Введение
Отслеживание и описание процессов, определяющих направление в развитии современных лексических систем, является очень важным для диалектологической науки. Изменчивость и развитие лексического состава языка определяется двумя основными языковыми процессами: архаизация (устаревание лексических единиц и значений) и неологизация (пополнение языка новыми словами и значениями). Архаизация языка как явление - одно из основных показателей социальных изменений в обществе. Именно поэтому один из актуальных и центральных вопросов в лингвистической науке - это вопрос о языковой изменчивости. Актуальность данного исследования заключается также в недостаточном исследовании причин и механизмов процесса архаизации диалектной лексики осетинского языка.
Новизна исследования обусловлена отсутствием комплексных исследований устаревшей лексики осетинского языка в современном осетиноведении.
Цель работы состоит в исследовании и описании причин и особенностей протекания процессов архаизации диалектной лексики осетинского языка.
Материалом исследования послужила устаревшая лексика осетинского языка, в том числе собранная в ходе диалектологических экспедиций.
В данном исследовании используются следующие методы современной лингвистики: описательный метод, предполагающий наблюдение, обобщение и классификацию материала; сравнительно-исторический метод, необходимый для сравнения слова в разные исторические периоды; метод компонентного анализа.
Обсуждение результатов исследования
Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой (экстралингвистический) характер, если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть обусловлены и лингвистическими законами [8].
Устареванию диалектной лексики способствует ряд причин, которые являются общеязыковыми: 1) утрата понятий и явлений и связанных с ними действий и процессов; 2) общественные и социальные изменения; 3) влияние литературного языка [4, с. 31-33].
Одной из причин архаизации лексики того или иного языка также является то, что вследствие влияния культуры больших и развитых народов ослабевает национальное самосознание носителей малых языков, происходит нарушение языковой преемственности поколений. Одно из следствий этого - появление в осетинском языке огромного количества русских заимствований, а осетинские слова, обозначающие те же термины, переходят в пассивный словарь. По сути получается, что современным синонимом того или иного архаизма становится заимствование, в той или иной степени адаптированное под фонетическую систему осетинского языка [10].
Например: beǧeli (гумно, зернохранилище, амбар, житница) - ambar; arӕznӕ (руль) - rulʼ/ rolʼ; zeti (масло растительное) - maslӕ; ӕfsaṕӕ (тот, кто владеет провизией, хлебодар, повар) - ṕovӕr; kerta (циркуль) - сirkulʼ; medӕggonӕ (кладовая) - ḱlӕdovkӕ; sans (клей) - klej и т.д. По нашим наблюдениям, некоторые тематические группы лексики наиболее подвержены архаизации. Так, практически вся лексика, связанная с военной сферой, относится к архаичной лексике. В прошлом военное дело являлось одним из основных видов деятельности мужского населения Осетии. Слов, относящихся к этой сфере, большое количество. Социально-экономические преобразования, произошедшие в жизни осетин за последние сто лет, способствовали переходу осетинской военной терминологии из активного пласта лексики в пассивный [3, с. 5]. Таким образом, к числу тематических отделов осетинской лексики, в которых больше всего архаизированных слов, можно отнести следующие группы: 1) военная терминология; 2) орудия труда и быта; 3) лексика, связанная с домашними промыслами; 4) одежда и обувь; 5) пища и питье; 6) метрическая система, названия месяцев и дней недели. Данные тематические группы устаревшей лексики нами уже были рассмотрены [11], кроме названий месяцев и дней недели. Эта группа относится именно к тем архаизмам, современными синонимами которых стали русские заимствования. Мы бы хотели акцентировать свое внимание на этой группе, потому как архаизация этой группы, а именно названий месяцев и дней недели, является неотъемлемым звеном в цепи устаревания лексики малых языков.
В прошлом у осетин в вопросе деления года на периоды и месяцы есть некоторые особенности. Осетины различали времена года следующим образом: ир. zymӕg / диг. zumӕg - зима; ир. ragwalʒӕg / диг. ragwalʒӕg - ранняя весна; ир. walʒӕg / диг. walʒӕg - весна и первая половина лета, приблизительно май-июнь; ир. fӕӝӝӕg / диг. fӕzzӕg - лето начиная с покоса и до листопада; ир. ӕrӕgfӕӝӝӕg - позднее лето, т.е. осень, с появления инея и листопада до первого снега. Начало года (ир. nӕwӕg bon (букв. новый день) / диг. anzi sӕr (букв. начало года)) ведется с пятницы, следующей за новолунием в зимний месяц Basilti mӕjӕ (Васильев месяц). Этот день не совпадает с нашим календарем, пишет Вс. Миллер, и «приходится то раньше, то позже Рождества, так как осетины ведут счет месяцам по лунным циклам» [7, с. 447]. Названия месяцев не одни и те же по всей Осетии. У дигорцев употребительны следующие названия: 1) Basilti mӕjӕ - месяц Василия, соответствующий концу декабря и половине января. Название его объясняется влиянием христианства (другое название имеем в ст.-диг. говоре - Ӕnsuri mӕjӕ); 2) Komaxsӕn - заговенье - приблизительно соответствует второй половине января; 3) Komdarӕni mӕjӕ - месяц поста - соответствует февралю; 4) месяцы март и апрель, по свидетельству Ю. Клапрота, относящемуся к началу XIX в., являются двумя месяцами поста - маруха дыууа майы (букв. два месяца поста) [6, с. 163], у В.Ф. Миллера же (конец XIX в. ) март уже назван Marti mӕjӕ [7, с. 447] - март, здесь мы уже наблюдаем проникновение названий месяцев европейского календаря в традиционный осетинский; 5) Nikkolӕ - месяц Николая, соответствует второй половине апреля и первой мая; название объясняется праздником святого Николая Чудотворца (9 мая); 6) Фӕlvӕrajy mӕjӕ - месяц назван в честь патрона домашнего скота Фалвара - соответствует второй половине мая и первой июня. Еще одним вариантом названия этого месяца является зафиксированный нами в ст.-диг. говоре - Xansi mӕjӕ от xans - высокая густая трава; 7) Amistol - приблизительно половина июня и июля; по мнению В.И. Абаева, происхождение этого месяца предположительно связано с искаженной формой слова апостол, по имени апостолов Петра и Павла, день которых праздновался 29 июня [1, с. 51]; 8) Ю. Клапрот и В.Ф. Миллер этот месяц называют Sosӕni mӕjӕ - июль-август, месяц мотания головой (у лошадей), по данным же наших информантов, - сухи мӕйӕ; 9) Ruxӕn - август-сентябрь, месяц течки у оленя (ruxӕn называется звук, издаваемый оленем в этот период); 10) Kӕfti mӕjӕ - рыбный месяц, приблизительно конец сентября и начало октября. Название объясняется тем, что с наступлением холода рыба из Терека идет в притоки, и тогда бывает хороший улов; 11) Gewӕrgoba - месяц св. Георгия; приблизительно вторая половина октября и первая ноября; 12) Cӕpporsӕ - соответствует концу ноября и половине декабря. По мнению В.И. Абаева, название этого месяца тождественно с дигорским числительным cuppor - сорок, в настоящее время вытесненный новообразованием duwinsӕʒi (букв. две двадцатки), но сохранившимся в так называемом пастушеском счете. Праздник назван числительным «сорок», вероятно, потому, что ему предшествовал сорокодневный пост. Дигорское cӕpporse представляет усеченную форму родительного падежа нумеративных слов (cӕpporse из cӕpporsej). Родительный падеж объясняется здесь тем, что подразумевается слово «праздник»: cӕpporsej bӕrӕgbon «праздник сорока». В дальнейшем bӕrӕgbon отпало, но форма родительного падежа осталась. Как часто бывает, слово, законсервированное в культе (цӕппорс), имеет более архаическую форму, чем это же слово из бытового пастушеского счета (цыппор) [1, с. 323]. Зафиксировано еще одно название месяца декабрь - атзолагозарт - время, когда не достает хлеба и мяса [6, с. 163]. Вероятно, это усеченная форма от ӕnӕ ʒol ӕnӕ kosart - ӕʒolӕkosart (букв. без хлеба, без мяса).
Следует отметить, что большинство нами опрошенных информантов не знают названия месяцев на своем родном языке, а пользуются современными русскими. И даже те, кто их знает (преимущественно представители старшего поколения, затрудняются и путаются в ответах). По сути, с осетинским календарем происходит то же самое, что и с древнеславянским календарем, который, как известно, в свое время был вытеснен солнечным календарем, разработанным в Древнем Риме [10].
Ситуация, когда огромное количество осетинской лексики архаизируется и уступает место иноязычным эквивалентам, является последствием взаимодействия русского и осетинского языков на протяжении длительного времени. По этому вопросу Т.Т. Камболов пишет: «Непродолжительный период (1920-1950 гг.) либерального решения этноязыковых вопросов в Северной Осетии, в течение которого были созданы условия для расширения функционального поля осетинского языка и развития его внутренней структуры, сменился активным процессом сокращения социального функционирования осетинского языка и его структурным упадком». По его мнению, функциональное неравенство русского и осетинского языков создано в результате двух основных процессов:
- планомерной регламентации по увеличению объемов русского языка и сокращению доли осетинского языка в социально важных сферах образования, государственной власти и местного самоуправления, обоснованной реальными кадровыми, учебными, методическими и финансовыми проблемами;
- как следствие, снижения социального престижа осетинского языка и уровня владения родным языком большой частью осетинского населения, приведшего к самопроизвольному сокращению доли осетинского языка в сфере художественной литературы, науки, бытового общения и др. [5, с. 98]. Хочется отметить, что в современной осетинской художественной литературе наметилась такая тенденция - многие авторы пишут свои произведения на русском языке. Безусловно, это не способствует развитию и сохранению языка, а, наоборот, ведет к его упадку.
Как известно, процесс архаизации приводит к появлению в языке историзмов и архаизмов. Если историзмы - это слова, которые вышли из употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими реалий, то архаизмы - это вытесненные синонимами названия каких- либо предметов или явлений.
Существуют несколько типов архаизмов.
1. Лексико-фонетические архаизмы - слова, которые имеют несвойственный современному произношению звук или сочетание звуков, например: iragӕs - ӕrwagӕs (вера); idujun -fedujun (иссякать); isӕrxun, izӕrxun - efxӕrsun (развлекать) и т.д.
2. Собственно лексические архаизмы, например: qabaǧ - поселение, аул, хутор; tӕnqarӕ - слабый; tyryn / tӕrna - мальчик, отрок, юноша; tӕton - щедрый; arǧyc / arǧoc, arǧuc - уважение, почтительное отношение; asqod, ӕsqod, ӕsqot - утаивать, замалчивать, не давать огласке; fes - счастье; fesgun - счастливый, синонимично - nivӕ / nivgun; kenges kӕnun - думать о чем-либо; oǧulli - удачный, удачливый, приносящий удачу, синонимично слову hair и т.д.
3. Грамматические архаизмы - устарелые грамматические формы слов:
ӕmbaun - гноить; cӕwajnon - охотник; fӕduj -раскалывается; mаrdӕ uj - убивают; axӕstӕ uj - ловят; ne ʼstuj - не стоит и т.д.
4. Семантические архаизмы - устаревшие значения слов, которые существуют в современном языке, но номинируют другое явление или предмет: слово kosӕg изначально обозначало - представитель низшего сословия в феодальный период, сейчас - работник, работающий; fat - стрела, но с появлением огнестрельного оружия этот термин стал обозначением пули; adӕmixatt - феодальное сословие, основная крестьянская масса (крестьянин - общинник), современное значение - народ, народность, национальность и т.д.
К архаическим явлениям в осетинском языке можно отнести и некоторые формы словоизменения и словообразования.
В обоих вариантах осетинского языка (дигорском и иронском) некоторые термины родства, основа которых заканчивается на -d, -t, образуют форму множественного числа путем вставки элемента -ӕl-, причем в дигорском в отличие от иронского конечный согласный -d геминуется (таблица 1).
Таблица 1. Формы множественного числа терминов родства в иронском и дигорском диалектах
|
Иронская форма |
Дигорская форма |
||
|
mad - мать |
madӕltӕ |
madӕ |
maddӕltӕ |
|
fyd - отец |
fydӕltӕ |
fidӕ |
fiddӕltӕ |
|
ӕrvad - брат |
ӕrvadӕltӕ |
ӕrvadӕ |
ӕrvaddӕltӕ |
Но есть одна особенность - в иронском такой способ образования множественного числа встречается только в этих трех словах, а в дигорском, по данным В.И. Абаева, еще целый ряд слов, обнаруживающих ту же особенность в образовании множественного числа: wosӕ - wostӕltӕ (жена, женщины); uxst - uxstӕltӕ (вертел); sast - sӕstӕltӕ (обломок) и т.д. [2, с. 40]. Следует отметить, что данное языковое явление было зафиксировано А.Дз. Цагаевой и определено как особенность озрекского говора дигорского варианта осетинского языка [9]. Однако данная форма на сегодняшний день уже не употребительна в говорах дигорского диалекта, что позволяет нам говорить об архаичности данной грамматической формы.
Что же касается словообразования, то одним из распространенных и продуктивных в обоих диалектах факторов словообразования и обогащения лексики является сложение слов (сложные слова). Принципы образования сложных слов и основные их типы одинаковы в обоих диалектах. Но есть одно заметное расхождение, отмеченное В.И. Абаевым [2, c. 78]: в сложных словах, где вторая часть является отлагательным именем с отвлеченным значением («смотрение», «дразнение» и т.д.), иронский дает обычно глагол в форме прошедшего причастия (основы прошедшего времени), а дигорский в виде настоящего времени с конечным гласным -ӕ: диг. sosӕg-warzӕ / ир. susӕg-warzt - тайная любовь; диг. ḱex-fӕrsӕ / ир. xync-farst - настойчивый вопрос; диг. ʒӕndӕl-kafӕ ир. / wӕzzaw-kaft - вялый танец и т.д. Однако на сегодняшний день данная форма словообразования стала в дигорском малоупотребительна, более того, некоторые сложные слова, приведенные В.И. Абаевым, нашим информантам практически не понятны, или они затрудняются в определении их значения, например: adgin-ǧarӕ - приятное впечатление; list-kӕsӕ - внимательный взгляд; ӕrxun-xussӕ - грустный сон; desӕ-ʒorӕ - удивленная речь; dӕlbun-kӕsӕ - взгляд исподлобья и т.д.
Таким образом, анализ некоторых моментов, связанных с процессом архаизации диалектной лексики осетинского языка, дает возможность накопления сведений об устаревшей лексике, помогает воссоздать общую картину исторического развития лексического состава. В ходе исследования нами выявлено, что процессу архаизации в осетинском языке подвержены как моносемантичные, так и полисемантичные слова. В зависимости от причины утраты актуальности в осетинском языке выделяются четыре типа архаизмов: 1) лексико-фонетические; 2) собственно лексические архаизмы; 3) грамматические архаизмы; 4) семантические архаизмы. Архаизации подвержена не только лексика, но и некоторые формы словоизменения и словообразования.
Большое количество архаичных слов, современными синонимами которых стали заимствования из русского языка, является следствием билингвизма осетинского населения. Функциональное неравенство русского и осетинского языков привело к снижению социального престижа осетинского языка и уровня владения родным языком среди большей части осетин. Ввиду этого мы считаем совершенно необходимым повышение престижности языка и расширение сферы его функционирования.
Принятые сокращения:
ир. - иронский вариант осетинского языка;
диг. - дигорский вариант осетинского языка;
ст.-диг. - стур-дигорский говор дигорского варианта осетинского языка.
Рецензенты:
Гацалова Л.Б., д.фил.н., ведущий научный сотрудник отдела осетинского языкознания ФГБУН «Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания», г. Владикавказ.
Парсиева Л.К., д.фил.н., доцент, ведущий научный сотрудник отдела осетинского языкознания ФГБУН «Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания», г. Владикавказ.