К гордости отечественной ориенталистики необходимо отметить, что первой в мире научной публикацией по бабизму стала книга преподавателя персидского языка, профессора и первого декана факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета Мирзы Александра Касимовича Казем-Бека «Баб и Бабиды: религиозно-политические смуты в Персии в 1844-1852 годах», написанная в 60-х годах девятнадцатого столетия и изданная в 1865 году в Санкт-Петербурге.
Кроме указанного издания, также существует издание данного труда в виде серии из пяти статей, которые были опубликованы в периодическом издании Journal Asiatique за 1866 год [9]. Именно этим изданием пользовался видный британский ориенталист, профессор Кембриджского университета Эдвард Браун (1862-1926), который весьма высоко отозвался о данной работе, исключая небольшую критику в вопросах датировок и описания нравов ряда персонажей [6, с. 204-205].
Эта публикация русского ученого вызвала огромный интерес на Западе. На основании этой монографии были написаны десятки статей, опубликованных в европейских и американских периодических изданиях.
Несмотря на то что автор данного труда не является ориенталистом, а книга написана по довольно малочисленным источникам и отражает, прежде всего, мнение иранских придворных историков, она и по сей день является одним из наиболее полных русскоязычных трудов по бабизму. Изложенный в данной работе материал представлен гораздо шире, нежели можно предположить из названия. Профессор включает в свою монографию обзор развития ислама шиитского толка в Персии и общий обзор бабидского вероучения.
Однако изложенные в книге исторические сведения весьма поверхностны, как, впрочем, и вероучение шейхизма. Биографию Баба автор описывает лишь с 14-летнего возраста, причем очень и очень кратко, постоянно ссылаясь на крайний недостаток сведений.
Следует обратить внимание на то, что историческая часть этого сочинения отображает ход исторического процесса весьма точно, тогда как в вопросах вероучения шейхитов и бабидов неточностей намного больше (см., напр., на с. 186-188 вопрос о переселении душ; на с. 188-189 - об общности жен; на с. 170-171 - об атрибутах Божиих и т.п.).
При знакомстве с источником необходимо учитывать, что книга была написана в то время, когда о бабидах было вообще ничего неизвестно, поэтому часть информации осталась непроверенной. Однако, несмотря на некоторые искажения и неточности, данное исследование продолжает пользоваться популярностью и несомненным авторитетом у исследователей ранней истории веры бахаи.
Большой вклад в изучение бабизма-бахаизма внес русский офицер-артиллерист (впоследствии генерал-майор) А.Г. Туманский (ум. 1921). Будучи слушателем офицерских курсов при Учебном отделении восточных языков, он заинтересовался учением бабидов и летом 1890 г. отправился в Ашхабад, где в то время жили бежавшие из Ирана бахаиты.
В Ашхабаде Туманский общался с руководителями местной бахаитской общины, которые снабжали исследователя материалами по истории и идеологии движения.
Русский ориенталист не только изучал религиозную литературу бахаитов, но также оказывал чрезвычайно важные услуги по благоустройству колонии бахаитов в русской Закаспийской провинции, а также принимал деятельное участие в строительстве первого в мире бахаитского храма в Ашхабаде.
В 1890 году Туманский отправился в Иран, где посетил важнейшие центры бахаизма, попутно выполняя просьбу своего учителя барона фон Розена и будущего академика Бартольда (который в то время только начинал свою научную карьеру) по поиску утраченного труда Улугбека по географии Ирана «Ulus-i arba´a» и ряда других рукописей. В этой поездке ученый приобрел множество ценных рукописей. Личный рукописный фонд Туманского был весьма солидным, однако большая его часть ныне находится за рубежом.
Результатом исследований Туманского стали работы: «Последнее слово Беха-Уллы» (Записки Восточного отделения императорского Русского археологического общества, Т. 7), «К вопросу об авторах истории бабидов, известной под названием Тарихе Манукчи ("Тарих-и Манукчи") или Тарихе Джедид ("Тарих-и джадид")» (ЗВОИРАО, Т. 8), «Два последних бабидских откровения» (ЗВОИРАО, T. 6). Данная работа также издавалась и отдельным изданием [10].
Фундаментальным русскоязычным исследованием этого автора стало издание в 1899 г. при содействии В.Р. Розена и М.А. Гамазова в «Записках Императорской Академии Наук» (Т. III, № 6) «Китаб-и Акдас». Издание включило оригинальный текст, русский перевод, введение и приложения. В приложениях Туманский поместил тексты и перевод шести «скрижалей» Бахауллы, дополняющих «Китаб-и Акдас».
Основную часть работы по переводу текста Туманский проделал в Ашхабаде, при содействии двух видных бахаитских богословов: Абуль Фазла Гульпагаигани и Мирзы Юсуфа Решти. Что, однако, не дает повода утверждать, что Туманский симпатизировал учению бахаитов, поскольку он воздерживался от конкретной оценки деятельности и личности Бахауллы и считал бахаитов организаторами и исполнителями убийств на религиозной почве.
Среди прочих работ Туманского можно отметить «Note on the Kitab-i Qorqud» [11] и отчет о его путешествии в 1894 г. в Персию «От Каспийского моря до пролива Хормуз» [12].
Одной из главных заслуг Туманского в исследовании бабизма является то, что он первым среди европейских исследователей высказал мнение о фальсификации «Истории» Мирзы Джани сторонниками Бахауллы сразу же после казни автора. Туманский также выяснил, что предисловие к «Новой истории Хамадани» написал мирза Абуль-Фазл. Ввиду общих интересов к данной тематике Туманский вел переписку с Э. Брауном, который весьма высоко оценивал деятельность русского исследователя [8, с. XXXIII, LII].
Из работ отечественных ориенталистов советского периода наиболее значимы труды М.С. Иванова. В частности, его кандидатская диссертация «Бабидские восстания в Иране 1848-1852 гг.», которую он успешно защитил в 1937 г. в ЛГУ и издал в 1939 г. В 1982 г. в Москве вышло ее второе, значительно переработанное и дополненное издание с названием «Антифеодальные восстания в Иране в середине XIX века».
Вопреки широко распространенной на Западе точке зрения следует заметить, что эта работа отнюдь не является единственным в мире марксистским исследованием бабизма в целом и иранских народных восстаний в частности.
После октябрьской революции правительство большевиков стало нетерпимо относиться к религии вообще и к бахаизму в частности.
В 1930 г. в Москве и Ленинграде выходили брошюры с марксистской критикой бабизма-бахаизма. Правительство было недовольно попыткой представить строящийся в Советской России социализм как неверно осуществляемый проект мироустройства, предложенный Бахауллой. Следствием этого явились массовые аресты бахаитов и высылка их в Сибирь в середине 30-х гг.
В официальной печати стали появляться публикации, в которых вера бахаи стала называться буржуазным антисоциалистическим движением. Первая из них - «Бехаизм - новая религия Востока» И. Дарова была издана Институтом востоковедения в Ленинграде [13], вторая - «Бабизм и бахаизм» под авторством А. Аршаруни - опубликована в журнале «Безбожник». Данная монография также издана отдельным изданием [14]. В этих очерках, опиравшихся на марксистско-ленинское учение, вера бахаи объявлялась буржуазной идеологией. Кроме этого, в данных изданиях утверждалось, что бахаиты называют свою веру источником социализма.
Представители советской исторической науки долгое время должны были рассматривать исследуемые события через призму марксистско-ленинской философии, которая определила бахаизм как идеологию компрадорской буржуазии, взявшую на вооружение идеи космополитизма. Этим и объясняется подобное отношение авторов многих трудов по новой истории Ирана к бабизму-бахаизму.
В различных общих работах движения баби-бахаи попутно касались такие исследователи советского периода, как Е.А. Беляев [15], Н.А. Смирнов [16], В.И. Павлов[17], а также И.Ю. Крачковский, Е.Э. Бертельс, Д.М. Анаркулова, М.Т. Степанянц, Н.А. Талипов, О.И. Жигалина и другие. Специальные главы о бабидах опубликованы в «Очерке истории Ирана» [18], а также в учебнике для вузов «История Ирана» [19]. Истории изучения бабизма и бахаизма в России посвящена статья Н.А. Кузнецовой «К истории изучения бабизма и бехаизма в России» [20].
Однако эти работы затрагивают бабизм-бахаизм, как правило, в контексте общественно-политических исследований. Опираясь на труды других исследователей, вышеуказанные авторы подходили к рассмотрению проблемы с отсутствием должного критицизма.
Работа Иванова представляет собою, пожалуй, один из самых нейтральных трудов из творчества советских авторов. Его исследование - весьма ценный труд для знакомства с общим внешне- и внутриполитическим, экономико-правовым, и религиозно-нравственным положением Ирана в XIX столетии. Краткому исследованию истории и вероучения бабизма посвящена одна глава. В описании периода раннего бабизма автор опирался на работы Э. Брауна, а также официальные иранские исторические хроники и «Историю» Мирзы Джани, которую он многократно цитирует, а в приложении приводит перевод весьма важной части этой книги.
Большой заслугой Иванова является цитирование архивных материалов имперского периода, часть которых переведена автором с французского языка.
В качестве недостатков данного исследования можно отметить тот факт, что автором использовалось мало материалов европейских исследователей. Что указывается и в зарубежных обзорах данной монографии.
С единственным, пожалуй, на сегодняшний день критическим обзором данного исследования можно ознакомиться в издании Минорского [21].
Из современных отечественных исследователей изучением бабизма-бахаизма занимаются лишь два крупных ученых. Один из них - доктор исторических наук, профессор СПбГУ и СПбДА И.В. Базиленко.
Научный интерес Игоря Вадимовича касается истории и идеологии веры бахаи. Среди мировых исследований по данной теме труды профессора Базиленко являются, пожалуй, одними из самых точных и адекватно отображающих современное положение дел в Международном сообществе бахаи.
В качестве важнейших публикаций необходимо отметить «Бахаизм: история вероучения» [32]; диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук «Бахаитская международная община в XIX-XX вв. (история, идеология, структура)», а также популярный «Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX-XX вв.), изданный в 1998 году в Санкт-Петербурге.
Данные труды практически не затрагивают историю и вероучение бабизма. Однако их автор и не ставит перед собой таких целей.
Из публикаций данного автора по бабизму стоит отметить его работу «Российский дезертир Самсон Макинцев в истории Ирана XIX в. (Самсон-хан и расстрел Баба)» [22]. В этом труде подробно рассказывается о бывшем вахмистре Борисоглебского полка Самсоне Макинцеве, а позже командире «русского» батальона (затем полка) иранской армии Самсон-хане (Сам-хан). Именно его полк участвовал в расстреле Баба в Тебризе.
Другой современный отечественный исследователь - экс-заместитель председателя Национального собрания бахаи России, преподаватель Востфака СПбГУ Ю.А. Иоаннесян опубликовал академический перевод «Китаб-и Икан» [23]. Данное издание представляет ценность для исследователя многочисленными комментариями.
В 2003 г. выходят две монографии Иоаннесяна: «Очерки веры Баби и Бахаи: изучение в свете первичных источников» и «Вера бахаи» [24; 25].
Это два несколько похожих произведения. Первое отличается большей наукообразностью и предназначено в первую очередь для ориенталистов, а второе адаптировано к нуждам широкого круга читателей, выглядит более систематизированно, поскольку написано более простым языком. Вполне естественно, что в обоих изданиях автор выступает в качестве популяризатора веры бахаи, преподнося читателю материал в соответствии со своими бахаистскими убеждениями.
Кроме этого, вышеназванным автором написана статья «Бахаи религия» для IV тома ныне издаваемой Православной Энциклопедии.
Несколько обособленно от трудов отечественных востоковедов стоят работы исследователей-любителей, увлеченных бабизмом-бахаизмом, таких как Г. Атрпет, М. Булановский, С. Уманец, свящ. Н. Бернасовский.
Книга Г. Атрпета, изданная в 1910 г. в Тифлисе и названная им «Бабизм и Бехаизм. Опыт научно-религиозного исследования», отнюдь не является научным исследованием, поскольку автор не указывает источников, на которые он опирается при написании данного труда, да и сам стиль изложения не соответствует научной работе. Это исследование изобилует искажениями и неточностями. Кроме того, автор восхищается «чудесами» и высокими моральными качествами Бахауллы, что говорит о происхождении источников для написания данной книги.
Ничего существенно нового относительно предыстории бахаизма книга Атрепта не привносит. Его работа (в Александропольском издании вторая часть труда, с. 87-208) содержит многочисленные рисунки и фотографии с изображением героев описываемых им сцен. Правда, по заверениям западных исследователей, ни одна из этих фотографий не является подлинной.
М. Булановский в своей работе «Бэгаиты» [26] кратко описал историю бабизма (бахаизма) и весьма подробно остановился на ряде аспектов вероучении бахаитов. Автор не скрывает своего восхищения лидерами секты Бахауллой и Абдул-Бахой, описывая жизнь и деятельность последнего особенно красочно. Путешествующий по Европе и Америке Абдул-Баха предстает этаким борцом за мир и равенство всех религий. Нельзя не отметить того, что интересующемуся данной тематикой человеку будет весьма не безынтересно сравнить речи, выступления и поведение Абдул-Бахи с теми, что описываются в официальных книгах Бахаи. Кроме этого, в приложениях автор приводит довольно любопытные в (сравнении с официальными) переводы некоторых посланий Абдул-Бахи и Бахауллы.
Миссионер на Кавказе С. Уманец оставил нам работу «Современный бабизм. Раскол в магометанстве» [27]. Данный очерк написан под впечатлением личных встреч автора с бабидами и изучения подлинников их книг. Это довольно ценный труд, изобилующий массой фактического материала. В первой части рассматривается история, а во второй - священные книги бахаитов. К чести автора нужно отметить, что книга написана весьма беспристрастно. Утверждения исследователей бахаи, что Уманец в этой книге якобы назвал бахаизм «самостоятельной религией», не соответствуют действительности. Наиболее ценными сведениями в этой публикации, на взгляд автора данной публикации, являются попытки Уманца провести сравнение учений Баба и Бахауллы.
Единственная книга, написанная православным священником Н. Бернасовским, носит название «Бабизм. История возникновения. Его развитие. Догматические и нравственные начала» [2]. Работа издана в 1909 году в Тифлисе. Брошюра также не претендует на звание научного исследования, поскольку написана в виде благочестивых рассуждений, изложенных всего на 14 страницах.
Главным достоинством этого труда является то, что автор прямо говорит о бабизме, как о секте, утверждая, что «он не есть божественного происхождения» [2, с. 13], а «лишь прямое желание освободиться от узкости (sic!) и замкнутости ислама и восточного деспотизма» [2, с. 14]. Причем свои выводы батюшка основывает на истории возникновения бабизма, цитируя слова одного бабида: «Мы дети природы <...> не имеем религии, но ищем ее» [2, с. 14]. Свящ. Бернасовский замечает, что в этих поисках «бабизм много заимствовал и заимствует из христианского учения для развития своих нравственных сторон» [2, с. 13], что лично он лишь приветствует [2, с. 13].
Пожалуй, единственной из любительских работ, написанных на высоком научном уровне, является книга переводчика российской дипломатической миссии в Иране Г. Батюшкова - «Бабиды (персидская секта)». Вышла в 1897 году в Петербурге. Несмотря на незначительный объем (всего 28 страниц), автор с удивительной простотой и точностью изложил историю и вероучение бабизма (бахаизма) от зарождения до смерти Бахауллы и прихода к власти Абдул-Баха. В данной работе присутствует коротенький сравнительный анализ российских и зарубежных источников, которые изучены автором весьма основательно. Кроме этого, Батюшков, по-видимому, включает в свою книгу собственные исследования и наблюдения, что придает труду некоторую оригинальность.
Любопытные заметки об учении, мировоззрении и личных качествах бабидов (бахаитов) можно найти в пособии для слушателей Курсов востоковедения «Персия в географическом, религиозном, бытовом, торгово-промышленном и административном отношении». Данное издание вышло в свет в Санкт-Петербурге в 1909 году. Автор вышеуказанной работы, преподаватель Курсов Л.Ф. Богданов, который лично встречался с представителями нового религиозного учения, пожалуй, одним из первых заметил претензии бахаитов на придание своему движению характера мировой религии.
Также необходимо обратить внимание на то, что в конце XIX - начале ХХ века, после знакомства с образцами американской и западноевропейской пропаганды нового вероучения, бабизмом-бахаизмом увлеклась часть российской интеллигенции. Наиболее яркими выразителями интересов бахаитов в Европейской России стали Л.Н. Толстой и И.А. Гриневская.
Русская поэтесса, член Философского, Восточного и Библейского обществ, дочь известного русского востоковеда Авраама Фридберга (1838-1902) Изабелла Аркадьевна (sic!) Гриневская, познакомившись с идеями бабизма, написала пьесу в стихах с названием «Баб». Пьеса была опубликована в мае 1903 г. [28]. Уже в январе 1904 г. она с успехом шла в театре Литературно-художественного общества Санкт-Петербурга, а затем в театрах других городов России вплоть до октября 1917 года. Пьеса была также неоднократно поставлена за рубежом. В частности, в таких столицах, как Лондон, Париж, Берлин.
В процессе работы над этим сочинением Гриневская изучала труды таких историков и востоковедов, как А. Казембек, М.А. Гамазов и А.Г. Туманский. Однако историческое повествование поэмы сознательно искажено. По причине этого историческая ценность данного произведения незначительна.
Шумный успех пьесы, где ярко выражено демократическое социальное учение Баба, обусловлен, очевидно, революционными настроениями в российском обществе накануне 1905 года.
Пьеса Гриневской вызвала массу положительных откликов. Среди них можно упомянуть статью писателя и журналиста Г. Веселицкого «Новый великий русский поэт», в которой отмечалось сочетание в пьесе философской мысли с высокой художественностью и красотой стиха [5, с. 257].
Масса отзывов из дореволюционной отечественной и зарубежной периодики собрана в весьма солидной книге, которая издана, как «Отзывы печати о драматической поэме "Баб" (из персидской жизни) Изабеллы Гриневской» [29].
В 1910 году И.А. Гриневская закончила работу над новой пьесой - «Бахаулла» и выступила с чтением своего произведения в зале общества ораторского искусства в Петербурге. Пьеса была издана в Санкт-Петербурге в 1912 г., как «Бахаулла: поэма-трагедия в стихах из истории Персии», но никогда не видела театральных подмостков. Основной мыслью этой пьесы стало развитие идей о ненасильственном, духовном преобразовании общества. Вполне естественно, что в сочинении красной нитью проводится мысль о том, что Бахаулла объявляет себя тем Явителем Бога, о котором пророчествовал Баб.
Работая над поэмой, Гриневская не могла знать о том, что согласно вероучению бахаи Явители религий (не только Баб и Бахаулла, но и, например, Будда или Мухаммед) вообще не могут быть как-либо изображены. Здесь вызывает удивление тот факт, что когда Абдул-Баха ознакомился с текстами этих пьес, он сделал беспрецедентное исключение и разрешил постановку этих произведений.
Начав работу над пьесой, Гриневская увлеклась его учением и впоследствии стала, вероятно, первой русской женщиной - последовательницей учения бахаи.
Уже в конце 1910 года Гриневская в качестве паломника бахаи прибыла в Египет, где в окрестностях Александрии встречалась с Абдул-Баха. Во время этой встречи Абдул-Баха одобрил литературную деятельностью Гриневской и в ответ на ее просьбу пообещал, что пьесы «Баб» и «Бахаулла» будут переведены на немецкий и французский языки. Доподлинно известно, что перевод пьесы «Баб» на немецкий был осуществлен неким Фридрихом Фидлером. Велась работа и по переводу на французский язык некой переводчицей Гальпериной, однако относительно судьбы указанных переводов ныне ничего не известно. Кроме этого, Рут Марта (Root Martha) в своей заметке «Russia´s Cultural Contribution to the Bahai Faith» указывает, что якобы Абдул-Баха предсказал Гриневской, что ее пьесы «Баб» и «Бахаулла» будут поставлены в Тегеране. Пока это предсказание не исполнилось, и исполнение его в обозримом будущем не представляется возможным.
Примерно до 1915 г. Гриневская работала над сочинением о вере бахаи «Путешествие в страну Солнца». Эта рукопись, имеющая общий объём более 500 страниц, так и не была опубликована.
В заключение обзора деятельности русской поэтессы интересно отметить тот факт, что, несмотря на запрет бахаи в Советской России, а позже в Советском Союзе, начиная с конца 1920-х гг., и открытые гонения на последователей этого движения, ленинградский домашний адрес Гриневской продолжает открыто публиковаться в качестве контактного во всех выпусках «Bahai World» в 30-40-х гг., вплоть до смерти Гриневской в 1942 году.
Крупных исследований, освещающих деятельность Гриневской в контексте веры бахаи, очевидно, не имеется. Из изданных на западе публикаций, затрагивающих данную тематику, можно отметить следующие: [30; 31].
Новым персидским религиозным учением заинтересовался выдающийся русский писатель И.С. Тургенев. Известно, что в 70-х гг. XIX в. И.С. Тургенев неоднократно упоминал об этом движении в частных и официальных беседах. В 1879 г. в Оксфорде он встречался с видным бахаитом доктором Бенджамином Джауэтом и беседовал с ним о новом вероучении.
Также вера Баби привлекла внимание Л.Н. Толстого. Впервые он услышал о бабидах в 1884 г. В переписке и дневниках писателя на протяжении шестнадцати лет встречаются его высказывания об учении Баби [7, с. 14]. В письме Феридун Хану Бадалбекову, обратившемуся к Толстому с просьбой высказаться относительно новой религии, последний пишет, что «учение бабистов, перешедшее в бахаизм, представляет собой одно из самых великих и честных религиозных учений» [5, с. 259]. Сам Л.Н. Толстой считал бахаизм самостоятельной религией и склонялся к мысли о том, что бахаизм имеет будущность лишь потому, что он, как и другие религии, стремится скинуть все наслоения, которые разделяют их, чтобы слиться в одну общую религию всего человечества [1, с. 20].
Классик переписывался с Изабеллой Гриневской и в своих письмах тепло отзывался о ее пьесе «Баб». В одном из писем Толстой отмечал, что учения бабидов, поскольку они придерживаются принципиальных фундаментальных идей братства, равенства и любви, имеют огромное будущее. Данное письмо великого писателя было опубликовано, после чего интерес русской общественности к религии Баби резко возрос.
Однако к концу своей жизни Толстой настолько разочаровался в бабизме, что в кругу близких стал называть произведения идеологов этого движения «восточной риторикой без содержания» [3, с. 219]. В письме Мамедханову от 28 ноября 1909 г. он заявляет: «Очень сожалею, что не могу признать значительными присланные вами мысли. Все это совершенно бессодержательно. Вообще, чем я больше знакомлюсь с бехаитским учением, тем менее ценю его, и потому едва ли составлю о нем книгу» [3, с. 219].
Информацию об отношении Л.Н. Толстого к бабизму-бахаизму можно найти в следующем издании: [32].
Среди зарубежных исследований следует отметить такие издания, как: [7; 33-36].
Такой представляется автору данной публикации историография отечественных исследований бабизма и раннего бахаизма.
Рецензенты:
Замогильный С.И., д.ф.н., профессор, зав. кафедрой гуманитарных наук Энгельсского технологического института ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет», г. Энгельс.
Работа получена 11.10.2011
Библиографическая ссылка
Щеглов Н.В. БАБИЗМ И РАННИЙ БАХАИЗМ В ТРУДАХ РОССИЙСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ // Современные проблемы науки и образования. – 2011. – № 6. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=4880 (дата обращения: 18.11.2024).