть туловища. Много общего в обрядах вызывания дождя у осетин и народов Дагестана: откладывание камушек и бросание их в воду, обливание друг друга водой, моления о вызывание дождя, обрядовая кукла, чучело женщины, шествие ряженых по аулу и др.Они свидетельствуют о том, что в далеком прошлом у них сформировались «представления о повелителе атмосферных осадков и в более широком смысле-божестве плодородия» [6: 85]. Основа осетинского праздника Кæрдæгхæссæн (букв. «несение трав») и праздника цветов лакцев, лезгин, даргинцев (сбор трав, цветов, доставка их домой, разбрасывание зелени по жилым и хозяйственным помещениям) общая: умилостивить покровителей весеннего возрождения природы, растительного мира. Еще одна параллель. По завершении жатвы осетины оставляли нескошенным небольшой участок, верили, что поле имеет своего родителя, который прячется на этом участке, и если его скосить, то он погибнет. Аналогичное представление о добром духе поля имели лакцы; и они оставляли последний пучок нивы в один сноп нескошенным.
Приведенные выше параллели в основе своей однотипны, едины по сценарию и происхождению. Несмотря на разную степень сохранности и насыщенности церемониала, идентичны по структуре и содержанию.
Об этнокультурных контактах сравниваемых этносов в прошлом ярко свидетельствуют и работы языковедов. Согласно данным лингвистики, в лексическом фонде дагестанских языков (главным образом, аварском) имеется около 100(!) слов, которые квалифицируются как аланизмы. Они присутствуют в религиозной терминологии, в номенклатуре родства, названиях предметов быта, частей человеческого тела, животных, металлов, явлений природы, пищевых продуктов. Особенно заметен аланский вклад в аварскую антропонимию: Урузмаг, Георги, Дунетхан, Косерхан, Цахил, Дудар и др. При этом, судя по документам XVII в., Урузмаг - аварское женское имя [4:131]. Представляет интерес не только присутствие этого антропонима у авар, но и то, что он в ипостаси женского имени. Урузмаг же у осетин сохранился не только как мужское имя, но как самый славный и самый мудрый старейшина во всем нартовском эпосе осетин.
Вместе с тем, как показывают новейшие исследования, в нартовском эпосе имелись персонажи с антропоморфными мужскими и женскими началами, энареи, в их числе интересующий нас нарт Урузмаг. Это имя широко засвидетельствовано в Предкавказье и даже на Боспоре и в древней Иберии в качестве реального царского имени. Одновременно с тем Урузмаг - прародитель, паредром богини плодородия, принимает иногда амазонообразный облик [9:230]. В поддержку сказанному несколько иллюстраций из осетинской Нартиады. Однажды в дом у нартовского рода Бората Урузмаг появился в женском платье. Согласно другому сказанию, произошла размолвка между супругами, Сатаной и Урузмагом, последний покинул родной дом. Чтобы примириться, Сатана пошла на хитрость. Переодевшись в мужскую одежду, она догнала Урузмага на дороге, и, соблазнив его волшебными предметами, склонила мужа к исполнению роля мужчины. После проведенной ночи, женщина раскрылась мужу, и они помирились. Известен сюжет Нартиады о том, как превратился Урузмаг в собаку (вариант - кобылицу). Четвероногий Урузмаг случается с кобелями и жеребцом, беременеет(!) и производит на свет потомство. Исходя из приведенных выше древнейших наслоений эпоса, на последней фазе формирования эпоса нарт Урузмаг имел два ипостаси, два антропоморфных начала: мужское и женское. Поскольку нартовские сказания получили распространение и среди народов Дагестана, исключается, чтобы энарейство Урузмага не было знакомо и им. Поэтому, когда имя любимого персонажа Нартиады стали давать новорожденным, то осетины предпочитали давать его мальчикам, а аварцы - девочкам. Кстати, энарейству был подвержен и другой популярный герой эпоса - Сырдон [13:101].
Вышеизложенное дает возможность для предварительного заключения:
1. Исторические взаимоотношения народов Дагестана с ираноязычным миром растянулись на тысячелетия и охватили время от киммерийско-скифской эпохи до крушения аланской государственности на Северном Кавказе.
2. Наличие большого количества аланизмов в аварском языке, сохранение в быту аваров и лакцев рудиментов алано-осетинских обычаев и обрядов является следствием соседства Алании с дагестанским миром. Оно совпало по времени с периодом расцвета Аланского раннефеодального государства и является одной из главных причин влияния, которое оно оказывало на своих соседей, в том числе и культурно-этнического характера.
3. Этнокультурные влияния были обоюдными. Как правильно отмечает В.И. Абаев, «все народы Кавказа, не только непосредственно соседящие друг с другом, но и более отдаленные, связаны между собой сложными и прихотливыми нитями языковых и культурных связей. Создается впечатление, что, при всем непроницаемом разноязычии, на Кавказе складывался единый в существенных чертах культурный мир» [2: 89]. Тем не менее алано-дагестанские историко-культурные отношения недостаточно изучены и требуют времени и усилия ученых-гуманитариев обеих заинтересованных сторон.
Рецензенты:Туаллагов А.А., д.и.н., профессор, зав отделом археологии СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А (Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания»), г. Владикавказ.
Бесолова Е.Б., д.фил.н., ведущий научный сотрудник отдела языкознания СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А (Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания), г. Владикавказ.