Введение
Жизнь современного человека насыщена стрессогенными факторами, что требует от каждого мобилизации физических и психических резервов. В.Я. Семке отмечает, что в рамках реализации государственных программ по укреплению психического здоровья населения России у каждого индивида необходимо формировать стрессоустойчивость [18, с. 61]. Начинать эту работу следует в образовательных учреждениях, включая затем сферу профессиональной деятельности, что требует совместных усилий научных и общественных коллективов. Реабилитационные программы должны быть направлены на специалистов с невротическими состояниями на соматически отягощенном фоне, на работников с проявлениями личностной дезадаптации донозологического регистра, а также на практически здоровых лиц [там же], так как никем не корригируемые девиативные тенденции, особенно психопатологические, с высокой степенью вероятности будут реализовываться в семье, быту, профессиональной деятельности и в криминальных ситуациях [17, с. 72].
Проблема профессиональной дезадаптации специалиста
Следует отметить, что личностная дезадаптация включает в себя утрату социально значимых качеств, нарушение норм морали и права, патологию психического развития и психосоматические нарушения. Дезадаптация специалиста чаще всего обусловлена жизненными кризисами (нереализованности, опустошенности, бесперспективности, максимальных достижений, коррекции жизненных планов, середины жизни и др.), а также кризисами профессионального становления и развития, среди которых – кризис нереализованных возможностей [5].
Деструктивные варианты разрешения кризиса проявляются в развитии деформаций, в социальной фрустрации и агрессии, маргинализме и циничных поступках, противоправных действиях, алкоголизме, депрессии, уходе из семьи, а также в некачественном, непродуктивном выполнении профессиональных обязанностей и функций, в утрате профессиональной идентичности и депрофессионализации. В подобной ситуации увольнение или смена деятельности предполагает продуктивный исход событий, однако конструктивный путь разрешения кризиса состоит в активизации организационных усилий в направлении профессионального роста и развития специалистов в процессе обучения и переподготовки [15].
Особенности преодоления негативных явлений профессиональной жизни
Э.Ф. Зеер и Э.Э. Сыманюк отмечают, что преодоление негативных последствий профессиональной деятельности напрямую связано с развитием внутренних ресурсов, эффективных стратегий поведения и совладания с ситуацией фрустрации [6]. Движение субъекта деятельности к суперпрофессионализму осуществляется на основе профессионализма личности (как совокупности ценных деловых качеств) и профессионализма деятельности, к интегральным показателям которой относятся эффективность, надежность, стабильность, социальная значимость, направленность на продуктивное личностно-профессиональное развитие и творческое созидание в течение всей жизни [3].
И. О. Соловьев подчеркивает, что оптимальное развитие специалиста осуществляется в формирующей акмеологической среде на основе активности самого профессионала – способного, самостоятельного, организованного и дисциплинированного, строго выполняющего инструкции и профессиональные алгоритмы, во внештатной ситуации принимающего творческие решения, отстаивающего свои позиции, имеющего духовно-нравственный стержень, который объединяет волю, интеллект и эмоциональную устойчивость [19]. Выраженность этих профессионально важных качеств обусловливает реализацию специалистом профессиональной нормы как совокупности предъявляемых к специалисту той или иной профессии нравственно-этических, корпоративных, личностно-профессиональных стандартов поведения, деятельности и общения, разработанных на основе социально-правовых норм.
В социально значимых профессиях гармоничная норма, сочетая в себе адаптивность, самоактуализацию и креативность личности [14], воплощается в профессионально-релевантном поведении [1]. В профессиях социономического типа (например, учителя и врачи) профессиональная норма, наряду с универсальными профессионально важными качествами (компетентность, ответственность, этичность), включает также фрустрационную толерантность, продуктивное совладание на основе активных и просоциальных моделей поведения, антиципацию социально ожидаемого и одобряемого профессиональным сообществом результата деятельности, адекватный контроль и оценку ее этапов на основе рефлексии, лежащей в основе конструктивного преобразования поведения и преодоления специалистом критических явлений профессиональной жизни [9].
Для уточнения представлений об отклонениях от гармоничной профессиональной нормы среди специалистов социономических профессий проведено пилотажное исследование, в рамках которого было опрошено 120 учителей от 25 до 53 лет и 132 врача от 27 до 56 лет. Следует отметить, что обе группы испытуемых к отклонениям от профессиональной нормы отнесли: нарушения профессиональной этики (74 % учителей и 24 % врачей), недостаток профессиональной компетентности (13,3 % учителей и 63,6 % врачей), ненадлежащее выполнение должностных обязанностей и нарушение должностных инструкций (6 % и 36,4 % соответственно), симптомы выгорания и неразвитую эмпатию как признаки личностно-профессиональных деформаций (20 % и 27,3 %), коммуникативную некомпетентность (23,3 % и 6 %). «Нарушение правовых норм» считают девиацией 27,3 % врачей, «неустойчивость к стрессу» – 13,4 % учителей. Следовательно, в педагогической среде соответствие специалиста профессиональной норме предполагает, в первую очередь, соблюдение профессиональной этики и стрессоустойчивость, а в медицинской среде – наличие профессиональной компетентности и надлежащее выполнение должностных обязанностей. Недооценка испытуемыми мотивации к самообразованию и саморазвитию может свидетельствовать о стагнации, приводящей специалистов при непродуктивном разрешении профессионального кризиса к депрофессионализации и различным девиациям.
Таким образом, испытуемые специалисты имеют представления о профессиональной норме и личностно-деонтологическом комплексе, необходимом для ее реализации в деятельности. Однако они недооценивают возможности профессионального роста и развития, что недопустимо для представителей социально значимых профессий, от которых зависит прогресс и развитие общества в целом. К тому же между знанием специалистами социально одобряемых норм и их воплощением в деятельности может наблюдаться разрыв, и эта проблема требует научного изучения и описания.
Результаты сравнительных эмпирических исследований автора показали, что представителям социономических (учителя и врачи) и несоциономических профессий на глубинном уровне свойственны личностно-профессиональная дезадаптация на фоне дистресса, а также склонность к девиациям при дефиците волевого контроля или низкой мотивации [11]. При этом профессиональная дезадаптация и социальная фрустрация, обусловленные неудовлетворенностью значимыми факторами жизнедеятельности и неадекватным купированием организационного и личностно-профессионального стресса, выступают предикторами девиантности специалиста [12]. Следовательно, для улучшения результативности труда, достижения профессиональной нормы и акме специалистов необходимо планировать работу, направленную на превенцию профессиональной дезадаптации и компенсацию деформационно-деструктивных (девиативных) тенденций, проявляющихся на личностном, функциональном и поведенческо-коммуникативном уровнях.
Отметим, что процесс выполнения деятельности регулируется важнейшим психологическим механизмом, выражающимся в различных типах обратной связи [13, с. 69]. Сопоставление предвосхищенного и требуемого результата деятельности (антиципация) позволяет избежать ошибок или минимизировать их благодаря сигналу рассогласования. Он обеспечивает такое выполнение действий, при которых результат соответствует цели. В психологии процесс получения обратной связи, являющийся основным рычагом в управлении поведением человека, называют рефлексией. Она выступает особым механизмом освоения и интериоризация норм, так как способствует осознанию деструктивных проявлений и отказу от их самооправдания. Не случайно ученые обращает внимание на возможности рефлексии в трансформации риска личностно-профессиональных деформаций в ресурс развития, понимая под ресурсом имманентно присущую возможность «подняться и распрямиться» [16] благодаря повторяемости и яркости пережитого опыта [8].
Следует обратить внимание, что в условиях ситуативных требований человек среди санкционированных форм поведения должен выбирать наиболее подходящие альтернативы. П.Т. Тюрин подчеркивает, что недопущение отклонений сходно с монокулярным зрением, а стереоскопичным видением жизни обладает тот, кто, держась за схемы (нормы), находит поведенческие альтернативы между требованиями закона (норм) и конкретно складывающейся ситуацией [20]. В.Д. Менделевич подчеркивает, что идеальная поведенческая норма, включающая гибкость, адаптивность и самоактуализацию, сочетается с креативностью индивида в процессе творческой деятельности, которая выступает универсальным механизмом купирования стресса, нивелирования дезадаптации и продуктивного развития личности.
С нашей точки зрения, формирование гармоничного стиля профессиональной деятельности возможно на основе осознания, проработки и разрешения личностно-профессиональных проблем. Это происходит в ходе обучения благодаря: а) квазипрофессиональной деятельности, воспроизводящей процессы, происходящие в реальных ситуациях профессиональной жизни [4; 7], б) игромоделированию [2], в) творческой активности специалистов в процессе арт-терапии, способствующей отреагированию чувств и перенаправлению дистресса в эустресс; г) обогащению реестра поведенческих возможностей достигающими интроперзистивными и совместно-упорствующими интерперзистивными стратегиями [10].
Психологическую основу укрепления просоциального поведения, профилактики дезадаптации и девиаций специалистов могут составлять: а) антиципация как предвосхищение нормативного результата деятельности и б) профессиональная рефлексия процесса и итогов деятельности.
С целью профилактики личностно-профессиональной дезадаптации и девиативных тенденций специалистов автором разработан и апробирован рефлексивно-креативный практикум как один из способов формообразования личности, адекватной содержанию и требованиям профессиональной деятельности. В его работе приняло участие 148 человек (56 врачей и 92 педагога в возрасте от 27 до 64 лет), прошедших в течение двух месяцев цикл из 8 мини-тренингов. В состав контрольной группы вошло 46 человек (18 врачей и 28 педагогов от 28 до 62 лет).
Гипотеза эксперимента. Профилактика профессиональной дезадаптации как интегрального свойства девиантной личности, а также девиативных тенденций специалистов как отклонений от профессиональной нормы возможна в процессе рефлексивно-креативного практикума благодаря нивелированию деструктивных моделей поведения, снижению проявлений неконструктивных стратегий совладания и гармонизации стиля деятельности в целом.
Для достижения поставленных целей в ходе практикума решались следующие задачи:
1) повышение социально-психологической компетентности благодаря развитию профессионально-важных качеств и мотивации специалистов;
2) совершенствование эффективной коммуникации с учетом поведенческих альтернатив;
3) усиление адаптационного потенциала и стрессоустойчивости на основе продуктивного совладания с профессиональными трудностями;
4) коррекция негативных эмоциональных состояний, а также стиля профессиональной деятельности, поведения и общения;
5) формирование установок на сохранение психосоматического и профессионального здоровья.
Принципы психологической работы с группой специалистов: научность, компетентность, этичность, развитие, доверие, взаимопонимание, индивидуализация, добровольность участия.
Методы и средства воздействия: тест-опросники, «разогревающие» упражнения, направленная беседа, групповая дискуссия, учебно-деловые и ролевые игры, креативные, арт-терапевтические и медитативные техники, аутотренинг, релаксация, визуализация и др.
Мишени коррекционного воздействия: проявления профессиональной дезадаптации; личностно-профессиональные деформации и деструкции; отклонения от личностной, поведенческо-коммуникативной и функциональной нормы.
Основные психологические задачи каждого занятия:
1. Ретроспективный анализ взаимосвязи эмоциональных состояний и особенностей профессиональной деятельности специалиста.
2. Квазипрофессиональная деятельность с последующей рефлексией на себя и других для оценки степени успешности деятельности, общения и коммуникации, для элиминации деструктивных смыслов, реконструкции уверенности и жизнестойкости.
3. Проспективный этап, включающий конструирование позитивных установок, личностный рост и развитие.
Результаты эксперимента и их обсуждение
В процессе смоделированных ситуаций квазипрофессиональной деятельности осуществлялись анализ и оценка поведения, процесса общения, результата и способов выполнения деятельности специалистов. Продуктивность деятельности определялась системой качественно-количественных показателей (время, безошибочность, надежность, гибкость, разносторонность и своевременность действий), на основе которых выявлено, что относительно продуктивными в выполнении заданий оказались лишь 25 % специалистов, а полную успешность в выполнении заданий не проявил никто. Низкая продуктивность выявлена у 66,2 % участников практикума, а у 8,8 % – абсолютная непродуктивность. Благодаря обратной связи был сделан вывод о том, что специалистам присущи функциональные девиации как нарушения профессиональных функций, которые проявляются в неспособности делать и поступать правильно (адекватно и точно), быстро, рационально (целесообразно), инициативно (находчиво), эстетично (красиво и гармонично) [14, с. 152]. Также были зафиксированы: нарушение прогнозирования должного результата деятельности из-за слабой антиципации, приводящей к отклонению от цели; недостаток планирования методов и способов эффективного достижения цели при бесконфликтном сотрудничестве; низкая ответственность в решении поставленной задачи, а также неадекватная оценка выполненной работы, не соответствующей должным результатам.
Сравнение результатов экспериментального исследования осуществлялось с использованием t-критерия Стьюдента. Так, в экспериментальной группе применение тест-опросника Г.С. Hикифopoва «Стратегии и модели преодолевающего поведения» (Шкала SACS) до и после рефлексивно-креативного практикума свидетельствует, что у испытуемых врачей и педагогов на достоверно значимом уровне (при p ≤ 0.01) снизилась выраженность синдрома профессиональной дезадаптации с умеренного (46,84 балла) до низкого уровня (28,83 балла). Это произошло за счет: а) снижения уровня деструктивных стратегий преодоления (агрессивных и асоциальных действий) и относительно продуктивных стратегий импульсивности, избегания и манипулятивных действий; б) усиления просоциальных стратегий ассертивности и «вступление в социальный контакт».
Рис. 1. Результаты изучения стратегий и моделей преодолевающего поведения
Достоверные различия (при p≤0.01) получены также по показателям таких шкал «Опросника для оценки профессиональной дезадаптации» (О.Н. Родина, М.А. Дмитриева), как: «самочувствие» (параметры «эмоциональные сдвиги», «снижение общей активности» и «ощущение усталости»), «соматовегетативные нарушения», «нарушение цикла «сон – бодрствование», «особенности социального взаимодействия».
Следует отметить, что в контрольной группе достоверные различия между показателями по шкалам использованных тестов не выявлены.
Рис. 2. Результаты оценки профессиональной дезадаптации
Анкетирование участников по итогам занятий позволило отметить следующие положительные изменения: у 89 % участников повысилась личностно-коммуникативная компетентность за счет реализации установки на конструктивное профессиональное взаимодействие; 81 % отметили повышение самооценки вследствие позитивных эмоций и чувств; 72,3 % - улучшение психоэмоциональных состояний и «победу над тревогой»; 69,6 % – рост позитивной мотивации к деятельности, удовлетворенности работой и профессиональным выбором; 66,2 % – повышение рефлексивности; 56 % – осознали значимость планирования и прогнозирования деятельности, адекватности оценки и контроля; 52,7 % – обрели уверенность в достижении успеха; 50% – отметили повышение стрессоустойчивости; 35,13 % – расширили реестр продуктивных стратегий поведения и общения, а 32,4 % – круг социальных связей; 22,3 % – обрели установку на нравственное поведение, 15,5 % – смелость к творческим проявлениям и нестандартному решению проблем. Следовательно, после практикума у участников можно констатировать гармонизацию личности и стиля профессиональной деятельности в целом.
Итак, проведенная работа позволяет сделать следующие выводы:
1. Участие специалистов в рефлексивно-креативном практикуме позволило снизить проявления деструктивных стратегий совладания и нивелировать симптомы профессиональной дезадаптации, являющейся расстройством приспособительных реакций поведения и интегральным свойством девиантной личности.
2. Профилактика и коррекция негативных явлений профессиональной жизни в условиях квазипрофессиональной деятельности позволили специалистам осуществить переход со стадии размышления на стадию активных действий по преодолению профессионального кризиса благодаря закреплению успешных стратегий совладания и сохранению социально одобряемых моделей поведения.
3. Психологическая работа со специалистами должна строиться на основе профессионально-этической нормы с учетом поведенческих альтернатив в ситуации выбора продуктивных стратегий совладания с профессиональными трудностями.
4. В целом, подтверждено положительное воздействие целенаправленной профилактической работы на снижение проявлений дезадаптации и девиативных (деформационно-деструктивных) тенденций специалистов. Это позволяет повышать профессионализм, заключающийся в способности человека к достижению высоких результатов труда и продуктивности взаимоотношений с субъектами профессиональной деятельности, а также в реализации социально ожидаемой и одобряемой профессиональным сообществом нормы.
Рецензенты:
Кайгородов Б.В., д.псх.н., профессор, декан факультета психологии, заведующий кафедрой общей психологии и психологии развития Астраханского государственного университета, г. Астрахань.
Сатарова Л.А., д.п.н., доцент, профессор кафедры педагогики и предметных технологий Астраханского государственного университета, г. Астрахань.